Теперь он медленно пробирался по карнизу. Из-за тумана он не видел даже собственных ног. Туман был намного гуще, чем вчера, делая эту прогулку особенно опасной. Один неверный шаг, и он скатится вниз. Словом, этот путь воплотил в себе нынешнее положение Инди. Одно неверное движение, и смерть.
Осторожно огибая валуны, он мысленно возвращался к первым дням своего пребывания в Дельфах, когда он сидел, дожидаясь извержений и отмечая их время. Тогда он ужасно скучал и не находил себе места. То ли дело сейчас. Борьба за выживание предельно отточила все его чувства, заставляя чутко прислушиваться и присматриваться ко всему, что происходит вокруг.
Наконец, он добрался до конца карниза и двинулся по тропе. В четверть девятого он все еще шел по склону горы в паре сотен футов над руинами. Но взглянув вниз, на древние Дельфы, Инди увидел лишь плотное белое облако, похожее на свежевыпавший снег.
Остаток пути он уже не старался прятаться; туман и так прятал его, как и любого другого. Дойдя до Священного Пути, Инди остановился и вгляделся в туман. Видно было футов на десять. Он двинулся дальше, озираясь на каждом шагу.
Ветер донес звук голосов. Инди прислушался. Точно, говор, напоминающий отдаленное журчанье воды. Но определить, откуда доносятся голоса и далеко ли до них, было невозможно. Инди вновь двинулся вперед, останавливаясь и прислушиваясь через каждые пару футов. Может, голоса ему почудились? Может быть, это хор бормочущих пифий, пришедших полюбоваться на священные Дельфы в тумане или поприветствовать новую пифию? А может, он и вовсе ничего не слышал.
Внезапно перед ним выросли колонны храма. Он вытащил часы. 8:33. Извержение начнется через пять минут. Инди осмотрелся, не зная, что делать дальше.
– Джонс, где ты?
Голос Дорианы эхом разнесся по храму. Значит, она все-таки здесь.
Пристально вглядевшись мимо покосившихся колонн в сторону расщелины, он крикнул:
– Тут!
– Поднимайся сюда. Немедленно, – распорядилась Дориана. – Твои друзья со мной. – Он медлил. – Быстрее! Я выполнила свою часть договора.
Инди вошел в храм и приблизился к земляному валу.
– А откуда мне знать, что это действително так?
– Скажи ему, – приказала Дориана.
– Мы здесь, с ней. И больше никого, – сообщил Шеннон, но Инди уловил в голосе друга напряжение.
– Поднимайся, Джонс!
Он остановился у подножия вала.
– А зачем подниматься?
– Из-за испарений, разумеется. Я хочу, чтобы ты увидел, что будет.
На полпути к вершине он разглядел в дымке три силуэта.
– А в чем смысл?
– Увидишь.
Продолжая взбираться, он разглядел картину подробнее. Шеннон и Конрад стояли сбоку от Дорианы. Руки у обоих свободны. Почему же они не пытаются удрать? В тут он увидел, почему.
Подняв револьвер, Дориана нацелила его на Инди.
– Извини, Инди, – проронил Шеннон. – Она приставила его мне к виску.
Позади послышался шум; Инди понял, случилось то, чего он все время боялся. Это ловушка.
Паносу пришлось не по вкусу ни то, что с ней два чужака, ни то, что Джонс присоединился к ним. Должно быть, она все же понимает, что они опасны, и поэтому вооружилась. Но зачем она привела их сюда, тем более сейчас?
Он полез на вал, Григорис устремился следом. Панос понимал, что ничего не может с ними поделать. Они здесь – значит, так тому и быть. Но ведь через считанные секунды Белекамус впадет в транс, и тогда командовать будет он.
Едва Панос смирился с присутствием чужаков, как оно внезапно наполнилось смыслом. Теперь он понял, зачем они здесь, и что пифия собирается сказать им. Он уже настроился с ней в унисон. Он знал ее слова еще до того, как они изречены. Так и положено жрецу оракула.
Увидев его и Григориса, Инди испугался, но заговорил чуть ли не с облегчением:
– Это вы, ребята! Дориана, а они что тут делают?
– А как по-твоему? Миазмы подымаются, – ответила пифия.
Настало время, и пифия припала на одно колено. Миазмы ничем не отличались от тумана, но пифия глубоко дышала, опустив голову. Волосы упали ей на лицо. Затем туман сгустился, и она пропала из виду.
Панос побрел сквозь туман, Григорис следовал по пятам. Пифия встала, покачиваясь из стороны в сторону. Панос посмотрел на ее руки, но пистолета не увидел. Она свесила голову на грудь, затем резко вскинула. Глаза пифии, в присутствии короля вылезавшие из орбит, сейчас превратились в узкие щелочки. Что-то в ней изменилось. Словно она что-то умалчивает. Пифия посмотрела на него, склонила голову к плечу и уставилась на остальных. Наконец, ее взгляд остановился на Джонсе. Она улыбнулась странной, кривой усмешкой, затем шагнула вперед и обняла его.
Джонс не ответил на ее объятья, оставаясь недвижным, как статуя. Она что-то бормотала себе под нос, Панос не мог разобрать ни звука. Да это и не важно, он и так знал, о чем она говорит.
– Пифия говорит, что вы сегодня же должны разъехаться по домам и рассказать всем знакомым весть о возращении пифии. Скоро здесь свершится много чудес, и мир должен узнать об этом!
Пифия пугающе хохотнула, будто кашлянула, и отступила от Джонса.
– А именно? – поинтересовался Джонс. – Какие такие чудеса?
– Руководство в грядущем. Знающий, чего ожидать, сильнее несведущего.
– Никто уже не верит в эту чушь, – заявил долговязый рыжий чужак.
– Ну и дурак, если не веришь, – Григорис шагнул вперед, словно бросая вызов.
– Какие чудеса предвидит пифия? – с вызовом спросил Джонс, внимательно взирая на нее. – Поделись чем -нибудь.
Пифия снова хихикнула и оклабилась.
Джонс глядел на нее с сомнением, и Панос уже собирался укорить его, когда снаружи, из-за пелены тумана, донесся голос Мандраки:
– Дориана, где ты?
– Не обращайте внимания, – велел Панос.
– Это уловка, – сказал один из чужаков.
– Я с ним разберусь, – бросил Григорис.
– Погоди! – крикнул Панос, но Григорис пропустил его приказ мимо ушей. А через миг раздался выстрел, и сын вскрикнул.
– Нет! Нет! – Панос ринулся из тумана; Григорис ничком лежал на склоне.
Панос, спотыкаясь, спустился по склону и упал на колени рядом с Григорисом. Голова сына была странно вывернута. Панос перевернул сына. Вместо лица у Григориса было кровавое месиво с осколками костей и мозга.
Панос в ужасе вскинул голову.
– Ты… ты!…
Он уставился в ледяные глаза полковника Мандраки, стоявшего у подножия вала, среди тающего тумана, с винтовкой в руках. Через плечо у него был перекинут патронташ.
– Ты убил моего сына!
Клацнул взводимый затвор, досылая патрон в патронник.
– Малака, – выругался Мандраки, прицелился Паносу в лоб и нажал на курок.
Едва раздался первый выстрел, как Инди распластался на земле. Конрад и Шеннон поступили точно так же. Но Дориана продолжала стоять.
