— А ты откуда знаешь? — отвечал Лён, уворачиваясь от мечущегося огонька.
— Тоже не дурак — соображаю. — объяснил царь, бросив пинать царицу и перенеся атаку на дивоярца. Он крепко двинул Лёна в коленку, а когда тот на мгновение застыл от боли, с воплем торжества прижал кольцо к щеке противника.
Все так и ахнули.
Лён отступил назад, схватившись ладонью за щёку. Он медленно отнял пальцы от лица и удивлённо посмотрел на них — ничего не произошло. Он не превратился в дым, подобно Гранитэли, когда та нечаянно коснулась смертоносного Кристалла.
Он всё ещё осматривал себя, не веря своему счастью, а остальные — Долбер, Ромуальд и даже Кирбит, подошли помотреть на него и потрогать его. Лён остался невредим — это несомненно.
— Гранитэль, ты вмешалась? — спросил он непонятно кого.
— Нет, я не нарушила Жребия. — ответил голос невидимого существа.
— Что это? — спросил царь, от изумления прекращая биться в руках царицы.
— Это то, что ты хотел иметь: Перстень Исполнения Желаний. — ответил ему Лён.
— Всё, вы опоздали. — сказала Каменная Дева. — Я ухожу до следующей ночи.
Она разжала руки, и Лазарь мешком упал на землю. Каменная дева окуталась последними клубами редеющего тумана и скрылась меж столбов — в них снова превратились молчаливые стражи волшебного распадка. Тьма отступала и наступал рассвет.
— Всё бесполезно, Лазарь. — жестоко усмехаясь, сказал Кирбит. — Я буду преследовать тебя, не оставляя ни на минуту. Ты здесь в ловушке — из котла только один выход, а я быстрее тебя. Я загоняю тебя до изнеможения, потому что я могу превратиться в птицу или зверя. Ты мой, ты отдан мне дивоярцем — наш Жребий завершён. Тебе стоит только на мгновение сомкнуть глаза, и твоё тело станет моим, а твоя душа исчезнет.
— Нет, демон. — печально улыбнулся царь. — Ничего у тебя не выйдет. Я не сдамся и не стану твоим трофеем. Я ухожу.
Он поднял руку с зелёным огоньком и коснулся пальцем камня. В тот же миг его фигура стала расплываться, терять очертания, становясь прозрачной. Все смотрели в онемении, как исчезает Лазарь, и вот кольцо с бледно-жёлтым камнем упало наземь.
— Он ушёл! — ошеломлённо проговорил Кирбит и тут же возликовал: — Но ведь теперь это Перстень Исполнения Желаний! Мои проблемы решены!
Он коршуном кинулся вперёд и, оттолкнув Лёна, схватил перстень.
— Эй, Лазарь! — расхохотался он. — Ты теперь мой раб! Ты будешь исполнять мои желания!
— И не подумаю. — ответил бесплотный голос. — Я ничего не буду делать. Никто мне не прикажет.
— Но Кристалл получил жертву! — возразил Кирбит.
— Да, но только я тебя не люблю. — с насмешкой отозвался Голос. — И ничего тебе не обещал.
— Да, это так. — подтвердила Гранитэль, и в голосе её звучал смех. — Секрет и трагедия Живого Кристалла в том, что он принимает в жертву только того, кого любит хозяин Перстня, и только тех, кто его любит. Я любила Гедрикса, и он меня любил. Я служу тем, кого люблю, и тем, кто меня любит. Вот отчего царь Лазарь так добивался признания любви от Долбера и Ромуальда. Один из них должен был, по его замыслу, добровольно стать жертвой. Я думаю, шестнадцать лет назад он думал сделать жертвой Кристалла свою жену, а младенца отдать в уплату за услугу. Женщина бежала, унеся сына, и Лазарь остался ни с чем. Видя обман, Каменная Дева послала царю свой подарок и шестнадцать лет держала его в страхе. Все надежды Лазаря погорели, но тут произошло невероятное — вернулся и сын, и перстень — исполнился хитроумный план. Нужна поистине дьявольская хитрость, чтобы уговорить юношу стать жертвой перстня и служить желаниям царя — не год, но вечно! — ибо настоящий Перстень Исполнения Желаний может очень многое. Те, кто владеют им, способны покорять миры. Но Лазарю и тут повезло — его настоящим помощником стал Кирбит. Он действовал по собственному плану, он подзуживал Ромуальда на убийство, а сам всякий раз извещал царя о нападении — между ними был сговор, и я не раз видела, как Кирбит оборачивался птицей по ночам и улетал в то время, что вы путешествовали по заколдованному лесу. Он готовил для тебя, Лён, представление, чтобы убедить тебя в порочности Ромуальда. Он рассчитал всё до последней мелочи, кроме одного — того что Долбер уведёт у Ромуальда лошадь. Но и тогда случайность вмешалась и внесла в его план свой неожиданный штрих.
— Какая, к чёрту, случайность! — буркнул Кирбит. — Он напал на меня, хотел убить. Так что, мой дорогой дивоярец, тебе придётся платить за свою неловкость — раз Лазарь погиб, отдавай мне Ромуальда. Ты обещал, а теперь ещё нарушил правила Жребия.
— О чём ты? — не понял Лён.
— О том, что ты напал на меня! — запальчиво крикнул Кирбит, сверкнув глазом из-под распухшей брови. — Ты был соколом, а я вороной, и ты напал на меня! Вот свидетельство твоего преступления!
Он указал на свой растерзанный вид, открыл глубокие царапины на груди, показал покалеченную руку и растерзанную щёку.
Гранитэль расхохоталась:
— Лембистор, ты простак!
— Лембистор?! — не поверил своим ушам Долбер.
— Ну да. — подтвердил Перстнень. — И он попался в сети собственной хитрости — его порвал самый обыкновенный сокол, а вовсе не Лён.
— Ты врёшь. — с недоверием бросил демон.
— Я Перстень. Я никогда не лгу. — холодно сказала Гранитэль. — Моё свидетельство для Жребия куда весомее, чем твоя клевета. Ты проиграл, Лембистор. В этот раз ты снова проиграл. Нечего было чужими руками загребать угли.
— Ты не получишь Ромуальда. — твёрдо заявил Лён. — Это решено.
— Значит, поиск на этот раз закончен? — мрачно спросил Кирбит. Он с сожалением оглянулся на Ромуальда и сказал:
— Как жаль — я уже полюбил тебя. Мой мальчик.
Он отошёл, сосредоточился, взглянул в небо. И ничего не произошло.
— Почему я не ухожу? — удивился Кирбит.
— Наверно, дело не завершено. — с удивлением ответил Лён, который ожидал, что демон сейчас окутается разноцветным дымом и исчезнет.
— Чего же ещё? — удивился демон. — Лён, разве ты не завершил свои дела?
— Мне кажется, что завершил. — растерянно ответил тот.
— Зато я не завершил. — вступил в разговор молчащий дотоле Долбер.
— А, да! — вспомнил Кирбит. — Тебя же ещё на царствие венчать. Тебе разве не сказали…
— Заткнись. — враждебно оборвал демона Лён. — Я сам ему скажу.
— Что скажешь? — с терпением обманутого, спросил его Долбер.
— Мне не в такой обстановке хотелось бы тебе сказать это. — начал Лён, испытывая некоторую неловкость от своей скрытности и осторожности, потому что во взгляде Долбера сквозило недоверие. — Но придётся: я выяснил, что Лазарь в самом деле твой настоящий отец, а не тот крестьянин, у которого ты вырос. Есть несомненные доказательства вашего родства.
