Я с надеждой взглянула на Чарли. Вдруг он считает день рождения домашним праздником? Мы же впервые вместе отмечаем с тех пор, как мама вышла замуж и перебралась во Флориду, кто знает, какие у него привычки.
— Без проблем! Тем более сегодня бейсбол: «Чикаго уайт соке» принимают «Сиэтл маринерс», — пояснил Чарли, и мои надежды рассыпались прахом. — Боюсь, со мной будет не очень весело. Вот! — Он схватил фотоаппарат, который выбрал по предложению Рене (нужно же чем-то заполнять ее альбом) и бросил мне.
Зря он так: у меня ведь с координацией проблемы. Выскользнув из рук, фотоаппарат полетел на пол. Эдвард поймал его в каких-то миллиметрах от линолеума.
— Отличная реакция! — похвалил Чарли. — Давай, Белла, как следует развлекись у Калленов и обязательно сфотографируйся. Ты же знаешь маму: фотографии ей нужны еще раньше, чем ты успеешь их сделать.
— Чудесная идея, Чарли! — воскликнул Эдвард, передавая мне фотоаппарат.
Повернув к нему объектив, я щелкнула затвором.
— Работает!
— Вот и отлично. Передай привет Элис, что-то она давно не заходила, — чуть заметно ухмыльнулся Чарли.
— Пап, прошло всего три дня! — Чарли обожает сестру Эдварда. Их «роман» начался весной, когда Элис помогала мне выздоравливать. Отец был страшно благодарен девушке за то, что спасла от настоящего ужаса: необходимости купать почти взрослую дочь. — Не беспокойся, передам.
— Ладно, ребята, веселитесь хорошенько! — Ясно, папе не терпится от нас отделаться, да он уже к гостиной пятится. Конечно, там же телевизор…
Торжествующе улыбнувшись, Эдвард повел меня с кухни.
У пикапа он снова открыл пассажирскую дверь, и на этот раз я не спорила: чуть заметный поворот к дому Калленов в темноте мне ни за что не найти.
Эдвард погнал на север, не скрывая досады на то, что доисторический «шевроле» не позволял развить приличную скорость. Чуть больше шестидесяти километров в час, и двигатель начинал обреченно стучать.
— Да хватит! — возмутилась я.
— Знаешь, что тебе подойдет? Маленькая «ауди-купе»! Быстрая, бесшумная, надежная.
— У меня отличный пикап, а что касается баснословно дорогих излишеств, не помню, чтобы ты тратился на подарки родственникам!
— Верно, ни цента! — подтвердил щедрый Эдвард.
— Вот так-то!
— Можешь кое-что для меня сделать?
— Смотря что.
Каллен вздохнул, и самое любимое на свете лицо посерьезнело.
— Белла, в нашей семье последний настоящий день рождения отмечал Эмметт аж в тысяча девятьсот тридцать пятом году. Так что будь любезна, не капризничай! Они так старались…
Когда Эдвард выгораживал семью, мне почему-то становилось немного страшно.
— Хорошо, буду паинькой.
— Наверное, стоит тебя предупредить…
— Да уж, пожалуйста.
— Они все очень волнуются… Все!
— Все? — сдавленно переспросила я. — А разве Эмметт с Розали не в Африке? — Жители Форкса думают, что брат с сестрой уехали в Дартмуртский колледж, но я-то знаю правду.
— Эмметту очень хотелось присутствовать.
— А… Розали?
— Ну, ты же понимаешь… Не волнуйся, она умеет держать себя в руках!
Я не ответила. Как не волноваться? В отличие от Элис, вторая «сестра» Эдварда, золотая блондинка Розали, не особенно меня жаловала. «Не жаловала» сказано довольно мягко; для изящной Розали я была незваной гостьей, без спросу проникшей в их тайный мир.
Я очень переживала, подозревая, что виновата в затянувшемся отсутствии родственников Эдварда. Не могу сказать, что мне не хватало надменной Розали, а вот по Эмметту, игривому медведю-гризли, я действительно скучаю. Мне всегда хотелось иметь старшего брата, ну, возможно, не такого устрашающего на вид.
Эдвард решил сменить тему:
— Раз на «ауди» ты не согласна, какой подарок примешь?
— Ты знаешь, что мне хочется, — чуть слышно прошептала я.
Мраморный лоб прорезали глубокие морщины: Каллен пожалел, что сменил тему.
Да, видимо, спорам сегодня не будет конца…
— Только не в такой день, Белла, пожалуйста!
— Ну, может, Элис уговорю.
Эдвард зарычал.
— Это не последний твой день рождения! — поклялся он.
— И где справедливость?
Неужели я слышала, как клацнули зубы?
Мы подъезжали к дому Калленов.
В окнах первых двух этажей горел яркий свет. У крыльца с карнизов свисали японские фонарики. Надо же, целая гирлянда, красноватыми отблесками играющая на стволах исполинских кедров. У парадной двери — цветы в больших вазах.
Розовые розы… Я застонала.
Пытаясь успокоиться, Эдвард набрал в грудь побольше воздуха.
— Это вечеринка, — напомнил он. — Расслабься.
— Хорошо, — пробормотала я. Выбравшись из машины, Каллен протянул мне руку.
— Можно вопрос?
Эдвард настороженно ждал.
— Когда проявят пленку, — начала я, крутя в руках фотоаппарат, — ты на снимке будешь?
Он расхохотался, помог мне выйти, затащил на крыльцо и, продолжая веселиться, подтолкнул к двери.
Каллены ждали в просторной белой гостиной и, увидев меня, проскандировали: «С днем рождения, Белла!», а я, зардевшись, опустила глаза. Казалось, каждый квадратный сантиметр пола Элис заставила розовыми свечами и хрустальными вазами чуть ли не с сотней роз.
Рядом с роялем Эдварда — застланный белой скатертью стол, а на нем именинный пирог с малиновой глазурью, еще розы, высокая стопка тарелок и небольшая горка подарков в серебристой упаковочной бумаге.
Да, все в тысячу раз хуже, чем я предполагала.
Почувствовав мое настроение, Эдвард обнял меня и чмокнул в макушку.
Карлайл и Эсми — неправдоподобно молодые и обаятельные родители четверых детей — стояли ближе всех к двери. Эсми осторожно коснулась моего запястья, а когда целовала в лоб, карамельного цвета волосы скрыли нас от остальных шелковистым облаком. Через секунду на плечо легла твердая ладонь Карлайла.
— Прости, Белла, — прошептал доктор Каллен, — Элис невозможно было остановить.
Рядом с родителями поджидали Эмметт с Розали. Девушка, конечно, не улыбнулась, но и свирепым взглядом не обожгла. Крупный рот Эмметта растянулся в широкой ухмылке. Мы не виделись несколько месяцев, и я подзабыла, как обворожительна Розали, глаз не отвести. А Эмметт… Неужели он такой… здоровяк?
— Ты совсем не повзрослела! — с поддельным упреком воскликнул Эмметт. — Я-то надеялся заметить разительные перемены, а ты, как всегда, растрепанная и покрасневшая.
— Спасибо, Эмметт, — пробормотала я, краснея еще гуще.
Старший брат Эдварда хохотнул.
— Я выйду буквально на секунду, — объявил он и заговорщически подмигнул Элис. — Пока меня нет, не делай ничего смешного, ладно?
