— Мне не в такой обстановке хотелось бы тебе сказать это. — начал Лён, испытывая некоторую неловкость от своей скрытности и осторожности, потому что во взгляде Долбера сквозило недоверие. — Но придётся: я выяснил, что Лазарь в самом деле твой настоящий отец, а не тот крестьянин, у которого ты вырос. Есть несомненные доказательства вашего родства.
— Вот как? — горько проронил царский сын. — Выходит, он знал, что я его сын, и собирался мною пожертвовать? Совсем, как мой неродной папаша однажды избавился от меня — уж больно ребёночек был неспокоен.
— Да, он это знал. — с тяжёлым чувством подтвердил Лён. — И это правда, что я с него взял слово молчать об этом — я невольно играл ему на руку, потому что желал лишний раз убедиться в этом. Затем я и отправился обратно к Камню у дороги.
— А зачем? — сощурясь, как от боли, спросил Долбер. — Без убедительных доказательств меня бы не признали царским сыном? А кто-нибудь спросил меня: хочу ли я принять наследство? Хочу ли я править этой страной и царить в этой развращённой богатствами столице?
— Так он не хочет? — не поверил своим ушам Ромуальд, который уже под разговор тихонько направился к выходу из каменного мешка. Теперь он вернулся и влез в разговор, с интересом рассматривая собеседников.
— Нет. Не хочу. — с презрением ответил истинный царский сын. — Иди, Ромуальд, прими правление. Это твой город и твоя страна. Возьми этот перстень, чтобы подтвердить своё право.
Долбер указал на перстень светлого металла, валяющийся на полу. Ромуальд стремительно бросился к нему, схватил его и любовно надел на палец.
— Так я теперь могу приказывать? — он обвёл ошалевшим взглядом всех присутствующих.
Кирбит с досадой хмыкнул, Долбер отвернулся, а Лён сказал:
— Нет. Это теперь просто перстень. Хотя его происхождение и необычно, но никакой пользы он тебе не принесёт — заключённая в нём душа не станет исполнять твоих желаний.
— А сам для себя Перстень не может сделать ничего. — добавил невидимый собеседник — принцесса Гранитэль.
— Ладно, мне хватит. — сказал Ромуальд и решительно направился на выход.
— Пора и нам уходить. — произнёс Кирбит, глядя, как ловко его недавний подопечный карабкается по высоким ступеням. Вот он достиг верха и исчез за скалой.
— Теперь всё? — спросил демон, снова глядя в небо и готовясь испариться.
Но, снова ничего не получилось.
— В чём дело? Ведь Долбер отказался от царствия. — с недоумением спросил Кирбит.
— Я отправляюсь на поиски царевны, хоть она и совсем не царевна. — сказал царский сын сам себе — он не обращал более внимания на Кирбита.
— Я помогу тебе. — ответил Лён.
Кирбит некоторое время смотрел на них, соображая, что бы это значило. Потом он встрепенулся и воскликнул:
— Вот как?! Эх, лимб, как же я не догадался!
С этими словами он кинулся к выходу из каменной западни и быстро начал взбираться вверх.
По выходе из заколдованного места Лён и Долбер увидели занятную картину.
Егеря, которые сопровождали царя в эту дальнюю поездку, расположились на ночлег недалеко от обрыва. Тут же паслись лошади и была разложена царская палатка — всё ждало возвращения Лазаря. Утро уже было в самом разгаре, и слуги готовили на костре завтрак — жарили птицу, раскладывали хлеб, фрукты. Вот в эту мирную картину и вторгся нетерпеливый Ромуальд — он взялся потрошить сумки с царской одеждой горя желанием поскорее добыть себе новый наряд взамен растерзанных штанов и рубахи, снятых вдобавок отнюдь не с царского плеча. Егеря, естественно, взялись отбиваться от наглого голодранца, хоть бы тот и орал, что он царский сын, и совал бы им в нос перстень.
Молодого Ромуальда крепко отдубасили и кинули в сторону, где он теперь давился злыми слезами и изрыгал ругательства.
— Ну ничего, твоё величество. — глумливо заметил ему Кирбит, выбираясь на арену действий. — Как-нибудь помалу да получится.
Он направился к вещевым мешкам, но путь ему тоже преградили.
— Кто таков? — грозно спросили егеря, наставив на оборванца с битой физиономией острые топорики.
— Я? — Кирбит задумался, но тут же нашёлся: — Я тот дух, который вечно бродит, ища, чтобы сделать зло, и вечно делает добро!
И, пока стражи осмысливали сказанное, ловко увёл у них из-под носа один мешок, удрал с ним к лесу. Тогда вышли на белый свет царский гость и с ним какой-то незнакомец.
— Я ухожу. — просто сказал Долбер, забирая своего верного Каурку.
— А… я тоже ухожу. — сказал его спутник и взял караковую кобылу.
— Где царь? — спросили у Долбера царские слуги, видимо почитая его в отсутствие своего владыки ответственным за дело.
— Ваш царь… — Долбер заколебался. — Нет больше вашего царя. Его сговор с Каменной девой закончился провалом — она забрала Лазаря. Так что, вашему народу нынче придётся нелегко — придут на вас враги и будут рвать жезл и скипетр друг у друга.
Он оседлал своего Каурого, закинул на седло дорожный мешок, вскочил на коня и улыбнулся царским людям:
— Прощайте.
— А это кто? — ошеломлённо спросили егеря, указывая на Ромуальда.
— А… а это… сами разбирайтесь. — со смешком ответил второй человек — незнакомец в слегка потрёпанной дорожной одежде, тоже взбираясь в седло. Оба всадника тронули коней и быстро поскакали прочь от каменной долины.
Да, Ромуальду предстоял трудный путь на царствие.
Глава 12. Перед прыжком в неизвестность
Отъехав от каменного распадка на пару часов, Долбер предложил Лёну сделать привал. Выглядел он как-то задумчиво и избегал смотреть в глаза товарищу.
Лён прекрасно понимал, что у Долбера есть немало к нему неприятных вопросов, и потому приготовился выслушать упрёки. Но, как ни странно, Долбер не стал выговаривать ему за то, что Лён перестарался с маскировкой и умолчал о своём открытии — про то, что Долбер на самом деле царский сын.
Разводя костёр, Долбер слишком много возился с хворостом, а зачем это было нужно? Ведь всё необходимое им давала волшебная скатёрка.
— Ну, ладно, хватит дуться. — остановил его Лён. — Давай, высказывайся.
— Знаешь, я решил… — медленно заговорил товарищ. — Я думаю, что нам с тобой надо разойтись.
Он поднял глаза на друга, и в них было выражение вины и, как ни странно, твёрдости.
— Я давно уже понял это. — признался Долбер в ответ на изумлённое молчание. — Я никогда и ничего не добьюсь, пока буду надеяться на твои волшебные вещи и твою магическую силу. Мне необходимо пройти свой путь одному.
— Но, как же так?! — вырвалось у Лёна. — Ты отправляешься явно против какой-то магии, и отказываешься от помощи? Ты помнишь этот чёрный дым, который утащил царевну?
