Мальчик с жадностью набросился на некромантию и выучил книгу за какой–то месяц. Отец запретил ходить на кладбище, да Клод и сам туда не рвался, но на ком–то все–таки нужно было тренироваться. Начал он с кур, которых пару раз в декаду приносила работавшая у них кухаркой соседка. Теперь ощипанные курицы перед тем, как отправиться в суп, расхаживали по кухне и пытались долбить клювами пол. Со свернутыми шеями это получалось плохо, но больше они ничего не умели. В первый раз соседка перепугалась до обморока, но потом привыкла. Не захотела привыкать сестра.
— Если ты не перестанешь над ними издеваться, я суп кушать не буду! — заявила она брату. — Поймай ворону, сверни ей шею и пусть она у тебя летает по комнате, а зачем гонять курочек? И Ирма их боится.
Сестра дала неплохой совет, которым Клод не преминул воспользоваться. В деревне вороны были редко, но вот в дубовой роще в лиге от дома этих птиц водилось столько, что трудно было пройти, чтобы потом не надо было чистить одежду. Он набрал мясных обрезков и обработал их той отравой, которую использовали для крыс. Одевшись потеплее, он взял с собой лыжи и один из отцовых кинжалов и отправился за воронами. Вернулся он замерзший и в обгаженном полушубке, но с двумя птичьими трупами в сумке. Дохлые вороны ожили и даже смогли летать, но подчинить их почему–то не получилось. Они противно орали, летали по комнате и пытались пометить своего убийцу. Когда его вторично обгадили, Клод открыл окно и выгнал птиц во двор. Как оказалось позже, сделал он это зря. Дохлые вороны и не подумали улетать из деревни. Птицы совсем не боялись людей и кошек, а вот деревенские их боялись, особенно женщины. Хоть и мертвые, вороны тянулись к теплу и очень скоро начали смердеть. Ни для кого не было секретом, чья это работа, но Клод уже давно не общался ни с кем из мальчишек и научился не замечать неприязненных взглядов их родителей. Весной птицы начали терять перья, не смогли больше летать и были окончательно добиты кем–то из мужиков. В конце весны мальчик закончил изучение «Демонологии» и вернул книгу отцу. Магией он больше почти не занимался, а фехтование занимало слишком мало времени, поэтому юный барон не знал, чем себя занять. Приятелей больше не было, а младший брат его побаивался и старался держаться подальше. Помогла сестра, которая тоже скучала и увлеклась не совсем подходящим для баронессы занятием — охотой. Ей скоро должно было исполниться двенадцать лет, поэтому это лето у нее было последним летом свободы. Осенью должна была приехать уже нанятая дама для обучения Алины всему тому, что положено знать благородным девицам. В четырнадцать девушек чаще всего выдавали замуж, поэтому медлить с обучением было нельзя. Деревенские дети обычно охотились на уток в заболоченной пойме реки, туда же, взяв с собой охотничьи луки, отправились и брат с сестрой. До места охоты было неблизко, а Алина долго молчать не умела. Клод не любил болтовни, но сестру любил и ради нее готов был на многое.
— Клод, у меня к тебе просьба! — сказала Алина, когда деревня скрылась за поворотом дороги. — Мне скоро двенадцать, а никто так и не освободил силы. Отец не хочет обращаться к магу графа, а городской маг далеко. А я не хочу ждать. Знаешь, как завидно на тебя смотреть? Кроме того, мне все равно нечем заниматься!
— Скоро приедет нанятая отцом мымра, она тебе занятие найдет, — ответил Клод. — Нас мучили только полгода, а у тебя еще будут музыка и танцы, и это… вышивание.
— Ну не будь противным! — начала настаивать сестра. — Чем позже мне освободят силы, тем меньше их будет!
— Это да, — вынужден был он согласиться. — Понимаешь, Алинка, мне не жалко, просто я боюсь. Это очень тонкая работа, а с моими способностями можно такого наделать, что ты потом всю остальную жизнь будешь маяться. Зачем это нужно? Давай лучше попробуем уговорить отца. Один раз можно обратиться к магу, это нас ни к чему не обяжет.
Разговор пришлось прервать, потому что, перевалив через невысокий холм, они увидели, что у его подножья деревенские мужики окружили какого–то путника. В руках у некоторых были топоры и вилы.
— Слушай, это же настоящий пришелец! — присмотревшись, сказал Клод. — Бежим быстрее, пока они его не убили!
Дети сбежали с холма и остановились в двадцати шагах от толпы.
— Немедленно прекратите! — крикнул Клод мужикам. — Я вам приказываю!
— Вы собрались охотиться? — сказал ему мужик, которого мальчик раньше не видел. — Вот и идите на охоту, пока с вами не приключилось какого–нибудь несчастья!
— Хочешь заработать в грудь стрелу? — спросил разозлившийся Клод. — Или тебя угостить магией? Так это у меня быстро! Могу даже вырвать язык за дерзость!
Остальные мужики были из их деревни и сильно не наглели, но и они были недовольны вмешательством мальчишки и бросали на детей сердитые взгляды.
— Это пришелец, — сказал ему один из мужиков. — Он вне закона, и мы вправе делать с ним все, что захотим. Шли бы вы, господин Клод, своей дорогой! Мы вас не собираемся обижать, но и защищать от других не обязаны!
— Держись сзади! — мысленно сказал Клод сестре и заглянул в мысли незнакомого мужика.
То, что он узнал из этих мыслей, мальчику не понравилось.
— Вы, в отличие от него, меня знаете, — обратился он к своим мужикам. — Мне вас спалить ничего не стоит. Скажу, что хотели убить и пришлось защищаться, и сестра подтвердит, тем более, что он так и хочет сделать. Убыток, конечно…
— Если он хочет, его и жгите! — сказал один из них, поспешно отходя от чужого. — Он вообще не наш, а из соседской деревни.
Прошло совсем немного времени, и на дороге остались только чужак и пришелец, а мужики отбежали подальше и сейчас ждали, чем все закончится.
— Что же это ты, Храбан, так обнаглел, что забыл свое место? — спросил Клод струсившего мужика. — Или это от жадности?
— Пощадите, господин! — закричал он, упав на колени. — Дети без меня пропадут!
— Нет у тебя никаких детей, — сказал мальчик. — Убирайся с глаз, и чтобы я тебя возле нашей деревни больше не видел!
— Откуда ты о нем все знаешь? — спросила Алина, глядя вслед удирающему Храбану. — Я его никогда раньше не видела.
— Прочитал его мысли, — ответил брат. — А потом задал пару вопросов и получил ответы. Он этого не заметил. Давай поговорим с пришельцем.
— А сможем? Смотри, какой он зеленый. И уши торчат, как у волка! А мешок у него большой, наверное, потому и хотели ограбить.
— Все пришельцы понимают язык той страны, куда их выбрасывают, — объяснил Клод. — Мне о них говорил отец. А этого выбросили к нам.
— А почему ты думаешь, что к нам, а не к соседям?
