[1] При заточке за счет трения металл нагревается. А за счет малых габаритов — мгновенно остывает. Своеобразная закалка. Но из-за этого металл становится хрупким, и отваливается, ухудшая качество заточки. Чтобы избежать этого применяют различные вещества и эмульсии.
[2] Человек! Склонись перед величием Перворожденных!
[3] Человек, склонись! Перворожденная приказывает тебе!
[4] Человек. Последнее предупреждение.
[5] Человек, подойди к перворожденной
[6] Я виж… Проклятье! Йа вижью, ты мнього знаешь о мечьях. Откюда?
[7] Моя перворожденная повелительница, позвольте мне говорить человеку для вас (переводить человеку вашу речь)
[8] Позволяю
[9] Неужели?
Глава 2. Проблемы начинаются не вовремя
/Спустя 3 месяца/
— … так и работает третий закон Ньютона. Вопросы?
Лике потерла виски. В последнее время этот жест для нее становится привычным. Но в упорстве ей не откажешь. Наконец, Лике обратилась к своему вечному переводчику.
— Пока что нет…
— Что ж, тогда приступим к вашей первой физической задаче.
Да, к первой. В течении всего этого времени я подтягивал Госпожу в математике — она даже складывала по пальцам! Зато теперь — бегло умножает. В общем, прогресс на лицо.
— Начнем с простого. На ровной шероховатой поверхности лежит брусок массой 10 кг. С какой силой он давит на поверхность?
Тут стоит заметить. Кроме обучения Госпожи я проводил некоторые замеры… в общем, мир тут чуть другой. С точки зрения физики. Например, ускорение свободного падения здесь — 9,1. Если что, на нашей родной Земле — 9,8.
Госпожа нашла нужную формулу (Второй закон Ньютона, F=ma, в нашем случае, F=mg), подставила значения…
— 91 Ньютон.
— Верно. Теперь предлагаю рассмотреть такую задачу…
Вечер шел очень долго. Для меня. Госпожа Лике же наоборот, вошла во вкус. Приходилось придумывать для нее все более замудренные задачки.
Когда дело дошло до блоков, Госпожа задумалась. Я не стал ей мешать. Нужно будет — сама спросит. А заставлять её решать задачи сейчас — себе дороже.
Голос Милэ вывел меня из задумчивости.
— Антонио, а вы рассказали про системы блоков. Мол, один человек может поднять в несколько раз больше. А можно ли тоже самое сделать с кручением?
— В смысле?
— Ну, ветер медленно крутит мельницу, а внутри жернова катаются быстро.
— Понял. Это передаточные отношение шестерен.
— Шестерен?
— Да. Сейчас покажу.
Я от руки набросал рисунок шестеренки. Лике заинтересовалась.
— Завтра сделаем шестеренки, и вы покажите, как оно работает.
Твою… Кхм. Хорошо, я не дошел до гидродинамики. А то слона тут отыскать будет сложно[1].
— Как прикажите, госпожа.
Я достал мел. Пора решать задачи. За моей спиной заскрипело перо в руках эльфийки. Тихий вздох Милэ — ей-то физика не интересна, а слушать наши рассуждения ей очень сложно.
Пока Лике решала, я чертил чертежи шестерёнок. Более чем уверен, что она не забудет.
Так прошел еще один день моей жизни здесь. Знаете, быть рабом в местном мире — не очень плохо. Хотя, это больше похоже на жизнь крепостного. Да, ты по большому счету — вещь, но тебя обязаны кормить, в зависимости от выполненной работы, одеть (простая одежда, но все же), ты имеешь право на жену и детей (а рабы, насколько я помню, на это право не имеют), ну и так далее. Так как я внезапно стал учителем для госпожи, еще и местным мастером-механистом, то с едой и одеждой проблем не было. Вот уже с месяц я ем несколько блюд с мясом, а одет в добротный кафтан, да штаны с сапогами. Вот только, это не вся одежда. В мастерской меня ждет пара… специфических комплектов.
Ну а тем временем я просыпаюсь. К счастью, для меня нашли комнату в доме, так что грех жаловаться. Одевшись, я вышел на улицу. Дарин все еще в кузнице. Я уверен. Хотя бы потому, что он живет в кузне.
— Хей, Дарин! Ты тут?
В ответ — тишина. Я вошел в дверь, и осмотрелся. Горн потушен. Сердце кузни… не горит. Тааак.
— ДАРИН!!!
