Попытаться позвать кого-нибудь на помощь? Из нашей камеры я мог видеть только стену напротив с чадящим факелом на ней. Где-то невдалеке стояла охрана, но вряд ли они предоставят Родерику врача по моему первому требованию. Даже если в это время умеют лечить такие раны, а не добивают из милосердия.
Так что же делать?
V.
Время шло. Родерику хуже не становилось (по крайней мере, внешне), но и лучше тоже. Но и так было понятно, что он умирает. Его лоб прочертили морщины, кожа стала немного бледнее обычного. Это вытеснило из моей головы все остальные мысли, и я чуть не плакал от осознания того, что он сейчас умрёт — а я даже ничего не могу сделать.
Неожиданно где-то недалеко — шагах в двадцати — зазвучал знакомый голос. Айлин! Я поднял голову и с тревогой прислушался. Ну точно, она! Её голос звучал не один, а в сопровождении другого, того самого, что грубовато советовал мне быть потише, когда я вскакивал со скамьи. Слов я разобрать не мог, но, кажется, девочка о чём-то просила, а голос отказывал. Потом достала пауза. Голос Айлин зазвучал вопросительно. Ещё одна пауза. Стражник (а кто же ещё это мог быть) что-то задумчиво и довольно протянул, а затем произнёс слово, которое я смог разобрать:
— Проходи.
И после прибавил что-то ещё.
Мой мозг уже работал в нужном направлении; поэтому я точно знал, о чём спрошу у Айлин, когда она подойдёт к решётке нашей камеры.
— Рик… — она немного растерянно взглянула на меня; или у неё такой взгляд потому, что она плохо видит без очков?
— Айлин. — я кинулся к ней. — Мой пояс у тебя?
— Что?! — искренне удивилась та.
— Мой пояс у тебя, здесь?!
— Ну… Да, — кивнула Айлин. — И мне пришлось отдать немало монет стражнику, чтобы он пропустил меня сюда, к тебе. А зачем тебе это так срочно?
— Бутылочка! — от волнения я начал забывать слова, и только жестикулировал.
— Какая бутылочка?
— Ну, пузырёк! Его вчера дал мне мистер Друрбин! Зелье, исцеляет от ран!
— Ты ранен? — ахнула Айлин.
— Я-то жив-здоров, только шишка от удара о стену. А вот Родерику нанесли глубокую рану! — я отошёл в сторону, чтобы дать Айлин увидеть лежащего на скамье парня (хотя, конечно, в полумраке подземелья и без очков видела она плохо).
— Погоди… Ты хочешь отдать ему это зелье? — немного удивилась Айлин. — Нам оно разве не нужнее?
— А что, просто взять и дать человеку умереть? — я с укором посмотрел на неё.
— Нет, конечно… — она быстро помотала головой. — Просто я думала… Нет, если ему правда настолько плохо…
— Настолько, — подтвердил я. — Давай сюда бутылочку.
Айлин полезла развязывать мешочки на поясе, приговаривая что-то вроде «сейчас-сейчас» и «да где же она». Наконец, она быстрым движением сунула мне через решётку заветный флакончик, зачем-то оглянувшись по сторонам. Я так же быстро схватил его и сорвал пробку. Кажется, мистер Друрбин говорил, что зелья внутри должно хватить на пару раз, но в тот момент мне было не до этого; да, возможно, так и вернее. Так или иначе, я выбулькал в открытый рот Родерика всё, что было в пузырьке, а затем приподнял его голову, чтобы тот не захлебнулся. Родерик закашлялся, глубоко вздохнул, и… Всё. Пока — всё.
— Ой. — Айлин испуганно взглянула на меня. — А вдруг это было наружное.
— Да ну, вряд ли, — неуверенно ответил я. — Тогда бы…
Договорить я не успел, потому что Родерик снова закашлялся, зашевелился и медленно, но верно разлепил уже почти закрывшиеся глаза. К его коже постепенно начал возвращаться естественный цвет, и даже в воздухе как-то потеплело — во всяком случае, я что-то такое буквально кожей ощутил. Всё было в порядке, и теперь я мог отвлечься и задать, наконец, давно мучивший меня вопрос:
— Ну а… Вы в порядке?
— Мы-то да! — возмутилась Айлин. — А вот ты почему так глупо спалился перед лордом? Хорошо, мы успели убежать! Знаешь, как я оглядывалась, когда шла сюда!
— Похоже, мы действительно слишком мало знаем о жизни здесь, — вздохнул я. — У меня не было шансов, да и вам лучше просто-напросто не светиться и общаться с местными только по необходимости. Падди уже не меч, да?
— Какое там… — махнула рукой Айлин. — Старуха сказала, что расколдует его тогда, когда придёт нужно время.
— А почему тогда я не слышал его? — удивился я. — Или он молчал всё время?
— Падди-то? — Айлин хмыкнула. — Он рта не закрывал всю дорогу до ведьминого дома. Образно, конечно, так-то рта у него сейчас нет.
— Тогда… — я хотел сказать что-то ещё, но запутался.
— Слушай внимательно, — не дала мне собраться с мыслями Айлин. — Старуха вот что рассказала. Из этой тюрьмы есть подземный ход, выходящий почти ко всем камерам.
— Вот так раз… — растерянно произнёс я. — А я-то отмёл эту идею как полный бред…
— Тот, кто строил камеры, предусмотрел эти ходы на тот случай, если ему самому придётся тут сидеть! — улыбнулась Айлин. — Сейчас их уже почти все забыли… Но старуха помнит! Сейчас, сам понимаешь, нас быстро поймают, так что придётся ночью. Сидите тут и ждите, когда к вам постучатся с той стороны, и потом отзовитесь условным стуком — три раза и потом ещё один, запомнил?
— Три и один… — я наморщил лоб, соображая, ничего ли важного не пропустил мимо ушей. — Ждать ночи… Хорошо.
— Так, всё, кажется, сказала… — задумалась Айлин. — Ах да! Точно! — она хлопнула себя по лбу так звонко, что недавний стражник вдалеке намекающее закашлялся. — Вот! — и она вытащила из-под своего плаща маленький свёрток.
— Это тебе от старухи Лесли. — радостно произнесла она. — Ну, я пошла — нужно готовиться. Жди нас ночью!
— П-пока… — кивнул я немного робко. — И удачи.
После того, как Айлин удалилась, я с удивлением посмотрел на свёрток у себя в руках. Мягкий… Что такое могла передать мне Лесли Уж? Кстати, укололо меня, я же забыл сказать о том, что я сообразил, о том, что она послана мистером Друрбином! Ну да ладно, успеется, надеюсь…
Я оглянулся. Родерик, про которого я за время разговора как-то внезапно забыл, сидел на скамье и с самым живым интересом смотрел на меня.
— Так вы… — он пошевелил пальцами. — Так ты…
— Не рыцарь я, не рыцарь, — вздохнул я. — Давай на «ты», что мы, на самом деле.
— Угу, — кивнул он.
— Рана зажила? — поинтересовался я.
— Зажила… — он немного удивлённо коснулся окровавленного бока. — Как вы… Ты это так?
— Если бы я знал… — я сел рядом. — Совсем не болит?
— Совсем чуть-чуть, — после нескольких секунд раздумий произнёс Родерик, ещё раз пройдясь пальцами по рёбрам. — Вот только кровь бы смыть…
