Неужели решила напоследок надругаться? Желание похвальное, но не слишком разумное. Если кто-нибудь заметит… если заметит тот упырь за стеклом магазина…
Нет, вместо того чтобы сделать что-нибудь некрасивое она упирается в огромное зелёное тело и кряхтя переворачивает его на бок.
Зачем?!
Бежит обратно.
Прибегает и садится рядом с горящими глазами.
— И что это было? — Интересуюсь я. — Думаешь на боку ему удобнее? Типа заботливая?
— Вот! — она показывает орочий нож. Тот самый, которым ранила его, тот самый который остался в орочьей ране и свалился с крыши вместе с ним.
— Спасибо, — я тяну руку.
— Спасибо? — удивляется она. — Вообще-то это мой трофей. По любому.
Нож для неё великоват, а мне самый раз. Да и красивый — в рукояти огромный зелёный изумруд. Просто обалденный изумруд. Интересно — если этот нож сдать в ювелирный…
— Там у него еще ожерелье на груди, — сообщает Инга. — Тоже с изумрудом. Давай заберём.
Смотрю на орка за витриной — он перестал грызть чужую ногу и теперь разглядывает наш куст.
— Нет, — качаю головой. — Слишком опасно. Один раз тебя пронесло, но ты же понимаешь…
Договорить не успеваю — она выпархивает яркой бабочкой и снова несётся к зелёному трупу. Добегает, хватает голову за грязные тёмные волосы и тянет. Это одной рукой, а другой — пытается стащить ожерелье. Получается плохо и я чертыхнувшись и проклиная чрезмерную смелость своей спутницы спешу на помощь.
К сожалению, не только я. Витрина на той стороне с оглушительным звоном лопается разбрызгивая осколки на тротуар открывая короткий путь к нам. Орк медлит секунду, похоже слегка оглушённый тем, что сотворил только что, затем перепрыгивает через остатки окна и несётся к нам.
Плохо даже не то, что мы попались… Хуже другое — Инга застревает. Пытаясь стащить ожерелье она запуталась. Длинные волосы её за что-то там зацепились и теперь она вместо того чтобы лутать ожерелье и спасаться, пытается освободиться. Она-то пытается, вот только ничего не выходит. Наоборот, как обычно бывает в таких случаях, запутывается еще сильнее.
Хватаю её и волоку к единственному месту поблизости которое нас еще может спасти — строительному магазину.
Рёв за спиной и подрагивание земли… нет, конечно, орки поменьше слонов, а этот так и вообще самый хилый из тех, что я успел здесь увидеть, но для человеческих тротуаров они слишком тяжелы.
Свист сзади, совсем близко, заставляет оглянуться — дубина, тяжелая стальная дубина утыканная шипами радостно повизгивает в руках орка догоняя нас. Между нами десяток шагов, не больше, а Инга вместо того чтобы просто бежать — спотыкается и падает. Снова волоку её за собой — дверь впереди совсем близко… вот только дубина и орк который ею машет еще ближе.
Мы почти спаслись.
Почти.
Даже успели взбежать по ступеням, а потом… потом Инга снова спотыкается и катится под ноги орку.
Глава 3
* * *
Орк стоит. Инга висит. Орк стоит держа перед собой ожерелье которое мы пытались забрать. И на этом ожерелье как на виселице болтается Инга. Болтается и хрипит… умирая.
На меня внимания он не обращает — что я для него? Пыль. Муха.
Хуже другое — я и правда муха против этого гада. И Ингу мне не спасти. Вторая смерть. Димка, теперь она.
Мне бы кинжал. Тот самый. Сейчас он висит на груди Инги и совсем бесполезен. Совсем.
Обломок антенны в моих руках — слишком смешной чтобы называться оружием. Выбора, впрочем, у меня нет, поэтому спрыгиваю со ступеней, ору как можно громче, замахиваюсь как можно шире…. Если бы это был не орк, а, допустим, медведь… шанс бы оставался. Шанс спугнуть. Если громко орать, быстро бежать и размахивать чем-нибудь, говорят, даже медведя можно прогнать.
Но не орка.
Он, не отпуская руку, забывает ненадолго про умирающую Ингу и переводит взгляд на меня.
У человека против орка есть всего одно преимущество.
Юркость.
Я — юркий.
