Мужик, сначала всхрапнувший от изумления и ярости, потупился, глядя на монету. Кивнул и без пререканий потянулся взять нищего на руки.
— Можешь волочить за ногу, он не обидится.
***
Золото лучше любой магии, чароплёты учатся годами, чтобы достичь эффективности пары звонких монет. Нас без вопросов приняли в постоялом дворе, отведя большую комнату. Бесчувственного полуэльфа, под моим присмотром, помыли и переодели в чистое. Выглядеть стал получше, но всё так же жалко.
Подумать только, а ведь его имя внушало трепет, а навыки заставляли усомниться в собственных силах. Какая превратность судьбы.
Мне нравится.
Элиас очнулся, когда нам принесли жаркое и кувшин морса. Я не рискну пить помои, которые местные зовут вином. Ваюна косится на беднягу, мотыляющего головой и пытающегося перебороть похмелье. Которое, судя по его виду, длился не первый десяток лет.
— Ну что, — сказал я, протягивая полную тарелку горячего мяса с овощами, — готов поговорить?
Глава 5
Элиас посмотрел на меня, на тарелку и оскалился. Под личиной опустившегося пьяницы проступил тот самый герой. Непримиримый враг, в бой с которым я шёл как на праздник. Всего на мгновение, затем полуэльф взял тарелку. Руки его мелко дрожат, а опухшее лицо кривится.
— Спасибо… — Пробормотал он.
— Что-что? — Наигранно переспросил я, наклонился, прикладывая ладонь к уху. — Я не расслышал.
— Спасибо. — Твёрже повторил Элиас, уткнувшись взглядом в тарелку.
Ложки я не дал, но его не остановило. Начал есть голыми руками, хватая горячие куски мяса и с жадностью запихивая в рот, глотая, как оголодавшая дворняга. Хотя он она и есть. Мокрые волосы скрыли от меня лицо, но даже так видно, как в тарелку падают слёзы.
Боги, когда он плакал при мне? Хм… кажется, когда я убил его друга? Нет, тогда просто орал в бешенстве и рубил меня двуручным мечом павшего. Да, так и было.
Ваюна сидит за столом и задумчиво водит пальцем по узору скатерти, на нас не смотрит. Что даже немного обидно. Зря что ли устраиваю весь цирк?! Ладно, мне и самому нравится представление.
Запах жаркого наполняет комнату, смешивается с ароматами трав и мыла. Но даже так, от Элиаса ещё воняет улицей и бедностью. На руках свежие коросты и красные очаги кожной болезни, которая случается, если долго не менять и не снимать одежду.
— Как же так получилось, дорогой мой враг? — Спросил я, ставя перед ним стул и садясь. — Где тот гордый воитель Света? Куда пропал мой драгоценный враг?!
— Он умер. — Прохрипел Элиас. — Был предан, оплёван и сдох в канаве.
— Да ладно? По мне так ты вполне жив.
— Разве это жизнь? Лучше бы меня убил ты, ещё тогда, под стенами Равердана.
— Я пытался.
— Плохо пытался.
Да нет, очень даже хорошо. До сих пор тошно вспоминать, как с меня стягивали порубленные доспехи, а лучшие лекари зашивали раны.
— Ты явился закончить со мной? — Спросил полуэльф, проглотив очередной кусок.
Подбородок блестит от жира, а в щетине темнеют кусочки овощей. Я покачал головой.
— Нет, я думал ты уйдёшь вместе с эльфами в страну Альвов.
Элиас горько засмеялся, накрыл лицо ладонями и всхлипнул.
— Ха… они отреклись от меня, как только дворец императора пал. Грязная собака сделала свою работу, грязная псина больше не нужна.
— А твои друзья?
— О, эти лицемерные ублюдки? Ох, Элиас, ты такой смелый, но…
— Но?
— Тебе нет места в наших владениях, ты слишком много говоришь. Что люди подумают, если узнают, что это не мы победили легион?
— Как благородно.
— И не говори, одним не нравятся мои уши, а другим, то что я во всём превосхожу их. По крайней мере, превосходил.
— Ну знаешь, несложно быть лучше покойников.
— А кто сказал, что они мертвы?
— Наверное природа, люди, знаешь ли, имеют привычку умирать от старости. Никогда её не понимал, но увы им, видимо, нравится.
— Говоришь, будто сам не человек. — Подметил Элиас, отставляя пустую тарелку.
