— Именно, и Ллоединн считает, что что-то тут у вас не так. Но боги говорят загадками, поэтому отгадки приходится искать самим.
Мужик разом посветлел лицом.
— О, это и Калеб так говорит, — кивнул он. — Калеб, это жрец Мекаты. Тоже посланник, как и ты. Он тут всем и заправляет.
— А зачем вы людей вешаете? Ллоединн не требует человеческих жертв, это уж я точно знаю.
— Но это ж испытание, — выпучил на нее глаза пленник. — Кого Меката спасет, тот ей служить будет, остальных к себе прибирает сразу.
— Ага, — сказала Мист таким тоном, словно ей все было ясно, хотя ничего ясно не было. — А испытания Калеб проводит, да?
— Ну, когда он, а когда поручает старшим из избранных.
Мист задумчиво почесала подбородок. Все это попахивало грандиозной мистификацией, но не факт, что этот Калеб не обладает хоть какими-то магическими способностями и не снабжен целой прорвой рабочих артефактов.
— А сколько вас всего? — спросила она.
— Тридцать семь, — ответил ей пленник. И неуверенно уточнил. — Тридцать шесть? Если я свободен?
Торрен наморщил лоб, подсчитывая, и сказал:
— Двадцать четыре. С учетом ранее освобожденных разными способами.
— То есть, Меката на Калеба гневается?
— Еще как, — подтвердила Мист. — У вас там что, типа деревни?
— Деревни? Да мы замок отстроили, с храмом, все честь по чести, как Калеб хотел.
— А живете чем? Еда, одежда?
— Ну, как, дань, известно, берем. И охотимся. Да и поля-огороды у нас есть, там, у замка, хоть и не огромные.
— Все логично, полусотню или около того тут еще можно прокормить, — прикинула Мист. — А вот для сотни было бы тесно и мало еды.
— Сколько входов в замок?
— Три. Один для Калеба, один для остальных. И тайный выход, только мы о нем не знаем, — обрадовавшаяся было Мист, услышав это, немного приуныла.
— А почему это не знаете?
— Да его строили те, что из самых первых избранных, кого Калеб особенно любил.
— И что с ними теперь стало?
— Меката к себе прибрала, ясное дело.
— Ага, — кивнула Мист. — И, что, даже примерно не знаешь, куда этот выход ведет?
— Да, болтают, будто к водопаду на реке. Но так никто не знает точно. Вернее, все считают, что выход там, потому что там плита, как в башне, но как открыть, никто и не знает.
— Какая такая плита? — оживилась Мист. — С ладонью?
— Точно. С ладонью, — почти с благоговением подтвердил мужик, непроизвольно снова касаясь шеи там, где раньше была веревочная петля.
— Давай-ка, милый, поднимайся. Покажешь нам и как к замку идти, и где там этот камень у реки. А там и вали на все четыре стороны, как пепел свободный.
— А вы, да? Калеба, да?
— Что “да”? — не допоняла Мист, оглядываясь, пока Торрен помогал мужику подняться и отряхнуться.
— Накажете? — смутился тот. — Убьете?
— Покараем, — решила Мист, морща нос в попытке вспомнить карту, которую лично перерисовывала, и хотя бы инициалы названия Башни в лесу.
— Тебя как звать-то, освобожденный? — спросил Торрен, краем глаза наблюдая за мужиком, который, оправив свою одежонку, разминал затекшие ноги, готовясь вести “карателей” к загадочной плите.
— Так Курт я, — сказал он.
— Веди, давай, Курт, — проворчала Мист, когда они продолжили свой путь сквозь лес. — Как этот ваш Калеб называет свой замок? — инициалами местной Башни были, то ли, “СА”, то ли “КА”, то ли “СЛ” или “КЛ”, и вспомнить точнее девушка никак не могла, и питала слабую надежду, что, может, местные географические названия натолкнут ее на идею.
— Замок Калеба, как еще? Замок Калеба и Храм Мекаты ЛЛоединн, — с готовностью отозвался Курт.
Мист сложила руки на груди, кривя губы и дергая носом в раздумьи. Замок Калеба… “КЛ”?..”Калеб”? Но название должно было быть эльфийским, раз имена Башням заново давал ар-Маэрэ Иллемэйр своей персоной. Так какое это могло быть слово? Каэлаеб? Калебейн? Мист свела брови вместе, думая.
— Значит, Калеб этот эльф, правильно? — легко спросил Торрен, не забывая крутить по сторонам головой в поисках потенциального противника.
