Килиан не мог этого допустить.
«Это рискованно», — сообщил в его голове голос Ильмадики.
«Нет, если тщательно продумать план действий», — уверенно ответил ученый.
Под этим лозунгом проходила вся его жизнь. Нет невозможного. Есть лишь недостаточно продуманное.
Он полагал, что освободив Владычицу, подтвердил это достаточно наглядно. Но теперь ему этого было мало.
«Я могла бы уничтожить их всех, создав объемный взрыв», — предложила женщина.
«Верю. Но тогда слишком велик риск повредить корабли»
Это было весьма неожиданной проблемой. Когда они с Ильмадикой планировали ее освобождение, то предполагали, что рядом с Гмундном найдется транспорт, что позволит триумфально вернуться на Полуостров. Килиан читал о невероятных летающих машинах, которые умели создавать Дозакатные. Он очень хотел заполучить одну из них.
Увы. Если Тюрьму Богов проектировали с расчетом на то, чтобы она простояла века и тысячелетия, то о транспорте такого не скажешь. Все машины, что им удалось найти, — неважно, воздушные или наземные, — не выдержали груза прошедших лет.
Несомненно, был и альтернативный вариант. Орден Ильмадики не рисковал затевать экспедицию к Гмундну, но все же у них была возможность раздобыть корабль. Нужно было лишь пойти ва-банк, зная, что к моменту возвращения их имена будут известны, и они будут объявлены вне закона. Ильмадика предлагала именно это: сидеть в Гмундне и ждать, пока прибудет подкрепление от Ордена.
Но Килиан не хотел этого. Он хотел сделать все сам до конца. Чтобы возвращение Ильмадики было лишь его заслугой.
Или по крайней мере, чтобы ему не пришлось просить помощи у Первого Адепта.
«Ядовитый газ?» — предложила богиня.
Решения, которые она предлагала, были самыми простыми с точки зрения энергии. Преобразование одного вещества в другое выделяло энергии больше, чем потребляло (что компенсировалось меньшим выходом конечного продукта). Ничего странного, что Владычица, долгие века вынужденная разрушать собственное тело, чтобы скопить малейшие крохи силы, предпочитала именно такие варианты.
Но в данном случае они не подходили. И Килиан снова чувствовал себя невероятно ценным, предлагая альтернативные пути.
«Никакого газа. Современным кораблем нельзя управлять вдвоем. Нужно проделать все тихо и чисто»
Развеяв на платиновую пыль трофейный золотой браслет, чародей наскоро подтасовал вероятности. Ждать пришлось недолго: в скором времени один из охранников отдалился от основной группы, чтобы отлить. А затем сделал роковую ошибку: услышав подозрительный шум в зарослях, не поднял тревогу (как сделал бы в первые дни ожидания), а решил проверить все самостоятельно.
Килиан набросился на него со спины. В последний момент охранник обернулся и вскинул винтовку, — но слишком поздно. В боевой трансформации ученый был гораздо быстрее обычного человека.
Отбросив в сторону ствол винтовки, Килиан вцепился пальцами противнику в виски. Тот попытался ударить его в живот, но удар едва ощущался сквозь твердость литой резины, которой уподобилась его плоть. Солдат Халифата сделал самое умное, что было возможно в его ситуации: выхватил из-за пояса кинжал. Против полноценного оружия даже укрепленное трансформацией тело не устояло бы.
Но Килиан уже успел сотворить заклинание. Между его пальцами пробежали электрические разряды. Противник выгнулся дугой, а потом затих.
Что ж, «тихо и чисто» не получилось. На шум драки уже спешили четверо солдат. Понимая, что сейчас представляет собой мишень, Килиан поторопился отступить в заросли кустарника. Убегать он, впрочем, не планировал.
Не было шансов, что ему дадут просто аккуратно вылавливать солдат Халифата по одному. Он успел бы захватить двоих, максимум троих, а потом они просто уплыли бы. А значит, захват кораблей необходимо было форсировать.
Увидев бесчувственное тело своего товарища, солдаты крикнули что-то тем, кто остался на берегу. Языка Халифата Килиан по-прежнему не знал, а Дозакатные языки были для них чем-то вроде высокого наречия, на котором не говорят в повседневной жизни. Затем один из солдат наклонился пощупать пульс, пока остальные, держа оружие наизготовку, внимательно следили за обстановкой.
