И опять пасть кота полна крови, и сон повторяется.
Но вот Ахав как бы в другом сновидении, в какой-то большой публичной библиотеке. Множество народа, и библиотекарша представляет старинные книги, прибывшие из другого книгохранилища, заново переплетенные.
В книгах вставлены страницы более плотной блестящей бумаги с цветными рисунками. Царит праздничная атмосфера. Ахав в это время ест бутерброд с огурцом, и капли сока стекают на руку. Ахаву хочется более близко увидеть книгу. Коснуться ее. Перевернуть страницу, почувствовать книгу. Книга эта огромна. Таких книг вокруг немало, и люди вглядываются в них. Ахав также переворачивает картинку, и палец, увлажненный огуречным соком, оставляет пятно на странице. Ахав осторожно закрывает книгу, надеясь, что никто не заметит пятна. В конце концов, это просто вода. И Ахав ждет, пока пятно высохнет. Он простить себе не может, что своим поступком походит на развязных хулиганов, обутых в сапоги хазарских воинов, которые надеются после боя поживиться грабежом. Они напевают себе под нос, ходят с молотами и палками.
Но пятно не высыхает, еще более выделяясь. Библиотекарша, до сих пор стоявшая спиной к книге, вновь оборачивается к ней, и сразу же замечает пятно. Она никак не реагирует, дружелюбный тон ее голоса не меняется, она лишь поднимает книгу, чтобы рассмотреть поближе пятно. Но делает вид, что ничего не увидела, хотя ей ясно, что это сделал Ахав.
Она продолжает свои объяснения, и, вероятно, считает, что пятно не так уж страшно, успокаивает себя Ахав. Но понятно само собой, что лучше было бы, если бы люди не совершали такие глупости.
Почему я рассказал этот второй сон? Что он может добавить образу Ахава? И вообще, цель этой книги – не сотворять подлинные образы или четко отработанные сюжетные конфликты, а лишь рассказать то, что известно о Хазарии. Ведь всё сгинуло с лица земли. Что мы знаем? Почти ничего. Юноши эти должны проделать путь, длина которого равна расстоянию от Рима до Стокгольма или от Вены до Мадрида. А они лишь одолели треть пути. Примерно, как от Рима до Женевы, и они часто задерживаются, интересуются окружением.
Они пересекали верхом сверкающий солнцем зеленый мир. После получаса скачки утром первого дня, они замедлили движение, сменив галоп на рысцу, а затем и вовсе на шаг. Это было логично, ибо следовало хранить силу коней. Ориентировались они по картам, на которых был отмечен наиболее короткий путь к усадьбе графа.
Белые вороны сопровождали их достаточно долго. Теперь шагом они взбирались на верх высокого берега, у подножья которого текла река, полная синевы и спокойствия. Мир был окрашен в живые краски. Кусты были обсыпаны цветами и молодыми листьями. Различные сорта лука выбрасывали свои стрелы. Деревья покрывались листвой. Птицы распевали и рыбы грелись под солнцем в верхних струях реки.
Короче, это был обычный банальный весенний день, красочный, полный синевы. Беседа между ними была менее веселой: они винили друг друга и каждый самого себя, весь мир и собственное невезение в той неожиданной необъяснимой задержке в пути своего продвижения, и пытались себя успокоить тем, что эта задержка в считанные дни. После полдневного привала в тени деревьев, когда прохлада в течение получаса сменилась холодом, и они прекратили бессмысленные пререкания, сменив их привычными, для юношей всего мира, шутками.
Когда надо будет преодолевать ожидающие их препятствия, они достойно их преодолеют, а пока привал был приятным, и еда взятая ими в дорогу, вкусной.
По пути, здесь и там, были разбросаны дома, лодки сновали в обе стороны реки, ведомые лодочниками, озабоченными своими делами. Кладбища и отдельные надгробия виделись на всем протяжении их пути, ибо в тех местах жители любили быть погребенными в местах с видом на реку. На некоторых надгробиях, к их удивлению, сидели белые вороны, ожидая их, и с их проходом взмывали, как бы их сопровождая.
Иногда возникали небольшие скопления домов, село, еще село. К вечеру, когда солнце начало склоняться к закату, они снова пустили коней в галоп, чтобы преодолеть как можно больше расстояния в этот день.
Это был, в общем-то, неплохой день: они проскакали девяносто километров, согласно нашему сегодняшнему счету, и не утомили коней. Свет угасал, и они оглядывались, подыскивая место для ночлега. Не было проблемы заночевать в поле, но если попадется дом или город, почему бы нет? Прошло десять минут, и они увидели дорожную гостиницу, рядом с которой высилась симпатичная конюшня. Из дымохода гостиницы вился столбик дыма, явно пахнущий куриным супом.
Это был двухэтажный дом из дерева и кожи. Видно было, что недавно он был разобран, очищен и собран заново к близящемуся празднику Песах. Рядом с гостиницей, кроме конюшни, видны были несколько круглых шатров. Всё это было обнесено дощатым забором, который, видно, тоже недавно был разобран и собран. На заборе сидели те же знакомые им белые вороны, которые при появлении юношей приветствовали их дружным карканьем.
«Стоп!» – крикнули они коням и друг другу, привязали за поводья коней напротив гостиницы, и вошли в нее.
Огонь горел посреди огромного зала, и вокруг него стояли деревянные столы. Гостям подавались овощные оладьи и мясо. В больших деревянных бадейках подавалось вино, сидр и более крепкие напитки. Тут же подскочил к ним хозяин гостиницы, молодой круглый человек с плоско растянутым лицом и напряженным взглядом, указывающим на то, что он родом из бесконечных плоских степей к востоку от Хазарского моря. Он поправил вязаную ермолку на голове, обтер руки о передник и сказал: «Добро пожаловать, есть еще немного супа. Только, во имя Всевышнего, прошу вас оставить ваши рюкзаки снаружи и не заносить сюда квасного. Все уже здесь чисто и подготовлено к празднику. Пива нет».
«Есть у вас места для ночлега?» – спросили все четверо. Тита стояла поодаль и оглядывала место.
«Есть, есть, все есть, и точильный станок для мечей и кинжалов, и шорник, и ветеринар. Есть также блондинки к услугам путников, Есть также комнаты для пар. Опытный взгляд хозяина рассчитал, что если с путниками есть девушка, значит, кому-то понадобится двуспальная кровать.
«Да, – быстро сказал Песах, – одну комнату на двоих. И есть у нас пять коней. Что с ними сделать?»
«Есть, благодаренье Всевышнему, конюшня. Отведите туда коней и возвращайтесь. Оставьте мне мечи. Я их заточу. Кинжалы оставьте у себя, и садитесь есть суп. Такого супа вы еще не пробовали».
Это действительно был чудесный по вкусу суп с клецками иЗ муки, предназначенной для мацы и небольшими яйцами. Они также заказали кашу из моркови и капусты, но без хлеба досыта не наелись.