— С чего ты взял? — встрепенулась девушка.
— Так, а как он иначе богиню по имени-то знает? Да еще вот так вот, не Мекатой, просто, как ты…эээ…, - он бросил тревожный взгляд на Курта, не рискуя разрушать образ “посланцев ЛЛоединн” лишними рассказами и надеясь, что Мист сама вспомнит, что называла эльфийскую богиню смерти просто Мекатой, а имя ЛЛоединн они услышали от эль Сарэна во время гонки по предполагаемым доменам эльфийских демонов. — Если он эльф, так хотя бы понятны все эти жуткие штуки, он и детей, наверняка, ест.
Мист, не согласная с выведенными причинами местных жутковатых обычаев, тем не менее, оправдала ожидания друга и действительно поняла, что тот имел ввиду. Впрочем, это подкинуло только еще больше причин для размышлений.
— Эй, Курт, а уши у Калеба какие?
— Какие? — не понял тот. — Обычные?
— Обычные, — повторила Мист, теребя губу, а Торрен тут же высказался:
— Ну так у Гронса тоже, вроде, “обычные”… были, — добавил он с отттенком грусти. — А ты сказала — срезаны. И у того, Алгара. Стоп, это что же, кругом, что ли, отвратные эльфы? Так вот почему все в мире наперекосяк!
— Эльфы? — не понял Курт. — Что, Калеб, эльф?
— Не обязательно, — утешила его Мист. — Но может и быть. Среди, гм, посланников ЛЛоединн не так много людей.
— А вы, что, тоже эльфы? — испуганно уточнил Курт, на всякий случай немного отодвигаясь в сторону от Мист.
— Хуже, — отозвался Торрен. — Намного хуже. Это вот, подземная ведьма Моррайт, а я ейный телохранитель. Она меня околдовала чарами и наговорами, и поставила себе на службу, — возмущенная Мист догнала приятеля и с размаху залепила ему коленом под зад, заставляя с разгону пробежать вперед. — Вот! — заверещал он, впрочем, соблюдая звуковой режим. — Вот так она со мной обращается бесчеловечно! Боем бьет.
— Странные вы, — покачал головой Курт, но не совсем уж неодобрительно. — Ну, да Мекате ЛЛоединн виднее, кого своим гонцом избрать.
— Это точно, — авторитетно согласилась Мист, жалея, что Книга где-то далеко, и нет возможности применить ее по прямому назначению, смачно треснув вредного приятеля по башке. — А Калеб ваш, он, как, только ЛЛоединн требу кладет, или других богов хоть иногда поминает? Ну, Дею, Свифта, — перечислила Мист имена, слышанные от эль Сарэна.
— Он говорит про них, но молится не велит, — отозвался Курт, раздвигая ветки кустов и пропуская Мист, чтобы ее не задело. Вдали слышался приглушенный рокот водопада, что наводило на мысль о том, что их пункт назначения довольно близок.
— А Грэнаша тоже упоминает? — спросила она, и Курт снова дернул рукой к месту, где была веревка. — Упоминает, значит, — догадалась она, любуясь стремительно бледнеющим от ужаса лицом проводника. — Но повторять не велит даже имя, потому что?..
— Потому что он Властелин Последнего Города, полей пепла, где всем нам затеряться, и бродить вечно, если Ллоединн не проведет нас в новое рождение, — почти шепотом, едва не оглядываясь в ужасе по сторонам, ответил мужичок.
- “Бродить вам вечно по полю пепла”, - процитировал Торрен с оттенком удивления. — Получается, от эльфов присказка? Мы их суеверия повторяем? Или, все-таки, это про пепел Святого Амайрила, — неуверенно предположил он.
— Проблема в том, что ты лично топтал ногами это эльфийское суеверие, — хмыкнула Мист, протискиваясь между острых веток прибрежного кустарника и, наконец, выходя к реке.
— Это да, — почесал в затылке Торрен, а Курт бросил на обоих по очереди тревожные взгляды, пытаясь осмыслить их диалог и хоть как-то понять, но потом просто махнул рукой вперед:
— Вон, видите плиту? Прям у водопада. Говорят, это и есть дверь в тайный ход, прямо в замок.
— А в замке где такая же плита?
— В покоях Калеба и есть, где ей быть еще? — сказал Курт.
— А башня есть у вас там? — Мист вцепилась в Торрена, пробираясь по берегу ближе к каменной плите, словно вдавленной в плоть склона.
