Предположим, есть какой-то способ сбежать отсюда. Какой? Потайной ход? Чушь, вот прямо именно в этой камере и окажется потайной ход. Пробраться за решётку? Она достаточно широкая, видимо, всё-таки рассчитана на кого-то более взрослого, чем я. При желании я, кажется, смог бы пролезть между прутьями. Но снаружи охрана. Смогу ли я пробраться через все посты в замке и смешаться с толпой за воротами? Куда я пойду потом — к бабке? А если ребята не там? И что тогда, как их искать?
Минутку. Я взглянул на хрипло выдыхающего Родерика. Вопрос ведь надо ставить иначе. Родерик — парень странный, но он нам всё-таки помог, и я уж точно не хотел ни чтобы он остался в тюрьме, ни, тем более, чтобы он умер. Значит, нет. Могу ли я сбежать? Возможно. Могу ли я сбежать вместе с раненным Родериком? Нет. Значит, сижу здесь.
Что остаётся? Ждать. Кого? Ребят? Они, несомненно, будут искать какие-то способы помочь мне, но какие? Что они, в сущности, могут сделать тут? Попытаться пробраться замок? Пойти к лорду, рассказать ему чистую правду и ждать, что тот поверит во всё и отпустит меня? Подкупить стражу? Нет, вряд ли они. Здесь мне только остаётся надеяться, что то, что они придумают, по крайней мере, не навредит им.
И даже если даже они смогут вытащить меня отсюда — что дальше? Как мы будет искать палантир, если нам опасно будет даже появляться тут? Поищем окольные пути, проберёмся ночью, укрывшись чёрными плащами? Нет уж. Это не вариант, тут надо что-то иное.
Лесли Уж? Уже реальнее. Возможно, она что-то знает или может как-то помочь при помощи своего колдовства. Если ребята догадаются пойти к ней за помощью — у меня будут неплохие шансы выйти отсюда в ближайшее время. Вот только… Старуха пока так и не сказала нам, чего она хочет взамен за свою помощь. Идей, что мы ей вообще можем дать, у меня не особо много. Добровольцы для магического эксперимента или что-нибудь в этом роде? И ведь отказаться уже будет нельзя, а её счёт к нам всё растёт… Поначалу она навязывала нам свою помощь и шантажировала нас, но ведь уже после ссоры со Стефаном мы сами обратились к ней. А если уж она будет вытаскивать меня из тюрьмы — …
Мистер Друрбин? Самый реальный вариант. Не знаю, искренне он нам помогает, или же тоже преследует какие-то свои цели, но, если он появится здесь снова — он меня вытащит, это точно. Он и хочет, и может. Проблема в том, что он может появиться совсем нескоро — он был здесь только вчера. А до этого — в первый день нашего пребывания здесь. Сколько уже мы тут? Я подсчитал; выходило, что меньше недели. А дел уже наделали — выше головы.
Что говорил мистер Друрбин по поводу своей помощи нам? Он не всегда сможет появляться тут. Не знаю, что там он делает, но явно не прохлаждается. Про пещеры какие-то говорил… Да и его манера появляться в самый неподходящий момент говорит о том, что он не бездельничает. А значит — он может появиться через неделю, через две, через месяц… Да я сгнию тут за это время!
Но он, правда, говорил, что расставит нам подсказки по всему нашему маршруту. И что если где-то будет его подсказка или человек, посланный им, то там будет изображена восьмиконечная звезда… Восьмиконечная… Минутку!!
Я вскочил со скамьи — с таким шумом, что снаружи даже раздалось хриплое:
— Эй, чего там? Потише!
Я не ответил. До меня дошло только сейчас. Восьмиконечная звезда! Дома у Лесли Ужа! Она была не просто нарисована — она была в каждой из комнат и даже на двери нацарапана! Да ещё и расположена так, чтобы её лёгко было заметить! Но мы… Отвлеклись на странное поведение старой ведьмы и не обратили внимания на этот знак.
Что же — так становится понятнее. Старуха Лесли Уж не от доброты душевной нам помогает, не ради жертв для своих экспериментах и не из-за сумасшествия: её просто послал мистер Друрбин. Каким образом он её уговорил — уже не наше дело (цинично, да, но мне сейчас было не до того, чтобы думать ещё и о проблемах мага). Важно то, что она помогает нам здесь именно поэтому, и к ней можно смело обращаться за помощью, не боясь каких-то последствий.
Правда, здесь всё равно остаётся несколько вопросов. Первое и самое важное: а прав ли я? Действительно ли она послана мистером Друрбином, или же звёзды — это просто совпадение? Мало ли какой магический символ может висеть дома у колдуньи. И потом, зачем она вообще разыгрывала эту комедию? Для собственного развлечения? Не проще ли было сказать всё начистоту и не мучить нас сомнениями?
Хотя… Мистер Друрбин быстро догадался, что мы завели знакомства — а не на неё ли он намекал? Так он всё-таки её послал, или же не он?
Ладно, предположим, я прав и она действительно помогает старому магу, заменяя его в тот момент, когда он не может лично присутствовать здесь, в средневековье (чем бы он там не занимался). Кстати, а она сама — отсюда или тоже во времени путешествует? Допустим, она действительно своя. Но как тогда сообщить об этом ребятам? Я отрезан от них. Действительно стоит пожалеть, что магическая связь Падди работает только в одну сторону, да и то как-то с перерывами.
Я тяжело вздохнул, усаживаясь обратно на скамью. Попутно я взглянул на Родерика. А вот это мне уже не нравится! Его глаза были широко раскрыты, но явно ничего не видели и ни на что не реагировали. Я помахал рукой перед лицом парня — никакого отклика. Только дыхание сипло вырывается из приоткрытого пересохшего рта. Лицо какое-то странное — сейчас хорошо видно, что он вовсе не старше меня, как мы думали вначале, а едва ли не младше.
Дело выглядело очень скверно. Я поднял мокрую крови рубашку парня, липнущую к телу, и, немного сморщившись, посмотрел на рану. Вид был кровавый и потому страшный, но, может быть, рана поверхностная, не слишком опасная? Я покачал головой. Такие мысли — только оправдание, в душе я давно знаю ответ. Рана глубокая. Опасная. Возможно, смертельная. Если не помочь Родерику в самое ближайшее время — он умрёт от банального заражения крови. Если, конечно, доживёт до этого, не умерев от самой раны. И ведь — что ни говори — в этой его ране в какой-то мере виноват и я! Он не знал, к кому нанимается, но я-то знал, что мы постоянно рискуем! Да и остановить его, когда он кидался на стражника, я вполне мог успеть. Но не успел! Потому что в тот момент мои мысли были заняты другим, и, когда я очнулся от оцепенения, было уже слишком поздно. А вот сейчас из-за моей нерасторопности он умирает!
Будто бы в подтверждение моих слов, Родерик закашлялся и, повернувшись, чуть не упал со скамьи. Я поддержал его, с ужасом обратив внимание на то, что из его рта выползает струйка крови.
Попытаться позвать кого-нибудь на помощь? Из нашей камеры я мог видеть только стену напротив с чадящим факелом на ней. Где-то невдалеке стояла охрана, но вряд ли они предоставят Родерику врача по моему первому требованию. Даже если в это время умеют лечить такие раны, а не добивают из милосердия.