— Я особый случай.
— Ага, отродье некроманта, любимый внучек императора-лича… тем не менее именно ты отнёсся ко мне… хорошо.
— Ну, я мог отравить еду.
— Как будто меня это волнует, теперь.
— Так, давай вернёмся к героям. С чего ты взял, что они живы?
Полуэльф вытер губы краем халата, откинулся на спинку стула. Криво улыбнулся.
— Святые живут дольше обычных людей. А этих так пропитало божественной благодатью, что они могут пережить и эльфов.
— Вот как… н-да, надо было поспать подольше.
— Не переживай, осталось всего трое.
— Кто?
— Геор Светоносный, Малинда Ветроног и Сквандьяр.
— Прекрасно. — Пробормотал я, мысленно перестраивая план с учётом новых переменных. — Просто великолепно.
— Что, уже в штаны наложил?
— С чего бы? Я рассчитывал убить их детей или внуков, а тут такой подарок!
— Ну, детей и внуков у них полно. Особенно у Геора, старый хрыч до сих пор… — Элиас покосился на девочку, откашлялся в кулак и продолжил. — В общем, штаны не застёгивает.
Я кивнул и, покопавшись в кармане, щелчком большого пальца бросил ему золотую монету. Элиас поймал её, как кот мышь, обеими руками. Зажал в ладонях с видом столь жалким, что я почти засмеялся.
— Ты… ты правда вернулся их убить?
— Нет, это просто приятный бонус.
— Тогда зачем?
— Власть, мой дорогой враг. Как всегда, я просто хочу власти. Не мелкой власти золота или положения, а настоящей, абсолютной власти.
— Зачем?
— Что за глупые вопросы? Разве есть большее наслаждение, чем когда перед тобой на коленях ползают все? О, с этим не сравнится никакое вино и никакая женщина.
Элис молчал долго, вертя монету в пальцах и смотря на чеканную рожу неизвестного мне царька. Отёкшие щёки подрагивают, а глаза стекленеют. Поднял взгляд и сказал твёрдо:
— Я помогу тебе.
— Да ладно, Элиас Звёздный ветер добровольно встаёт на сторону Зла?
— Звёздный Ветер сдох в канаве, как я уже говорил. Теперь я просто Элиас. Я помогу тебе убить их, но не более. Больше меня ничего не волнует. Я хочу видеть, как Геор сдохнет в собственном дерьме.
— Н-да, забавно это слышать от того, кто как минимум трижды спас его от моего клинка.
— А от этого я ещё больше хочу его смерти.
Ваюна подошла к нам, взяла пустую тарелку и протянула полуэльфу стакан воды. Тот кивнул и настороженно посмотрел на меня.
— Кто это, кстати?
— Это? Эм…
— Ваюна. — Сказала девочка, ничуть не смутившись моей заминки.
— Что ж, спасибо тебе Ваюна. — Сказал Элиас, покатал слова на языке и добавил. — Но почему ты с ним? Элдриан… не самая хорошая компания.
Девочка пожала плечами, лицо осталось отрешённым.
— Он за мной присматривает и защищает от плохих людей.
Элиас поперхнулся, глаза полезли из орбит, красуясь толстыми от алкоголизма, красными прожилками. В небесно-голубой радужке темнеют болезненные пятна, от вида которых изморозь покрывает хребет.
— Он что?
— Наставница говорила, он её спас однажды, плохой дядя плохо обращался с ней, а наз Элдриан убил его.
Новый приспешник перевёл взгляд на меня, как бы прося опровергнуть слова девочки. Я пожал плечами и развёл руками.
— Что было, то было.
— Неожиданно благородно с твоей стороны.
— Ну, как никак, я благородного рода, целый принц!
***
Постриженный и выбритый Элиас вышел из каморки цирюльника, потирая красные щёки. Без лишних волос он странным образом выглядит более жалким. Отчётливо проступают мешки под глазами и обвисшие черты лица. Даже уши слегка провисают под собственным весом. Но теперь из них хотя бы не торчат пучки волос.
Новая одежда сидит чуть лучше шутовского наряда, мне даже не пришлось подбирать унизительный фасон. Столетие пьянства управилось за меня. Стал заметен шрам на шее, оставшийся, по всей видимости, от верёвки. Уж не знаю, пытались его повесить или он сам постарался. Но склоняюсь ко второму.
