– А нож ты неплохо метнул, даром, что без руки, – заметил Конрад, подумав о том, что запросто мог погибнуть. Второе зрение подвело его и на этот раз.
За последние годы он все меньше полагался на свой левый глаз. Он не нуждался в предупреждениях об опасности; здесь, в Кислеве, опасность была повсюду.
И открытой атаки можно было не опасаться, поскольку местность далеко просматривалась со всех сторон.
Он стал настоящим воином, опытным солдатом и мог одолеть любого противника. Ему больше не требовалось видеть, какой маневр предпримет враг в следующее мгновение, он выработал в себе отличную реакцию; ему было нечего добавить к своим умениям.
– Хорошо метнул, да? Я всегда хорошо ножи метал, – усмехнулся шахтер, показывая редкие зубы.
Конрад подумал о том, кем мог быть этот человек и за что он попал на каторгу. Возможно, вор из какого-нибудь городка в Кислеве.
– Дальше, – приказал Конрад.
– А что дальше? – Шахтер пожал плечами. – Прячься, или тебя убьют. Многие так решили, сэр, да только это их не спасло. Нашли их всех и перебили. – Он посмотрел на трупы. – Убили, а то и чего похуже. А я вот залез под трупы и спасся. – Он потер кровавые пятна, которыми были перепачкана его рубашка. – Так и лежал несколько часов. А потом вас увидал и решил, что какая-то из тварей вернулась. И так мне тошно стало от всего, что я пережил, что я на вас и накинулся. Вот так, сэр. – Он бросил на Конрада внимательный взгляд. – А вы-то как остались живы, сэр?
Конрад смотрел на старика, не зная, верить ему или нет. Но, в конце концов, он сумел спастись, а это главное.
Шахтер его не узнал, впрочем, и он не знал всех каторжников в лицо; они для него ничем не отличались друг от друга. А для каторжника, скорее всего, все наемники были одинаковы.
– Я ушел патрулировать территорию, – ответил Конрад. – Когда увидел дым, сразу вернулся. Как тебя зовут?
– Меня?
– Да.
– Хайнлер, сэр.
Каторжник назвал свое имя с некоторой запинкой; возможно, он лгал, но Конраду было все равно. Они не доверяли друг другу. Один был каторжником, другой наемником, а разница, в сущности, состояла лишь в том, что одного вывели на чистую воду.
– Меня зовут Конрад. Кажется, мы с тобой единственные люди на много миль вокруг. И не называй меня «сэр».
– Простите, сэр. Когда проведешь на каторге столько лет, всех так начинаешь называть.
– Давай поищем воды, Хайнлер, и какой-нибудь еды.
Они обыскали все вокруг, но в колодце плавали трупы, а все кладовые были разграблены.
Лошадей в конюшне не оказалось, оружие исчезло, твари утащили даже запасы золота. Странно, поскольку раньше оно монстров не интересовало. Они убивали, но не грабили.
Конрад направился к трем скалам, и Хайнлер последовал за ним. Они поднялись по высеченным в скале ступенькам туда, где раньше находилась смотровая башня, а сейчас лежали лишь груды обломков и обгорелые трупы.
– Они ушли в том направлении? – спросил Конрад, и Хайнлер кивнул.
Вдали расстилалась пустынная земля. Видимо, монстры ушли в сторону Праага. Неужели все повторяется – нападение тварей на Империю двести лет назад и их нынешние набеги на деревню и шахту?
– Череп, – произнес Конрад.
– Что?
– Ты не видел среди тварей высокого человека? Лысого и худого как скелет? Это один из их предводителей.
– Э-э…
– Его легко заметить, потому что он не похож на остальных. Он выглядит как человек и не носит оружия. И может спокойно расхаживать среди бушующего огня. Ты его не видел?
– Да, да! Я его видел, видел!
Конрад с сомнением взглянул на Хайнлера – что-то уж больно быстро он вспомнил.
– Очень высокий, очень худой, лысый, да? – спросил тот. – Клянусь, я его видел!
Конрад подумал, что Хайнлер просто повторяет то, что только что услышал; но ему очень хотелось, чтобы все это было правдой.
Вчера бронзовый рыцарь; сегодня – Череп.
Конрад посмотрел на юг – там лежала Империя, Остланд, долина, где из него сделали воина.
– Он тут командовал! – продолжал Хайнлер. – Это он приказал прекратить резню, и тогда твари забрали с собой пленников.
– Пленников? – резко переспросил Конрад и, схватив Хайнлера за рубашку, притянул его к себе. – Они взяли пленников?
– Да. – Хайнлер попытался вырваться. – Честное слово, сэр.
– Кого? Сколько их было? Для чего?
Шахтер затряс головой:
– Не знаю. Очень много.
– Мужчины? Женщины?
– Да. Мужчины. Женщины. Все. Все, кто еще был жив.
Конрад разжал пальцы, и Хайнлер поспешно отошел в сторону.
О Кристен его можно было не спрашивать, шахтер говорил то, что хотел услышать Конрад. Но о пленниках он сказал сам, Конрад его не спрашивал. Среди мертвых он Кристен не нашел, значит, твари увели ее с собой.
Как ему хотелось, чтобы она была жива, чтобы он нашел ее, чтобы больше не мучил себя мыслями о предательстве! Но плен только отсрочит смерть, твари оставили ее для каких-то своих страшных целей.
– Кажется, впереди у нас долгий путь, Хайнлер, – сказал Конрад.
– Что?
– Если, конечно, ты не захочешь остаться здесь.
Хайнлер взглянул на трупы и поморщился.
– Куда мы пойдем? – спросил он.
Конрад махнул рукой в южную сторону.
– Туда, за ними, – ответил он.
Они вернулись в комнату Кристен и забрали оттуда ножи.
Нож Хайнлера был, скорее всего, самодельным: деревянная кривая рукоять, грубо заточенный клинок. И все-таки это было оружие, которым можно было убить – и которое, кстати сказать, едва не убило Конрада.
Стилет Кристен имел тонкий четырехгранный клинок – отличная штука, чтобы протыкать шкуру зверочеловека. Когда-то этот стилет принадлежал одному очень молчаливому наемнику, который даже не назвал своего имени и страны, в которой родился. Он ушел патрулировать местность вместе с четырьмя другими стражниками и больше не вернулся. Потом Конрад нашел то, что от них осталось: четыре человеческих трупа и огромное количество дохлых тварей, которые подстерегли патруль. От молчаливого наемника остался лишь его стилет, Конрад нашел кинжал немного в стороне от места битвы, его окровавленное острие показывало на север.
Потом он отдал его Кристен, а теперь стилет вернулся к нему.
Конрад и Хайнлер покинули поселок.
Солнце склонялось к горизонту, но было еще жарко. Конрад всегда считал, что у него был только один близкий человек – Элисса, но теперь получалось, что это не так. Всю дорогу он думал о Кристен.
Самих монстров нигде не было видно, но их следы обнаруживались повсюду. На дороге то и дело попадались трупы тварей, умерших от ран. Многие из них выглядели так, словно погибли уже много дней назад и давно начали разлагаться; они гнили и расползались, над ними кружили мухи, в плоти копошились черви и личинки.
