— Температуры я не чувствую, что у тебя — боль в горле, кашель?
Я не знал, что ответить и молчал. Блин, надо было подготовиться, легенду какую-нибудь состряпать.
— Да говори же, что с тобой, где ты плохо себя чувствуешь?
То, что я попал из 2020 года в 1993 и у меня от этого голова идет кругом, вряд ли надо говорить. Но то, что в состояние у меня неважное — это правда. От этого и начнем плясать.
Давай присядем, сказал я. Мы сели на диван, мама все больше волновалась. Я стал медленно и осторожно формулировать свои мысли.
— Понимаешь, я проснулся и почувствовал себя не хорошо. Мысли путаются, вчерашний день толком вспомнить не могу. Сложно сказать, почему. Я подумал, что как-то не так живу.
Я описывал свои настоящие ощущуния, опуская перемещение во времени. Мама внимательно слушала, не перебивала. Пыталась понять, о чем я говорю и может быть, примерить на себя. Наконец она спросила:
— И поэтому ты не пошел на работу?
Я виновато кивнул. Работа была для мамы, да наверное и для всего её поколения чем-то вроде священной коровы. Она не представляла себе, что значит не пойти на работу без существенной причины. Думал, что мне предстоит лекция о тунеядстве, лени и общественной важности работы для всего общества. Но она вдруг сказала:
— Просто ты повзрослел. Начал задумываться, для чего человек живет.
И еще что-то в этом духе. Я удивленно смотрел на неё и вдруг понял.
Это в ней проснулся Преподаватель! Она закончила Педагогический институт и до НПО «Автоматики» работала учителем математики в школе. Постоянно пыталась применить полученную когда-то теорию на практике — в моем воспитании. У нас и отношения были не особо теплыми из-за этого. В маме в любой момент мог включиться Преподаватель и из родного и близкого человека она вдруг превращалась в читающую мораль чужую тетку. В детстве и юности я не мог этого сформулировать и объяснить ей. Вообще, я начал её понимать уже в зрелом возрасте, когда у меня самого появился ребенок. Мы жили отдельно, но я часто приезжал, мы разговаривали и наши отношения постепенно улучшались. Я наконец смог донести до мамы, что мне никогда не нравился Преподаватель, которого она иногда включала. Что чувствовал себя не дома с родной матерью, а в школе с незнакомой и строгой учительницей. И она меня поняла, видимо сама чувствовала, что перебарщивает. Но выйти из образа, пока я оставался несмышленым ребенком, не могла. А несмышленым ребенком я оставался для нее всю жизнь. После этих разговоров наши отношения сильно улучшились, стали просто нормальными. Между взрослым сыном и матерью.
Сейчас Преподаватель пришелся кстати! То, что мне всегда не нравилось, на этот раз пришло мне на выручку. Мама услышала от меня слова, которых никогда не слышала, а педагогическая теория подсказала ответные действия. Она оправдывала мой прогул! Дождавшись, когда она выговорится, я сказал, что видимо она права. Увидев, что я не принял её позицию «в штыки» и сразу «сдался», мама успокоилась.
Теперь пришла моя очередь удовлетворять любопытство, а заодно и расширять картину этого мира. Я спросил, почему она так рано пришла. Оказывается мама пришла покормить бабушку, она ведь не знала, что я остался дома. Обычно она приходила во время обеда на НПО «Автоматики», благо до него было 10 минут ходьбы. Заодно и сама обедала, на этот случай у нее был всегда сварен суп. Сегодня она пришла пораньше, т. к. на службе особо делать нечего, а вот в бухгалтерии на Крылова есть чем заняться. Туда она и направится после обеда. Это было кстати. Можно было осторожно выяснить насчет нескольких моментов. Например, где я работаю? Не в ТОО «Елена», случайно? Поэтому я начал с самого безобидного вопроса:
— А в НПО знают, что ты туда пойдешь?
— Конечно. Начальница только рада будет. Заказ мы закончили, пока следующий согласовывают, надо бухгалтерию доделать.
Оказалось, что при дефиците государственных заказов, голова у начальницы отдела, где работала моя мама, болела о том, чем занять сотрудников. Ведь сидеть на работе, распивая чаи, при этом не получая зарплату, был никто не заинтересован. Когда ее муж, директор «Росгипроместпрома», обмолвился как-то, что в бухгалтерию купили компьютеры, они разговорились. Оказалось что подходящих программ для их бухгалтерии нет. Всё до сих пор считают вручную. Она тут же раскрутила его на написание такой программы и подрядила для этого мою маму. Стало понятно, как мы все попали в «Росгипроместпром» и какие отношения нас связывают.
Теперь надо было переходить к главному. «С тобой, что ли поехать …» — начал я и сделал паузу, как бы раздумывая.
