Дарьей коротко кивнул на прощание и направился в город. Карлин ободряюще похлопал Магьер по плечу и лишь тогда последовал за ним.
Магьер шла, глядя на свои ноги, размеренно ступающие по дощатому настилу пристани. И где только, в самом деле, носит Лисила именно тогда, когда он ей нужен?
Она покинула деловитую сумятицу порта и свернула на улицу, которая тянулась вдоль берега моря. Вокруг все чаще мелькали магазинчики и лавки, проулки уводили от порта в сердце города. На душе у Магьер было невесело. До вечера ей надо придумать, как уплатить налог за «Морского льва». Миишка в беде, и в этом, пускай и отчасти, повинны она и Лисил. Меньшее, что она может сделать для города, — честно и сполна заплатить налог. Но как?
Она миновала конюшню — отсюда до таверны было уже недалеко — и тогда увидела, что навстречу ей идет жена сапожника Лила. Крупная, круглолицая, с копной медно-рыжих волос, она несла в руке корзинку со свежим хлебом и фруктами. Это зрелище порадовало Магьер — отрадно, что хоть у кого-то хлопоты связаны исключительно с тем, чтобы поесть на обед свежеиспеченного хлеба с маслом. Заметив Магьер, Лила приветливо улыбнулась. Что ж, по крайней мере, не все в этом городе винят ее и Лисила во всех бедах Миишки.
Когда Лила проходила мимо проулка, оттуда вдруг выскочили двое мальчишек — похоже было, что они так и сидели там в засаде, поджидая неосторожного прохожего. Магьер на миг остолбенела, не веря собственным глазам.
Первый мальчишка размахнулся и кулаком ударил Лилу по лицу. Охнув, женщина, точно куль с мукой, осела на пыльную мостовую. Второй мальчишка тотчас схватил корзинку и бросился бежать. Все неурядицы, которые уготовило Магьер это утро, разрядились в мгновенной вспышке гнева.
— Малец, взять его! — рявкнула она, бросаясь к первому мальчишке.
Тот был проворен, но слишком поздно заметил Магьер. Схватив за ворот рубашки, она рывком развернула его к себе и толкнула на стену сапожной мастерской.
Мальчишка пригнулся, сжал кулаки, точно готовясь к драке, но вид у него был донельзя испуганный, дышал он сорванно и часто, и в глазах металась паника. Из ворота разорванной рубашки торчали костлявые ключицы, и руки у него тоже были невероятно худые. На вид ему было самое большее лет пятнадцать.
Гнев Магьер тотчас испарился, и тут она услышала, что ее зовет Лила.
Не желая надолго отводить глаз от мальчишки, Магьер быстро оглянулась и увидела, что женщина пытается оттащить Мальца.
— Магьер, помоги мне! — крикнула Лила. — Отзови собаку!
Магьер попятилась, не сводя с глаз с тощего мальчишки, покуда не отошла от него на безопасное расстояние. Делать нечего — пришлось бросить добычу и вернуться к Лиле.
Малец рычал на второго мальчишку, загнав его к груде пустых ящиков, — которые перегородили проулок. Магьер видела, что пес не намерен причинять мальчишке никакого вреда — лишь облаять его так грозно, чтобы юный воришка присмирел. Лила же не так хорошо знала Мальца и потому испугалась не на шутку.
— Отзови собаку! — жалобно повторила она. — Это же просто голодные дети.
— Малец, — сказала Магьер, — хватит. Оставь его.
Пес рыкнул в последний раз и отступил к Магьер.
Мальчишка жалобно хныкнул, вскочил и бросился бежать.
— Погоди! — крикнула вслед ему Лила. — Вот, возьми!
Она протягивала воришке каравай свежего хлеба из упавшей корзины.
Даже не оглянувшись, мальчишка исчез в проулке.
Магьер взглянула на кровоподтек, багровевший на скуле женщины. К завтрашнему дню он станет исчерна-лиловым.
— Ты угощаешь воришку, который пытался тебя ограбить?
Круглое, всегда жизнерадостное лицо Лилы стало вдруг таким печальным, что Магьер невольно прикусила язык.
— Они же только дети, и к тому же голодные, — негромко сказала Лила. — Видно, их родители бедствуют, а может, у них и родителей нет, как же им прокормиться?
На это Магьер нечего было ответить. Камень, лежащий на ее душе, заметно потяжелел. Проводив Лилу до дома, она направилась в южную часть города. Малец как ни в чем не бывало трусил рядом с ней.