С разбега, не замедляясь ни на мгновение засылаю трубу ему в колено, вкладывая не только все физические, но и душевные силы…
Удар получается отличным, сильным… я просто превзошёл себя… жаль только орку этот удар по барабану.
Нет, он, конечно морщится. И даже, вроде бы подвывает, но и… всё.
Всё.
Фиаско.
С таким же успехом я мог бы и промахнуться. Или не бежать вовсе. Стоять на крыльце и почесываться, вспоминая лучшие годы своей короткой жизни.
Снова замахиваюсь и бью, получаю затрещину голой зелёной рукой, отлетаю, снова бросаюсь на тварь и снова бью. Второй затрещины удаётся избежать — ныряю ему под ноги и сразу же оказываюсь за спиной. Спина орочья, покрытая огромными буграми от мышц еще более неприступна чем колено или живот… но вот по пути, пока я пролетал под этой громадиной и кое-что заметил.
Яйца.
Отличные орочьи яйца. Зеленые, все в прожилках. Блестящие будто стальные, но они не стальные, а значит…
Так нельзя.
Я знаю что так нельзя. Это не по спортивному… даже если против тебя орк и он душит ту, которая тебя часом раньше спасла.
Иногда нужно поступать подло. Вот прямо брать и подло поступать — если это спасёт чью-то жизнь.
Замахиваюсь падая на колени и посылаю трубу прямо к стальным шарам. Она влетает в них, сплющивая и почти разбивая…
От орочьего рёва, кажется, сотрясаются небеса, вспучивается земля, просыпаются океаны и взрываются самые дальние звезды в соседних с нашей вселенных. Туша надо мной подпрыгивает вверх так, будто свалилась на раскалённую сковороду… или ей отбили яйца… отскакивает в сторону и бежит.
А мы остаёмся вдвоём. Я и Инга радостно набирающая лёгкими воздух по которому уже успела соскучиться за то время пока её душили.
Она смотрит в след орку, смотрит на окровавленную трубу в моих руках, а потом спрашивает:
— Что ты с ним сделал, Лёша?
Вместо ответа, хватаю её за руку и тащу в магазин — он вернётся. Этот зеленый гад совсем скоро вернётся… и не оставит на этой улице целого камня.
— Я поняла, — говорит Инга. — Зря ты так. Это жестоко.
— Думаешь, надо было дать ему придушить тебя?
Молча мотает головой не отставая… впрочем, она и не может отстать, потому что руку её я из своей не выпускаю.
Оказавшись внутри закрываю тяжелую стальную дверь на засов и без сил сползаю по ней на пол.
Инга плюхается рядом.
— Это было круто, — говорит она. — Я чуть не сдохла.
Потом снимает со своей шеи ожерелье и нож и трясёт перед моим носом:
— Признайся, ты завидуешь моим трофеям.
* * *
Он возвращается очень скоро. Думаю, как только проходит боль в… травмированных частях тела. Возвращается, прибегает тяжело топая точно на то же самое место и стоит там злобно оглядываясь.
А мы смотрим на него через окно магазина и… содрогаемся.
— Всё очень серьёзно, — говорит Инга.
— Наконец-то ты поняла это!
— Нет, я не том, — отмахивается она. — Тебе не нужно было бить его по яичкам. Теперь он нас не простит.
Орк заглядывает в мусорный контейнер неподалёку, засовывает ручищу внутрь, шарит там, потом просто переворачивает на бок устраивая небольшую свалку.
— Старательный, — качает головой Инга. — Если он так каждый угол будет обыскивать — нам конец.
— Старательный и злопамятный, — соглашаюсь я. — Ну подумаешь по яйцам прилетело.
— Тебе прилетало?
— Нет.
— Что ты можешь знать об этом тогда?
И то верно.
Сейчас одна надежда — орку надоест пялиться на пустую улицу и он свалит в поисках приключений.
Он, тем временем, разметает кучу мусора по тротуару, разбивает пару стёкол на первом этаже, заглядывает внутрь, снова навещает магазин, не наш, а продуктовый, находит недогрызенную свиную ляжку и… и перемалывая крепкими зубами кости идёт к нам. Вот прямо к нам.
Не знаю как там Инга поживает, а у меня всё внутри опускается.
Оглядываюсь в поисках укрытия — витрина, прилавки, витрины, прилавки… дверь!