— А что ты своим скажешь? Что проспал? До полудня?
Видимо, я все-таки работал там, где и предполагал.
— Рано или поздно все равно придется что-то рассказать.
— Скажи, что заболел. Простудился. Ты им еще не звонил?
— Нет, не звонил. Телефон вылетел из головы, как-то не запомнился. Я ведь только с него звоню, сам его не набираю. И они мне не позвонили. Хотя не уверен, что вообще оставлял им свой домашний телефон.
— Вот и давай, сиди дома, мысли приводи в порядок. А твоему директору я скажу, что у тебя температура и кашель. Заодно телефонами обменяемся. Кто знает, когда они вот так вот понадобятся. А ты через пару дней выйдешь на работу и скажешь, что все прошло.
На том и порешили. Мы пообедали и мама поехала на Крылова. Примерно через час раздался звонок телефона. Звонил Богдан, мой директор. Я начал извиняться, что подвел их с ключами. Он ответил, что когда они увидели, что меня нет, поняли, что я опять задерживаюсь. Мало ли что случилось. Благодаря его мудрому решению, в бардачке машины лежал дубликат ключей, поэтому в офис они попали без проблем. Когда я не явился через час, они хотели позвонить мне домой. Выяснилось, что никто не знает телефона. Теперь вот пришла женщина, сказала, что её зовут Надежда Петровна, она мать Дениса Орлова. Сообщила, что Денис заболел, что его несколько дней не будет. Оставила твой домашний телефон и хотела оставить ключи. Ключи они не взяли, сказали пусть они остаются у меня. Спросил, почему я им не позвонил. Я повторил версию со своей забывчивостью, которой он вполне поверил. Спросил, как я себя чувствую. Я сказал, что неважно, поэтому и не пришел. Не хотел, мол, заражать. То, что моей болезнью с перемещением во времени заразиться маловероятно, дело десятое. Вероятность, хоть и мизерная, есть. Я же «заболел». Таким образом, я ни в одном слове не соврал, а то что директор понял это по-своему, не мое дело.
Он понял как надо. Сказал, что конечно, простуда это дело такое… Что заразный я им там нафиг не нужен. Жаль, конечно, что они остались без свежих анекдотов из юмористической файл-эхи, но ничего, переживут. Тем более, что когда я выйду, я все равно их, для них, зачитаю. Мы попрощались и понял, что успешно начал «натурализацию» в этом мире. Жаль, если это всё окажется зря…
Мама пришла вечером, около восьми. Удивилась тому, что я приготовил ужин. Я ответил, что чего там готовить — лапшу с сосисками. То, что я научился готовить всякое, от квашеной капусты до разнообразных супов-борщей, я пока решил не раскрывать. Бабушку я уже давно накормил и теперь мы поужинали сами. Мама сказала, что довольна моими успехами, намекая на приготовление ужина. Понятно, что она хотела меня поддержать, занятого, по её мнению, тяжелыми думами о себе и своем месте в обществе. Я попросил её не возвращаться к этой теме. Чтобы я сам все обдумал и решение было только моим, без какого-либо маминого влияния. Пусть даже это влияние будет самое положительное и правильное. На самом деле мне просто уже хотелось закончить с этой историей и больше к теме со смыслом жизни не возвращаться. Пока мама пила чай, я помыл посуду. Видимо, это было чем-то необычным, однако мама сдержалась и ничего не сказала. Видно было, что она довольна тем, что её сын взялся за ум. Теперь даже её вранье про мою болезнь и мои прогулы приобрели важное обоснование.
После ужина мы принялись разговаривать на разные темы. Я пытался выяснить, какие события происходили в недавнем прошлом. Хотя бы последние дни. Не знаю, как это выглядело со стороны, возможно, странно. Но мама держалась, помня мою просьбу и никак не комментировала ситуацию. Так ничего конкретно не выяснив, я пошел укладываться спать. Бабушка уже спала. Я лег и подумал, что уснуть мне будет трудно, из-за мыслей о том, что возможно это последний день моей жизни. Что провел его я бездарно, копаясь в воспоминаниях и придумывая отмазки своему поведению. Ну и что. Зато мне дали его провести молодым и здоровым. Я увидел живыми маму и бабушку. Наверное сказки про загробный мир, версия, что умирая, мы встречаемся там со своими умершими ранее родственниками и знакомыми — чушь собачья. Просто напоследок, перед смертью, мозг эмулирует для человека свою версию реальности. По каким-то, непонятным мне принципам. От момента «просыпания» до момента «засыпания». А дальше все. Спи спокойно, дорогой товарищ. Я ошибался. Мозг, перегруженный событиями дня, требовал себе отдыха. Поэтому очень быстро заснул.