Внимательно, но недостаточно. Разряд молнии, поразивший сразу двоих, стал для них полной неожиданностью. Единственный оставшийся в строю из группы прикрытия вскинул винтовку, но под влиянием защитных чар Килиана она дала осечку. Второго шанса ученый ему не дал: молниеносно переместившись, он вложил всю инерцию движения в удар прикладом в лоб. И практически в тот же момент разрядил половину магазина в того солдата, что занимался раненым.
Что ж, на «перевербовку» отправлялся один с гарантией, еще один — возможно. Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть.
Но дело было еще не закончено. Вновь припав к земле, Килиан поспешил обратно к кораблям.
Так и есть. Бросив своих товарищей, черные (хотя какие они черные? В боевой трансформации его кожа была гораздо чернее, а они скорее коричневые) готовились к отплытию. Времени придумывать хитрый план не оставалось.
Сменив магазин, Килиан сделал несколько выстрелов, но с такого расстояния попасть во что-то он мог разве что случайно. А о случайностях именно на эту тему он, как назло, не позаботился.
Ответная очередь взрезала кусты. Только благодаря полученным от Ильмадики скорости и силе ученый успел укрыться за поваленным деревом, из-за которого уже не рисковал вылезти. Но нет худа без добра: стоило морякам взяться за оружие, как подготовка отплытия затормозилась, практически застопорилась. А самое главное: сосредоточившись на одной цели, черные совершенно упустили вторую.
Пролевитировав над лесом, Владычица Ильмадика опустилась над палубой корабля и зависла в воздухе, воздев руки в безмолвном выражении власти и могущества. Она была прекрасна и величественна. Длинные темные волосы и полы изящного шелкового платья развевались на ветру. На золотых украшениях сверкали алые блики заходящего солнца, а в синих глазах, казалось, отражался отсвет звезд далеких миров.
Неосознанно Килиан захотел быть к ней поближе и даже на какие-то секунды забыл, что выходит в зону обстрела. Впрочем, в него так и не выстрелили. Заметившие, наконец-то, богиню солдаты сперва впали в замешательство, а затем открыли огонь по ней.
И это было тупо.
Спокойно, без малейшего испуга, Владычица выставила ладонь в запрещающем жесте. И пули остановились в воздухе. Килиан знал, что даже не сделай она этого, оружие смертных не смогло бы всерьез навредить ей. Но слишком уж кощунственно было даже помыслить о том, что подобная красота и величие могут быть подпорчены действиями людей.
Солдаты продолжали стрелять, и пули останавливались, не долетая около метра. Это вызывало у Килиана странно-болезненное воспоминание о Лане, — хотя разумом он также видел и то, чем отличались методы двух чародеек. Лана защищала себя и других защитным полем, не пропускавшим то, что пыталось вторгнуться и причинить кому-то вред. Не сумев проникнуть под защиту, пули, как правило, осыпались на землю.
Ильмадика же действовала по-другому. Ее сила перехватывала пули на лету с ловкостью и изяществом, о которых Килиану с его неуклюжим магнитокинезом оставалось только мечтать. Пули оставались в воздухе, подконтрольные ей.
И когда солдатам пришлось перезаряжаться, их пули полетели обратно.
Владычица не целилась: это было ниже ее достоинства. Одних солдат возвращенные ею пули убивали, других только ранили. Один даже умудрился сохранить боеспособность. Отбросив винтовку, которую все равно не успевал перезарядить, он попытался рубануть саблей по босой ножке богини, но подоспевший Килиан подставил лезвие своей шпаги.
А затем, легко опустившись на палубу, Владычица мягко, почти нежно коснулась головы противника. И тот закричал, когда его тело начало распадаться.
Килиан не умел так: он мог пользоваться магией Повышений и Понижений, разрушения и пересоздания атомов вещества, на сравнительно простых химических соединениях. Но Владыки умели проводить их над человеческой плотью. Более того: это было единственное известное средство, способное причинить вред им самим. Именно с его помощью Ильмадика избавилась от остальных заточенных богов, когда Килиан освободил ее. Теперь таким же образом она подпитывала свои силы от бойца из Халифата.
