Алексей Пехов - Наранья

— Для нас честь сопровождать вас, — произнес капитан вязнущие на зубах слова.

Собеседник тонко улыбнулся:

— Я совсем не об этом, а о том, что вы остановили брата Рохоса от греха.

— Разве убить еретичку грех? — изумился командир.

— В данном случае — да.

— Она ведь все равно уже мертва, — Рауль оглянулся на клетку. — Белый балахон при ней. Так какая разница? Днем раньше. Днем позже.

— Вы неправы. Смерть ведьмы без мук, через которые должна пройти ее душа, без очистительного пламени, через которое она должна получить прощение Спасителя, приведет к тому, что ее дух так и останется темным, а суть — заблудшей до самого Судного дня. Умри она сейчас, и вина за оставшуюся тьму легла бы на брата Рохоса.

— И что бы с ним стало?

— Ничего, — пожал плечами слуга Инквизиции, — Но на суде Спасителя с него бы строго спросили за то, что он не отправил душу в райские кущи.

— Она раскаялась?

— Нет, — поджал губы отец Августо, — Но у нее еще есть время одуматься. Я не лицезрел вас вчера на молитве. — Он изменил тему. — Нет-нет! Я ни в коем случае не порицаю вас, сеньор. И верю, что вы истинный сын Церкви и дитя Спасителя. Отрадно видеть, что военные в наше смутное время еще не зачерствели.

— Даже если перед ними еретичка?

— А вы испытываете к ней жалость? — опасно прищурился священник.

— Ну что вы, — не дрогнув, солгал Рауль. — Я всего лишь пытаюсь сделать так, чтобы она не умерла здесь, у меня. Многие верят, что, если ведьма умрет, всему отряду будет сопутствовать неудача. Вы не представляете, насколько суеверны солдаты. Я не хотел бы иметь под своим началом перепуганных людей, во всех бедах обвиняющих темную душу.

— Они ошибаются. Но она воистину представляет серьезную опасность.

— Даже сейчас? — Капитан заставил каурого жеребца идти помедленнее.

— Нет. Пока она под нашим присмотром.

— Она действительно обладает даром магии?

— Проклятой магии, сеньор! — уточнил отец Августо. — И ее возможности велики.

— Если в ней это есть, то как же вы ее сдерживаете?

— Святой ошейник не дает ей пользоваться проклятой силой. И снять его может только чистый душою клирик.

Насчет чистоты души некоторых клириков Рауль бы поспорил, но не с Инквизицией.

— Вы не верите мне? — по-птичьи склонил голову священник.

— Отчего же? Истина…

— Истина ведома только Спасителю, сын мой. Об этом в своем трактате писал еще Лучеце Визари. Святой человек. Мы лишь надеемся, что верно исполняем Его волю.

— И Инквизиция?

— Инквизиция в первую очередь. Мы не звери. — Он кротко вздохнул. — И, как и вы, ведомы долгом. Перед Ним, верой, страной и людьми.

«Вот-вот, — подумал Рауль. — Именно в такой последовательности. Да и то не всегда».

— Но Святой суд редко ошибается, — уже не столь кротко сказал отец Августо. — Ни один виновный не ушел безнаказанным.

— Боюсь, святой отец, Инквизиции придется приложить много сил, чтобы выловить еретиков, расплодившихся на этой земле.

— Все в воле Спасителя. Мятеж устроили безбожники, и их покарает огонь небесный, а не земной. Вопреки расхожему мнению — костров на всех не хватит. Иначе придется полностью вырубить леса королевства.

— Но для этой колдуньи на площади Святого Варнабы огонь припасен.

— Совершенно верно. Таких грешниц, как она, следует только сжигать.

— Если не секрет — что она совершила?

— Продала душу Искусителю.

— Неужели она столь глупа, что колдовала?

— Именно.

Один из догматов Церкви гласил, что никто, кроме выбравших служение Спасителю, не может творить волшебство. А те, кто не совершил постриг и не надел рясу, неспособны пользоваться магией, если только не заключили сделку с тьмой. Значит, женщина была именно из таких…

— Вы ведь знаете о Хуэскаре?

— Разумеется, — кивнул Рауль.

Самый южный город провинции оказался самым стойким к ложной вере. Жители вовремя догадались закрыть ворота и развесили еретиков на стенах. Армия баронов взяла Хуэскар в осаду, и горожанам пришлось несладко. Особенно когда подвезли бомбарду.

Поначалу осажденные надеялись на армию, но та, встретив неожиданно ожесточенное сопротивление, увязла в холмах на западе и дралась за каждый ярд земли, продвигаясь вперед слишком медленно. Началась блокада, с постоянными штурмами, обстрелами и казнями тех, кто пытался оставить город. Жители Хуэскара выстояли и даже смогли организовать вылазку, дать отпор полкам баронов, отбросить их от стен почти на половину лиги. Это случилось как раз в тот день, когда Шестой жандармский полк, а также сводные Первый и Эскаринский, маршем прошли от Тузеро и взяли осаждающих в клеши, разорвав их наспех выстроенную оборону, рассеяв ошеломленного противника. А затем добив уцелевших.

— Она жила в Хуэскаре. И помогла победить в той битве. Благодаря ей жители смогли устроить вылазку. Ее дар уничтожил все орудия мятежников.

Рауль обернулся и задумчиво посмотрел на клетку:

— Даже не знаю, что сказать, святой отец. Я предполагал, что она из числа тех, кто стоит за новую веру.

— Вы ошибаетесь. Это чужая всем подлинным слугам Спасителя женщина в тот день была на стороне истиной веры.

— Очень странно все это слышать. — Рауль пожал плечами, — Что заставило ее сделать это?

— Она откликнулась на общем молебне, великом стоянии перед знаком Спасителя, когда горожане просили помощи и призывали уничтожить грешников. Колдунья вызвалась и расправилась с досаждавшей городу и его укреплениям артиллерией в считанные минуты.

— То есть ведьма оказала помощь, когда ее попросили?

— Выходит, что так. — Отец Августо был задумчив точно так же, как его мул. — Кто знает о планах Искусителя лучшего его самого? Возможно, это существо хотело посеять в душах осажденных сомнения. Эти зерна могли бы упасть на благодатную почву.

«А возможно, она просто хотела помочь», — подумал Рауль. Вся эта история гнусно пахла, и он был не слишком рад, что узнал правду.

— Надо думать, верующие сдали ее Инквизиции при первой же возможности?

— Разумеется, — важно кивнул клирик, — Не прошло и нескольких часов, как слуга Искусителя была обуздана и связана.

Рауль хладнокровно кивнул. Большинство людей — неблагодарные скоты. Вначале они будут просить помощи, умолять на коленях, но, достигнув желаемого, чаще всего забудут об этом и воткнут своему спасителю кинжал в спину при первой возможности. Судя по всему, горожане Хуэскара как раз из их числа. Излишняя набожность, страх перед небесными карами и отсутствие совести делают с людьми потрясающие вещи.