Таверна «Морской лев» располагалась в основании небольшого лесистого полуострова, который с юга огибал залив. Прочные стены из гладко отесанных бревен, свежепобеленные ставни, красочная вывеска с изображением морского льва, плывущего по бурным волнам, — вот таким встречал Магьер ее возрожденный из пепла дом. Новая дверь таверны была из прочнейшего дуба, с железными засовами и запорами, которые заказал Лисил. В окнах второго этажа красовались новенькие стекла, окна первого этажа, где, собственно, располагалась таверна, обзавелись добротными ставнями. По сравнению со своим предшественником новый дом изрядно прибавил в длине и вообще сиял, точно медная монетка, едва покинувшая монетный двор. Даже в эти нелегкие времена люди готовы были истратить часть своих скудных средств на то, чтобы выпить кружку пива в приятной компании и в уютном тепле очага. «Морской лев» буквально лучился будущим весельем, суля своим хозяевам изрядные барыши, только вот Магьер сейчас было не до барышей и не до веселья.
Малец обогнал ее, первым подбежал к двери и уселся, выжидательно поглядывая на Магьер, но она не спешила.
Где-то там, в доме, старый слуга Калеб хлопотал, наводя порядок. Маленькая Роза, его внучка, вероятно, играла в своей новой спальне, с нетерпением ожидая, когда вернется Малец, ее любимая живая игрушка.
Этот день, едва начавшись, и так уже отнял у Магьер немало сил. Нетрудно представить себе, сколько дел еще ей предстоит переделать до вечера, до того как откроется таверна!
Магьер не стояла за стойкой с тех пор, как вампиры Миишки и напуганные ими до смерти горожане вынудили ее вернуться к прежней «профессии». Воспоминания о том, как это случилось, до сих преследовали Магьер. Столько лет прожив мошенничеством и ложью, она вдруг оказалась лицом к лицу с суровой правдой.
Мало того — Магьер, сама того не желая, узнала о себе самой гораздо больше, чем ей хотелось бы знать. Оказалось, что в присутствии вампиров ею овладевает такой безумный гнев, что она и сама меняется, проявляя качества, свойственные лишь самим вампирам: прибывают сила и ловкость, вырастают и заостряются клыки, исцеляются смертельные раны… если выпить крови смертного. Все эти свойства безмерно страшили Магьер, хотя они и были необходимы для того, чтобы выжить самой и защитить Лисила. И к тому же в это непростое и страшное время они с Лисилом стали ближе, гораздо ближе.
Магьер вдруг поежилась, как от холода.
В первое время после битвы с вампирами Лисил был так слаб и изранен, что Магьер пришлось ухаживать за ним, как за ребенком, покуда он не сумел снова встать на ноги. В те дни они почти не вспоминали о пережитом, именно потому, что Магьер решила, что об этом лучше не вспоминать.
Потом он начал каждое утро куда-то уходить. Один. Что ж, может, так было и лучше. Вероятно, ему была не по душе холодность Магьер, но ведь он едва не погиб только потому, что был ее напарником, уж если она предпочитает держаться от него подальше — это для его же блага.
Магьер оглянулась на юг, где над городом, над приморским трактом подымались лесистые холмы. Что-то Лисил нынче запаздывает.
* * *
— Выпад! — приказал Чейн, стараясь не зевать от скуки. — Еще выпад! Нет, хозяин, держи клинок ровно и сразу после удара откинься назад. Не переноси свой вес на правую ногу.
Он лениво отбил удар, но не перешел в контратаку, не воспользовался тем, что его противник — в который раз, увы, — открылся при выпаде. Торет, ученик Чейна в фехтовании и хозяин его во всем остальном, остановился, раздраженно хмурясь.
— Я и так держу меч ровно! — рявкнул он, и эхо его крика заметалось между ними, отразившись от стен просторного подвала, который был расчищен специально для упражнений в фехтовании и прочих тайных целей. — С какой стати ты все время твердишь об этом?
Трехэтажный каменный особняк, в котором они жили, располагался в богатом квартале Белы, столицы и главного порта Белашкии. С точки зрения менее зажиточных горожан, особняк был добротным и даже изысканным жильем, однако Чейн при жизни привык к совсем иным условиям. Население столицы представляло собой бурлящий котел, в котором нашлось бы место почти любому ингредиенту, — но с тех пор как Чейн восстал из мертвых, в обществе своего хозяина он постоянно чувствовал себя не на своем месте.
