— Сообщить джинну второй желание и узнать эти дополнительные правила.
— Ты смеешься? — разозлился Аббас.
— Нет. Я очень серьезен. Неужели ты думаешь, будто играешь в бирюльки? Если так, то позволь тебе напомнить о том, что сейчас на кону достаточно серьезная ставка.
— Моя жизнь?
— Я бы так не сказал. Скорее — твоя свобода. Неужели тебе улыбается провести пару тысяч лет в медной лампе, поджидая еще одного идиота, желающего сыграть с джинном в игру, под названием «три желания»?
— Но джинн сказал, что эти правила касаются всего лишь тех случаев, при которых он может превратить меня в раба лампы.
— Думаешь, он не использует возможность это с тобой проделать?
— Гм... Джинн, это правда? — спросил Аббас.
— Правда, — подтвердил джинн. — Честно говоря, последние несколько тысяч лет, меня все настойчивее одолевает желание как-то изменить свою жизнь. И вообще, мой дом мне несколько прискучил. Я бы хотел сменить его на другой.
Аббас скрипнул зубами.
— Но если я узнаю эти проклятые дополнения, у меня останется всего одно желание.
— Зато у тебя будет гарантия, что ты не угодишь в лампу, — напомнил крысиный король.
Вполголоса пробормотав что-то на незнакомом языке, Аббас заявил:
— Ладно, пусть будет так. У меня останется одно желание, но зато оно исполнится в точности.
— Вот это разумно, — поддакнул крысиный король. — Кстати, загадывая второе желание, не забудь вставить фразу: «... а также, не только знать все эти правила, но и в полной мере понимать систему их применения» Это сэкономит нам время.
— Хорошо, — буркнул Аббас. — Пусть будет так.
Он сообщил джинну второе желание, не забыв о словах крысиного короля. На этот раз окутавшее их облачко оказалось золотистого цвета. После того как оно рассеялось, крысиный король и Аббас опять некоторое время сидели неподвижно, видимо усваивая полученную информацию.
Наконец рыкающий лев сиреневой пустыни ударил себя ладонью по лбу и воскликнул:
— Но это же невозможно!
— И тем не менее, — вкрадчиво промолвил джинн. — Так оно и есть.
— Но в таком случае...
— Все верно, — заверил джинн.
— Однако, по этим дополнительным правилам, получается, что любое загаданное мной желание касающееся реальный действий, может быть выполнено лишь при условии, что я превращусь в джинна.
— Конечно.
— А если у меня осталось одно желание...
— То ты можешь его мне сообщить. И поскольку тебе больше нечего узнавать о правилах исполнения желаний... Впрочем, у тебя есть право его и не загадывать. В этом случае, как тебе теперь известно, я буду просто следовать за тобой повсюду. Мне кажется, это несколько веселее, чем сидеть сиднем в медной лампе.
— Таким образом, — подытожил Аббас. — Выбор у меня небогатый. Либо загадать последнее желание и, если оно будет касаться исполнения каких-то реальных действий, неизбежно превратится в раба лампы, либо до самой смерти терпеть присутствие джинна.
— Разве это плохо? — спросил крысиный король. — Представь, какой ужас ты будешь наводить на своих врагов? Возможно, они даже посчитают, будто ты сумел сделать джинна своим слугой. Кто посмеет выступить против правителя, имеющего своим слугой джинна? При таких условиях, ты быстро станешь правителем этого мира.
— Не получится, — промолвил Аббас. — Рано или поздно истина выплывет наружу. Ты не знаешь, что такое двор. Там все, даже самая страшная тайна, рано или поздно становится известно всем. А что знает или о чем догадался хотя бы один придворный, очень быстро становится известно и остальным. Таким образом, правда о джинне неизбежно выплывет наружу, и я стану посмешищем. Повелитель, не способный отделаться от джинна? Повелитель, у которого не хватило мудрости совладать с рабом лампы, вынужденный терпеть его присутствие до самой смерти?
— Я предупреждал, что не стоит связываться с джиннами, — напомнил крысиный король.
— Кстати, насчет предупреждений. Ты все еще мой советник. Вот и посоветуй мне, как избавится от джинна. А иначе...
— Ну да, я понял. Иначе я пожалею, что оказался на твоем пути.
— Именно, — злорадно сказал Аббас.
— Хорошо, дай мне немного времени.
Крысиный король задумался.
Бросив на него преисполненный скепсиса взгляд, Аббас почесал в затылке и спросил у джинна:
— Ну, хорошо, а что ты умеешь, что знаешь? Какие-то сказки, предания, тайны веков, заговоры, сведенья о прежде существовавших правителях и государствах?
— Ничего, — бодро отрапортовал джинн. — То есть, когда-то я, конечно, что-то умел и знал. Однако это был так давно, что я все уже забыл. Хотя, я мог бы, время от времени обсуждать с тобой правила исполнения желаний. Некоторые из них составлены настолько хитроумно, что являются в своем роде шедеврами. Вот например, правило номер 743. Как ты знаешь...
Аббас застонал.
Похоже, подобная перспектива его не сильно-то привлекала.
— Нашел, — сказал крысиный король.
— Говори, — потребовал Аббас.
— Исключения. Из правил должны быть исключения. Наверняка, они есть и из этих. Так почему бы тебе их не узнать? Я прав, джинн?
Раб лампы с готовностью подтвердил:
— Да, исключения есть.
— И мы не знаем их, поскольку они не являются правилами? — спросил Аббас.
— Конечно, — подтвердил джинн. — Они всего лишь исключения из правил.
— И наверняка, зная эти исключения, я смог бы заставить тебя все-таки выполнить свои желания, не превращаясь при этом в раба лампы?
— Я не могу этого сообщить.
— Хорошо, — промолвил Аббас. — Я должен узнать эти исключения. — Таково твое третье желание? — уточнил джинн.
— Минуточку, — вмешался крысиный король. — Аббас, ты хотел сказать: «мы должны»?
— Нет, — твердо сказал рыкающий рев сиреневой пустыни. — Именно — «я». Это последнее мое желание. А раз так, то зачем тебе знать исключения? Все равно, более ни одного желания я загадать не смогу, и значит, в советниках по джиннам я более не нуждаюсь.
— Хорошо, — промолвил крысиный король. — Пусть будет так.
— И будет, — подтвердил Аббас. — Эй, джинн, ты слышал мое последнее желание?
— Да.
— В таком случае — выполняй.
— Прежде я хотел бы сказать несколько слов, — промолвил джинн.
— Валяй, — разрешил Аббас.
— Это желание последнее и, исполнив его, я вернусь в лампу. Много тысяч лет я ждал момента, когда кто-то пожелает загадать мне три желания. Наконец этот момент наступил, и я проиграл, так и не сумев обрести свободу. Тем не менее, я получил большое удовольствие и хотел бы за него поблагодарить, особенно твоего советника.
