Конечно, этот путь дался мне непросто, но, судя по всему, такая разминка пошла мне на пользу, потому что, проснувшись на следующий вечер после перехода, я почувствовал, что силы окончательно вернулись ко мне. Даже самые страшные синяки прошли, порезы затянулись, щиколотка больше не беспокоила, и, главное, я мог нормально есть.
В ту ночь я отправился на охоту вместе с волками. И хотя еще был не в состоянии передвигаться так же быстро, как они, но все-таки умудрился помочь им убить старого оленя, которого они выслеживали. Приятно было что-то сделать для тех, кому обязан жизнью, поэтому большую часть своей доли мяса я отдал волчице с волчатами.
На следующий день произошел неприятный случай. Надо сказать, что темный волк возненавидел меня с того самого дня, когда Гром привел меня в стаю. С тех пор, стоило мне подойти слишком близко, он начинал рычать и лаять, мог даже вырвать мою еду из рук. Приходилось держаться от него подальше. Но в тот день, увидев, как я играю с волчатами и кормлю их мясом, темный волк сделался вне себя от ярости.
Он бросился на меня со злобным рычанием, рассчитывая напугать, чтобы я ушел из стаи. Я, стараясь не выказать страха, медленно отступил назад, но не побежал: стоило мне сделать это, как темный волк постоянно стал бы пользоваться таким приемом. Я решил затеряться в стае в надежде, что он не будет преследовать меня, однако волк, угрожающе рыча, двинулся вслед за мной.
Драка была неминуема, но в этот момент вперед метнулся Гром. Встав между нами, он весь ощетинился, чтобы казаться крупнее, и утробно зарычал. Но темный волк и не думал отступать: наклонив голову, он обнажил клыки, выпустил когти и бросился на противника.
Гром достойно отразил удар, и они, сцепившись, покатились по земле, кусая и царапая друг друга. Волки, стоявшие неподалеку, быстро отскочили в сторону. Волчата радостно залаяли, но взрослые волки в большинстве своем либо не обращали внимания на драку, либо лениво наблюдали за ней. Они давно привыкли к подобному.
Казалось, что волки вот-вот разорвут друг друга на мелкие кусочки, и потому я в тревоге бегал вокруг, не зная, как разнять их. Однако вскоре понял: несмотря на то что противники грозно рычат, кусаются и наносят удары лапами, на самом деле они не собираются убивать друг друга. И хотя у Грома была расцарапана морда, а у темного из ран струилась кровь, никаких серьезных увечий они друг другу не нанесли. Это было похоже на спортивное состязание.
Очень скоро стало понятно, что Гром побеждает. Он был не таким крепким, как темный волк, но зато гораздо изворотливее и проворнее и на каждый укус противника отвечал двумя или тремя укусами.
Внезапно темный волк перестал драться, лег и перекатился на спину, открыв противнику незащищенные горло и живот. Гром раскрыл пасть и ухватил его зубами за горло, но тут же отпустил, даже не поцарапав, после чего отошел в сторону, но противник встал и, поджав хвост, прихрамывая, побрел прочь.
Казалось, теперь ему неминуемо придется уйти из стаи, но этого не случилось. Эту ночь он провел в одиночестве поодаль, однако никто из волков не стал его прогонять. А когда стая вышла на охоту, он отправился вместе со всеми.
Я несколько дней размышлял над тем, насколько отличается отношение к проигравшим среди волков и вампиров. Для последних поражение означает бесчестье, и в большинстве случаев дело заканчивается смертью побежденного. Серые относятся к этому несколько иначе. Несмотря на то что честь для них значит не меньше, чем для вампиров, тем не менее они не станут убивать своего сородича или даже изгонять из стаи всего лишь за то, что тот опозорился. Как только волчата подрастают, им также необходимо пройти ряд испытаний, чтобы доказать, что они стали настоящими волками. Но если они не выдерживают такой проверки, их никто не убьет.
Конечно, я еще многого не знал о волках. Но мне казалось, что вампирам есть чему поучиться у них, надо только захотеть побольше узнать о жизни этих четвероногих существ. Можно, не роняя чести, относиться с пониманием ко многим вещам. Каким бы злодеем ни был Курда Смульт, все же в этом он был прав.
Прошло еще несколько дней. Я был счастлив от того, что избежал смерти, и наслаждался каждой минутой жизни. Несмотря на кое-какие оставшиеся синяки, мой организм окреп окончательно. Энергия просто «била кирпичом» — так всегда говорил мой отец. Хотя и не совсем понятно, почему кирпичом.
Холод больше меня не донимал. Не был страшен ни пронизывающий ветер, ни ледяной снег. И хотя налетавший временами порыв ветра все-таки заставлял поежиться, в целом я чувствовал себя без одежды не хуже волка.
Теперь, когда силы вернулись ко мне, стая приняла меня как равноправного члена. Я охотился вместе с ними, и, поскольку бегал быстрее волков, они ценили меня. Постепенно мне стало понятно, о чем они думают и как общаются между собой. Это не значит, что я мог читать их мысли, но почти всегда угадывал, чего они хотят. Стоило только приметить, как они наклоняют голову, прищуриваются, навостряют уши, машут хвостом, лают, рычат или воют. На охоте Грому или какому-нибудь другому волку достаточно было взглянуть на меня и качнуть головой, чтобы я знал, что должен делать. Если волчице необходимо было оставить волчат под моим присмотром, она всегда выла по-особенному, и это означало, что она зовет меня.
Волки тоже как будто понимали мои слова. Вообще-то много говорить не было необходимости — в жизни волков слова не особенно нужны, — но если что и приходилось сказать, они тут же, навострив уши, отвечали лаем или движением головы.
Волки то и дело меняют место стоянки. И сколько я с ними ни бродил, все время высматривал Гору, но так ее и не увидел. Это казалось странным: ведь серые хищники рыщут здесь в поисках съедобных объедков, которые им сбрасывают с Горы вампиры. Надо выяснить у Грома, в чем дело. Конечно, он вряд ли поймет такой сложный вопрос и тем более придумает, как ответить, но все же… Удивительно, но стоило только заикнуться о Горе вампиров, как волк зарычал, и шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Не хочешь к ней подходить? — догадался я. — Но почему?
Гром снова зарычал. Я предположил, что это, наверно, из-за вампирцев. Должно быть, волкам известно о том, что те пробрались внутрь Горы. А может, просто чуяли неладное и предпочитали держаться подальше от опасного места.
Я понимал, что должен предупредить вампиров, но пугала сама только мысль о возвращении. Вампиры ведь могут убить меня прежде, чем я успею рассказать им о вампирцах. Да и где гарантия, что они поверят Курде, а не мне. Тем не менее рано или поздно туда вернуться придется, но я оттягивал срок, убеждая себя в том, что еще не готов к такому длинному путешествию.
