Прошло пять секунд. Десять.
— Что ж, — начал Тиблис, — похоже, что никто из нас не нашел сегодня смертельную четверть. — Он вытащил свою огромную тушу из кресла, — Конечно, о твоей наглости будет полностью рассказано паше Бассадони.
Лицо Артемиса ничего не выражало. Он не дрогнул. Тиблис подумал, что молодой мошенник скрывает свое удивление, или, что он кипит от злости, или пытается вычислить, как ему избежать этого нежданного бедствия. Секунды бежали, и спокойствие юноши начинало нервировать толстого лейтенанта.
— Ты получил одну попытку, — неожиданно громко огрызнулся Тиблис, — Я жив и таким образом ты проиграл. Готовься дорого заплатить за свою дерзость.
Артемис не пошевелился.
“Весьма неплохо, для юного выскочки”, подумал Тиблис прищелкнув пальцами. Уходя, он стал обдумывать множество способов наказать мальчишку.
Как восхитительна будет эта пытка, и на этот раз Бассадони не сможет его остановить. Глава гильдии, который по оценке Тиблиса, сделался к старости слишком мягким, много раз вмешивался, защищая Энтрери, и останавливая Тиблиса, когда узнавал, что толстый лейтенант планирует жестокое наказание для молодого новичка. Но только не на этот раз. В этот раз Бассадони не сможет вмешаться. На этот раз Энтрери точно заслужил наказание.
Первое куда направился Тиблис, придя в свои роскошные апартаменты, это набитый доверху буфет. Известно, что сыворотка от яда Тесальской гадюки, вызывает сильный голод после его принятия, а Тиблиса никогда не нужно было уговаривать поесть. Он извлек двухслойный пирог, огромную, посыпанную сахаром выпечку, украшенную самыми сладкими фруктами.
Он взял нож, что бы отрезать кусочек, но пожал плечами и решил съесть пирог целиком. Обоими руками он потянул пирог ко рту.
— Сообразительный парнишка, — поздравил Тиблис своего подопечного, возвращая пирог на стол. — Хитрость внутри хитрости, притворство внутри притворства! Конечно, ты знал эффект противогадючьей сыворотки. Конечно, ты знал, что я сразу побегу к своему буфету! И у тебя было время, не так ли, Артемис Энтрери? Умный паренек!
Тиблис посмотрел в окно, и уже собрался выкинуть пирог на улицу. Пусть бездомные бродяги найдут ошметки и съедят, и все попадают замертво! Но пирог был великолепен. Он не мог его выбросить, и он был так голоден.
Вместо этого он прошел в глубь комнаты к своему бюро. Он тщательно отпер защищенный ловушкой ящичек, проверил восковую печать, чтобы убедиться, что никто не лазил сюда до него, что Артемис не испортил его запасы. Удостоверившись в этом, Тиблис открыл секретное отделение в дне ящика и извлек оттуда очень ценный флакон. В нем была янтарного цвета жидкость, магическое снадобье, которое нейтрализует любой яд, принятый человеком. Тиблис посмотрел обратно на пирог. Был ли Артемис так умен, как казалось Тиблису? Понимал ли молодой мошенник концепцию хитрости внутри хитрости?
Тиблис вздохнул и подумал, что Артемис мог оказаться настолько сообразительным. Флакон с универсальным противоядием стоил очень дорого, но пирог выглядел так аппетитно!
— Я заставлю Артемиса Энтрери заплатить за другой флакон, — решил оголодавший лейтенант, проглатывая противоядие. Он протопал по комнате и откусил маленький кусочек от края пирога, пробуя на вкус. Пирог был действительно отравлен. Опытный Тиблис сразу догадался об этом по едва заметному кислому привкусу.
Лейтенант знал, что противоядие с этим справится, не позволит юному выскочке провести его с такой прекрасной едой. Он потер свои пухлые ручки и взял пирог. Он давился, заглатывая огромные куски, вылизывая серебряную тарелку.
Той же ночью Тиблис умер страшной смертью. Он проснулся в страшной агонии. Его внутренности горели огнем. Он пытался позвать на помощь, но захлебнулся кровью.
Слуга нашел его на следующее утро, со ртом полным свернувшейся крови, подушка была в коричневатых пятнах, живот был покрыт воспаленными синими рубцами. Многие в гильдии слышали от Танцора про брошенный вчера вызов, и, таким образом, вывод о причастности молодого Артемиса Энтрери напрашивался сам собой.
Молодого ассассина поймали на улицах Калимпорта только через десять дней, но он заставил побегать всю разветвленную шпионскую сеть могущественной гильдии паши Бассадони. Он был скорее спокоен, нежели напуган, когда два дородных убийцы раздраженно вели его обратно в здание гильдии.
Артемис верил, что Бассадони накажет его, может быть даже убьет, но знание того, что Тиблис Роюзет умер в муках, этого стоило.
Он никогда раньше не бывал в верхних палатах гильдии, никогда не мог представить какие богатства находятся там. Прекрасные женщины, сверкающие драгоценностями, бродили по комнатам. Огромные мягкие ложа и разбросанные везде горы подушек, и, за каждой третьей аркой — ванны с теплой надушенной водой.
Весь этот этаж был местом, посвященным всевозможным наслаждениям. И все же Артемису оно казалось скорее опасным, чем соблазнительным. Его целью была безупречность, а не удовольствие. Это место делало человека мягким.
Он был несколько удивлен, когда, наконец, оказался перед пашой Бассадони. Артемис первый раз по настоящему встретился с ним. Маленький кабинет Бассадони был единственной на этом этаже комнатой, не захваченной комфортом. Немного простой мебели — деревянный стол и три незамысловатых стула.
Паша соответствовал своему кабинету. Он был миниатюрным человеком, старым, но полным достоинства, скромно и не броско одетым, седые волосы тщательно уложены. Его взгляд, как и его осанка, были идеально прямыми.
Почти сразу Артемис понял, что этого человека нужно уважать, даже бояться. Смотря на пашу, Артемис в который раз задался вопросом, как не к месту был здесь такой слизень как Тиблис Роюзет. Энтрери догадался, что Бассадони должно быть глубоко ненавидел Тиблиса. Эта идея подарила ему надежду.
— Так ты признаешь, что сжульничал за Столом Четвертей? — спросил Бассадони, специально затянув паузу, после того как изучил Артемиса также внимательно, как и тот изучал его.
— Разве это не часть состязания, — быстро нашелся Артемис.
Бассадони хихикнул и кивнул.
— Тиблис ожидал, что я буду жульничать, — продолжал Артемис. — Флакон из-под универсального противоядия был найден в его комнате.
— А ты его испортил?
— Нет, — честно ответил Артемис. Озадаченное выражение лица Бассадони побудило молодого плута продолжать.
— Противоядие сработало, как и предполагалось, и пирог был действительно отравлен, — признал Артемис.
— Но… — проговорил Бассадони.
— Но ни одно противоядие в Калимшане не защитит от толченого стекла.
Бассадони покачал головой.