— Ну че бухтишь, начальник? Karad ger[2], ummynda iega sat[3], че надо?
— Да это…
Я пошел на голос. Дарин оказался под кучей тряпок, чертежей и подобного, с бутылем в руке. Еще десятка полтора таких бутылей валялось по всей кузне. Судя по запаху, что-то вроде водки.
— Че стряслось, подгорный?
— Да… Крыса… Не, ну ты прикинь! И колечко ей, и ошейничек а она от ворот поворот!
— Так… ты с девушкой поссорился?
— Какая, diras[4], девушка! И при чем тут я?
— Так. Рассказывай!
— Ну смотри, герцог Ауц… Ауф… Ауфицхельт преподносит дары на блюдечке своей невесте — Кристе фон Алабишт. Он — красивый эльф, да еще и герцог, она — баронесса. А она возьми, и diras sat[5] его! А герцог возьми, и самоубейся.
— А ты че ревешь?
— Бухаю.
— Не суть.
— Герцога жалко… классный парень был…
— Твой знакомый?
— Нет.
Тааак. Все начинает сходиться. Проверим кое-что.
— А как он самоубился?
— Да этож грех! Зачем тебе это знать?
— Да так, любопытно.
— Он нашел самое высокое дерево, повесил на его вершине петлю. Так и повис. Дерево… осина, вроде…
Ага. Все сошлось. Дарин знает слишком много подробностей. СЛИШКОМ. Вывод. Скорее всего — книга. Стоп, но книги в королевстве пишут всего семь человек. Неужели мимо? С другой стороны — кто говорил, что хоть один из этих людей не окажется фантастом? А Дарин — кузнец, да еще при графине (это Лика — графиня, да)… теоретически, это возможно. Хотя, я не слышал про сентиментализм гномов. Ааа, простите, дварфов. Тут они различаются — гномы, дварфы, цверги…
— Дарин, это всего лишь книга. Он был главным героем?
— Д… да. Откуда ты знаешь?!
— Вот. Это в середине книги?
— Откуда ты знаешь?!
Дарин вскочил, и, кажется, слегка протрезвел.
— Откуда, откуда… Неважно. Это середина?
— Да. И что?
— Вывод — его будут воскрешать. Открой последнюю страницу, и поищи имя этого герцога.
Дарин достал книгу. Достаточно богатая обложка, крепко сшитая… пожалуй, самая качественная вещь, что я видел в этом мире. Дарин пролистал книгу, открыл последнюю страницу… и засиял. Он даже начал читать
— «Герцог Ауфицхельт нежно взял её под руку, сопровождая молодую знахарку»… какую знахарку? И куда там он её повел…
— Дарин, тормози!
— Почему?
— Испортишь себе впечатление от книги. Остановись здесь и вернись к тому моменту, где закончил. Приятней читать будет.
— Хм. Ладно. Твои советы обычно рабочие. Так. А какого горн потушен?!
— Ну, ты не разжигал.
— Вашу… Karad ger!
Дарин спрятал книгу у себя в комнате, и принялся разжигать горн. Через пару часов он все-таки заработал. Все это время я не мог подступиться к дварфу — он с бешенным взглядом носился между мехами, повышая температуру в горне.
— Нормально. Че нужно, барин?
Это еще одно приятное, что произошло со мной за эти пару месяцев. Иначе, как барин, и не зовут.
— Нужны шестерни. Чертежи я накидал. Вот.
— Хм… Это оружие?
— Потенциально. А так — сильная модификация для всего. Думаю, тебе понравится. Нужно две — одна стозубчатая, вторая — десятизубчатая.
— Зачем?
— Желание госпожи.
— Вопрос снимается. Зубцы одного размера?
— Да, и одинаковые на обоих шестернях.
— Ага… скоро будут. Есть у меня пара заготовок.
Мы обсудили еще несколько вопросов, и я вышел из кузни. Работа внутри закипела. Где-то к тому же времени из дома вышла Лика. Белое платье обтекало её хрупкую фигуру. Да, девочка работы не знает… А вот Милэ — явно крестьянская дочка. Пару раз видел её ладони — кожа загрубела. Часто держала черенок чего-либо. Либо посоха, либо тяпки…
Эти двое мило беседовали на певучем языке, пока не натолкнулись взглядами на меня. Милэ тут же взяла на себя роль переводчика.
— Ты закончил?
— С чем?
— Шес… шист…
Лике, видя затруднения, произнесла сама.
