– Лейтенант, ты что, считаешь себя самым борзым и хитрым в моем болоте? Думаешь, ты громче всех квакаешь? Интересно бы знать, по какому праву ты вообще заявился сюда, ко мне? Может быть, у тебя есть какие‑нибудь тайные полномочия Его императорского величества? Нет? Тогда ты наверняка кавалер пары сотен орденов и медалей, что так любят вешать на себя дворцовые идиоты? Нет? Кстати, почему ты явился не по форме? Где китель и обязательная наградная планка? Или у тебя даже значка за выслугу лет нет?
– Прошу прощения, адмирал. В моем кителе я похоронил друга под Старым Таррусом. От него осталась лишь сгоревшая головешка, мне нечего было оставить ему на память. Потом был трибунал, и меня отправили в запас, выперев со службы. Согласно законам флота, я как экс‑лейтенант имею право прибыть в штатском, без отобранных у меня наград.
Адмирал откинулся на вздохнувшую под крупным телом спинку и с интересом еще раз окинул взглядом стоящего перед ним спасателя. Наглец, чего еще сказать. Наглец.
– За что пошел по трибунал?
– Расстрелял побежавших с поля боя.
– И кто у тебя побежал?
– Тыловое обеспечение. Командир службы эвакуации, пара парамедиков, ни разу не высунувшихся в окопы, бухгалтер со сбитого шатла и два десятка безопасников. Запросил у обезьян перемирия на 15 минут, получил его. Вывел мерзавцев перед окопами и шлепнул. Лично. Потом с ребятами вернулись в окопы и сообщили противнику, что готовы продолжить.
– Замечательно. И благородный противник отправил вас домой за столь доблестный подвиг.
– Нет. Кореляне подтянули пару тяжелых батальонов и жгли нас неделю. Потом на эту группировку с орбиты наши пилоты высыпали кучу боеприпасов и десант забрал нас домой.
– Сколько вас осталось?
– Трое. Я, штраф‑пилот со сгоревшего истребителя и парамедик, что дрался рядом с нами в окопах. Я мог ходить, остальных занесли. После чего – трибунал и разжалование.
Адмирал быстро просмотрел минимум информации в открытой части личного дела и вызвал закрытые блоки. Один, другой, третий. С каждой новой порцией информации он все больше хмурился.
Бунт против торговых корпораций. Уничтожение представителей торговых цехов, ни один из офицеров флота не погиб. Отказ продолжать драться с карательной экспедицией, как только в ее состав вошли офицеры нескольких флотов, заменив собой торговцев. Каторга. Штрафные роты. Штурмы астероидного пояса. Ранения. Штурмы Коллапса, потери до 99 процентов личного состава. Захват боевого крейсера врага, вывод его под батареи флота, вызов огня на себя. Снятие судимости. Запись добровольцем в ту же часть. Опять штурм. Участие в битве на Таррусе. Обвинение в превышении полномочий. Трибунал. Разжалование. Работа в службе спасения. Устные поощрения.
И злобная отметка службы безопасности: «параноидальная преданность флоту».
– И зачем ты пришел ко мне?
– Потому что я знаю, что адмирал Киссил не сдает своих. Никогда.
Старик долго сидел молча, смотря на панорамный экран с гроздьями пылающих звезд. Космос, в котором прошла почти вся его жизнь. Пустота, сожравшая тысячи его товарищей и ждущая, когда он вернется к ней. Один, старый и больной. Шагнет когда‑нибудь с открытого люка маленькой шлюпки и откроет скафандр навстречу вечности. Старый, никому не нужный адмирал, в которого почему‑то верит этот сумасшедший солдат, прошедший под его командованием через ад самых страшных мясорубок недавних конфликтов.
– Что тебе надо, экс‑лейтенант?
– Чтобы вы подписали мне разрешение на эскорт девочки и продлили его на месяц. Она дочь офицера флота и после гибели отца имеет право на защиту флота. Это во‑первых. И, во‑вторых, прошу разрешить в вашем присутствии сделать один звонок на Гаршем.
– Судьи не решают дела об удочерении без личного присутствия просителя.
– Я знаю. Но мне надо позвонить.
– Ты что проснулась, малышка?
– Дядя Шранг, мне показалось, что ты потерялся.
– Что ты, я рядом, сходил к старому знакомому и вернулся. Спи, моя хорошая, завтра мы полетим на большую планету, посмотрим с тобой большой город. Спи, набирайся сил. У нас с тобой целый месяц каникул, имеем полное право отдохнуть.
15 августа. Гаршем, пригороды столицы
В этом кафе всегда подавали паршивый кофе. Слишком сладкий, слишком крепкий, слишком горячий, слишком дешевый. За него бессмысленно было расплачиваться золотой кредиткой, достаточно использовать городской стандартный пластик. И, как назло, все респектабельные люди с крупными деньгами, какой месяц подряд играют в демократов и предпочитают завтракать именно в этом кафе, потеснив на время стандартную смесь клерков и младших офицеров многочисленных флотских представительств. Приходится тащиться сюда через весь город и стараться при этом не походить на завсегдатая.
Лощеная дама «ближе к тридцати» аккуратно размешала опротивевшую ей коричневую бурду и отметила краем глаза слабую брезгливую гримасу на лице собеседника. Похоже, господину адвокату место нравится не больше, чем ей. Как приятно устроить маленькую гадость этому напомаженному хлыщу. Проклятые слизняки, с безумными суммами за услуги в холодных глазах. С калькулятором вместо сердца. Две неудачные попытки свести знакомство с этой кодлой стоили ей времени, денег и порядочной доли самомнения. Мерзавцы с удовольствием пользуются телом, но не желают содержать любовницу, не говоря уже о брачном контракте. Горький опыт. Хорошая прививка на будущее от блеска дорогих костюмов, сверкающих золотом часов и полированных лимузинов из компании по прокату.
Несколько лет назад наивная дурочка выскочила замуж за подающего надежды офицера. Как ей тогда казалось – действительно подающего надежды. Она была настолько глупа, что даже согласилась родить ребенка. В знак великой любви. Как это обычно пишут в разделе светской хроники. К сожалению, офицер оказался посредственностью и даже не пожелал продолжить карьерный рост где‑нибудь поближе к столице. К счастью, эта страница жизни давно в прошлом. За прошедшие дни наивная дурочка превратилась в расчетливую и знающую себе цену женщину без визуальных изъянов.
– Я позволю себе вернуться к нашей проблеме, мисс Трост.
– Айм, мистер Свитт, просто Айм.
– Хорошо, Айм, как вам будет угодно. Наша проблема находится в деликатной области. Я не хочу касаться ваших отношений с бывшим супругом. Тем более что формально развод после приезда сюда вы не оформили.
– Мне было не до этого. Это он настоял на рождении дочери. А потом перевелся в ту забытую богом дыру. И если раньше я хотя бы раз в неделю могла посещать приличные места, то на том захолустном космодроме негде было даже нанять лицензированную няню!
