— В гробу я их всех видала. А ты?
— Да и я.
Глаза у Рафаэля блеснули, придавая ему вид слегка помешанного.
— Вот и договорились.
Мы обменялись кивками.
— Значит, запах серы ты проследил досюда. А потом что?
— А потом налетел на бобика, и он загнал меня в расщелину. Я там просидел где-то час, потом он уплелся прочь, и я побежал в другую сторону. Оказалось, он не слишком далеко уплелся. А что за тварь этот бобик, кстати?
— Понятия не имею.
Все мое обучение крутилось вокруг современного применения магии. Ночью разбуди — я отвечу биологический цикл вампира, я умею диагностировать люпизм на его ранних стадиях, по картине пожарища умею идентифицировать вид примененной пиромагии, а вот непонятных тварей распознавать — это не ко мне.
— А кто имеет? — спросил Рафаэль.
Мы переглянулись и сказали в один голос:
— Кейт.
У Кейт мозг — как стальной капкан. Она между делом, не напрягаясь, изучила целый курс жуть до чего темной мифологии. Если она не знает сама, то знает, у кого спросить.
Я вытащила из бардачка сотовый телефон. Функционирует только одна сеть. И принадлежит она военным. Я как рыцарь Ордена и официальное лицо в охране порядка имею к ней доступ.
— Забыла номер? — спросил Рафаэль, увидев, как я смотрю на телефон.
— Нет, думаю, как сформулировать. Скажу чуть не так — и она через минуту будет мчаться к лей-линии.
Не видела еще никого, кого Кейт не попыталась бы защищать — предпочтительно путем превращения враждебных сил в салат, нарубленный мечом. Но Кейт — человек, и ей нужен отдых.
Рафаэль подарил мне ослепительную улыбку, и у меня екнуло сердце:
— Может, это ты просто тянешь время, чтобы побыть со мной наедине?
Я щелкнула предохранителем пистолета.
Он поднял руки ладонями ко мне, продолжая так же по-идиотски улыбаться.
Щелкнув предохранителем обратно, я набрала номер.
— Кейт Дэниэлс.
— Привет, это я. Как у тебя живот?
— Уже не болит. Что стряслось?
— Мне нужно идентифицировать трехглавого пса шести футов в холке. Шерсть кроваво-красная, слюна горючая.
Ничего особенного, просто рабочий момент. Такие трехголовые собачки мне все время попадаются.
Короткая минута молчания.
— У тебя все в порядке?
— Все путем, — заверила я, улыбаясь в телефон на тридцать два зуба, будто меня там можно было увидеть. — Просто нужна идентификация.
— У него хвост похож на змею?
Я вспомнила длинный кнутообразный хвост с утолщением на конце.
— Типа того.
— Ты у себя на работе?
— Нет, в нашем джипе, на выезде.
— Под пассажирским сиденьем черная пластиковая коробка, а в ней книга.
Рафаэль выскочил, порылся под сиденьем и вытащил «Альманах загадочных существ» с кучей загнутых страниц.
— Нашла.
— Страница семьдесят седьмая.
Рафаэль раскрыл книгу и показал мне. Литография на левой странице изображала трехголового пса со змеей вместо хвоста. Под ней была надпись: «ЦЕРБЕР».
— Твоя собака? — спросила Кейт.
— Похоже. Каким чертом ты знала, на какой странице?
— Феноменальная память.
Я фыркнула. В телефоне послышался вздох:
— Я на эту страницу пролила кофе, и пришлось сушить. С тех пор книга всегда открывается на этой странице.
Я рассмотрела пса:
— Определенно похож. Только наш был побольше.
— Наш? Кто там с тобой?
— Рафаэль.
— Буду в Атланте через три часа. — Голос у Кейт стал резким и деловым. — Где ты?
— Я же сказала, что ничего серьезного.
— Врешь. С Рафаэлем ты стала бы работать, только если бы планете грозил апокалипсис, и это был бы единственный способ его предотвратить.
Рафаэль весь затрясся, закрыв лицо руками и издавая звуки, подозрительно напоминавшие смех.
— Выручалочка, — буркнула я, устало скривившись. — Отлично мы тут справляемся, спасибо, не беспокойтесь. Хочешь помочь — расскажи мне побольше про этого Цербера.
— Принадлежит Аиду, греческому богу подземного царства, где пребывают души после смерти. Основное назначение — охранять вход. Как утверждают мифы, иногда Аид посылает его с поручениями. Считается, что он не выносит солнечного света.
— У этого никаких проблем с солнцем не было. Можешь предложить гипотезу, зачем бы ему появляться?
— Ну, скажем, осквернение святилища Аида могло бы его вызвать, но у Аида на самом-то деле святилищ не было. Древние греки его боялись до смерти и даже отворачивались, принося ему жертвы. Имя его никогда не произносилось. Так что я не знаю.
— Все равно спасибо.
— Ты уверена, что я тебе не нужна там?
— Определенно.
— Звони, если что.
Я повесила трубку и посмотрела на Рафаэля.
— Мужа твоей матери как звали?
— Алекс Дулос.
— Он был язычник-грек?
Рафаэль скривился:
— Понятия не имею. Как-то не всплывала эта тема. Мы отношения выстраивали аккуратно: он не пытался быть мне папой, я не старался стать его сыном. Встречались за праздничными обедами и говорили все больше на спортивные темы — как наиболее безопасные. А что ты подумала?
Я покачала головой:
— Изо всех сил стараюсь ничего не думать. Пока что собираю данные. Ты видел, как бобик хлопнулся?
— Как будто сидел на цепи и выбрал ее до конца, — ответил Рафаэль, пальцами барабаня на приборной доске какой-то быстрый ритм.
— Это, вероятно, означает, что он как-то привязан к местности. Наверное, надо пойти и посмотреть.
— Пойдем. — Рафаэль поежился. — Вряд ли у тебя есть запасные шмотки?
— О шмотках надо было думать до того, как решил перекинуться человеком.
Снова та же грешная усмешка.
— Я так всегда мечтал оказаться при тебе голым, что не мог упустить шанса.
Я запустила мотор.
— Как ты всегда полон сам собой!
— Меня как раз интересует сделать так, чтобы мной была полна ты.
Я себе это представила, и у меня мозги закоротило, вышибая рациональные мысли.
— Кстати о том же: у тебя что-то на губах. Посмотри-ка в боковое зеркальце, что это там?
Он глянул — и у него отвисла челюсть. Губы оказались сплошь черные. Густая черная линия маркера подчеркивала глубоко посаженные глаза, и черная слезинка слетала с левой скулы. Он дотронулся до щеки, оттянул слегка, превращая лицо в плоскую маску, чтобы рассмотреть слезинку, посмотрел на меня — и взорвался смехом.
Я стояла на капоте джипа и медленно обводила биноклем сетку лощин. Джип я поставила на краю неглубокой расселины, слегка не доезжая до места, где Цербер чуть не выгрыз у нас кусок заднего сиденья. Рафаэль, все так же сияя нагой красотой, сидел на пассажирском сиденье и выдергивал из книги случайные фактики про Аида.
