3
Ар Серый помахал в воздухе плотной гербовой бумагой, добавляя каплю родной для него воздушной магии и позволяя защищенным от подделок магическим чернилам высохнуть. Лист отправился под пресс, ко внушительной стопке ему подобных, а дракон деловито потянулся за следующим.
Составление бюджета на следующий год шло весьма споро. Так было всегда, когда Ар злился или раздражался: такого рода состояние вдохновляло его на максимально изящные и красивые экономические махинации, при виде которых даже Раарх, министр экономики Вечного Царства, восхищенно присвистывал, а князь одобрительно кивал и всегда назначал Смотрины на период утверждения бюджета.
Вообще, вопреки мнению большинства драконов, считающих своего воздушного собрата редкостно занудным и жестоким сухарём, сам Ар склонен был полагать себя личностью эксцентричной и творческой. Тем не менее, обычной для него формой истерики было молчание, а творчество реализовывалось в длинных и причудливых рядах цифр, которые для драконы были искусством, тонким, чуть капризным и красивым.
Дракон пробежался глазами по кабинету. Идеально отсортированные книги, находящиеся в вечном движении уравновешенные кубы, плавно поднимающиеся и опускающиеся, водяной журавль, постоянно наклоняющийся к воде с тихим плеском и тут же выпрямляющийся, стеклянная стена, открывающая вид на висячий сад и, конечно, сундуки с отборными каменьями из сокровищницы - это был мир Ара, куда не было хода никому, кроме Шу.
Впрочем, лис был исключением изо всех правил, ведь Ар-дракон легко разрешал помощнику заходить на свою половину и даже сидеть в сокровищнице на грудах монет. Ар-человек не понимал причин этого феномена, пару раз порывался даже прикоснуться к голой коже лиса, чтобы проверить совместимость, но каждый раз удерживал себя. Он никогда ранее не интересовался мужчинами, потому шанс, что Шу мог бы быть его парой, был равен нулю. Но, даже если бы вдруг их совместимость оказалась выше нормы - не истинные, но около того, как это бывало нередко - Ару не хотелось этого чувствовать или знать. Боль от потери Лу была сильнее всего, что дракон испытывал когда-либо, и ненависть к собственной истинной паре была прямо пропорциональна этой самой боли.
Ар никак не хотел ненавидеть Шу.
С ним было... уютно, как не было ранее ни с кем. Он был поразительно удобен, оказывался рядом всегда, когда был нужен, и не видел, казалось, никого, кроме Ара. Лис досконально знал вкусы, увлечения, предпочтения своего господина, и можно было не сомневаться: после сложнейшего дня в Княжеской Резиденции Казначей найдёт дома уют и покой.
Дракон не хотел рушить этого. Однако, разговор об истинных взволновал его больше, чем он готов был показать.
У Шу была истинная пара, и она погибла - эта концепция вызывала у Ара больше эмоций, чем ему хотелось себе признаться. Он подумал, что, возможно, именно её гибель сподвигла мальчишку завязать с работой наёмника и устроиться к нему. Возможно... какой она была?
Ар попытался представить особу, что была бы достойна Шу, но получалось с некоторым трудом. Точнее, то направление, которое приняли его мысли, было опасным. Слишком много вопросов следовало себе задать; таких, на которые отвечать не стоило.
Для их общего блага.
Наблюдая сквозь панорамное окно, как Шу привычно выскользнул на выбитую прямо в скале площадку висячего сада и замер у своих любимых цветов, дракон улыбнулся уголком губ.
Тогда, четырнадцать лет и семь декад назад, Ар весьма убедительно делал вид, что не замечает промахов мальчишки (изображать стандартного слугу, если честно, у оборотня получалось не особо убедительно) и верит ерунде, написанной в его рекомендациях. Параллельно дракон обстоятельно переговорил с бывшим нанимателем лиса и узнал и о его настоящей биографии, и о причинах, побудивших устроиться на подобную работу.
Лис из знатного Дома, изгнанный семьёй и уставший от дорог - Ар мог подобное понять и принять, благо воспитание и порода в Шу говорили сами за себя. Такому существу рано или поздно захочется оказаться ближе к представителям своего круга, это всего лишь закономерно.
Впрочем, карьера наёмника тоже оставила на помощнике отпечаток, что порой заставляло его ввязываться в разного рода опасные авантюры. Ар позволял зверьку развлекаться, лишь приглядывая исподволь, чтобы случайно не нарвался на кого-то, опасного по-настоящему.
Лис был вхож в сокровищницу и сам, наверное, не понимал, что это значило. А вот Ар не врал сам себе: его драконья половина считала Шу своей личной драгоценностью. А уж сокровища, особенно хрупкие, драконы хранить умели.
Пока Ар предавался размышлениям, Шу вскарабкался по плющу на выступ скалы, венчающий вход в драконью половину пещеры. Казначей подошёл вплотную к стеклу и принялся задумчиво наблюдать, как сворачивается в клубочек худощавая фигурка, как ветер треплет просторную одежду и ерошит неровно остриженные сизые волосы, собранные сзади в чуть неряшливый низкий хвост.
Лис забирался на эту скалу всегда, когда нервничал больше обычного; перед смотринами он каждый раз подолгу просиживал там. Нет сомнений, Шу было совсем не по нраву это мероприятие, но только он мог успокоить накатывающую на дракона ярость. Сам Ар считал торжественные лобызания чужих ладоней в неимоверных количествах действом унизительным и как минимум негигиеничным - ему не хотелось даже думать о том, где могли побывать ручки придворных дам. К тому же, становилось мерзко от мысли, что его истинная могла бы вот так же принуждать к прикосновениям, используя закон как рычаг.
С другой стороны, разве вся эта идея с парами - не клетка, не цепи, не принуждение, не лишение права выбора? Из глотки дракона вырвалось ненавидящее рычание. Ар как наяву помнил последний полёт брата. Он не успел чуть-чуть, буквально пол лиги. Жалкая минута, стоившая Лу вечности. С другой стороны, что бы он делал с юным драконом, пошедшим в мать и золотом шкуры, и порывистой открытостью нрава? Закрыл бы в погребе, приковал бы цепями... Ар прижался лбом к стеклу, не отрывая взгляда от противостоящей ветру фигурки. Правда в том, что он был обязан придумать. Он был старше, серьёзней, хладнокровней. Но он не успел.
