— Ма-ма-а-а… — донёсся из глубины дома слабый стон. Голос был детский.
И тут нервы не выдержали, и я закричала, изо всех сил.
Всё вокруг помутнело…
Я находилась за столиком кафе, сидела, вцепившись в стул, и дико кричала, а вокруг толпились люди, испуганно гомоня, но, боясь до меня дотронуться. Осознав себя и захлебнувшись криком, мгновенно замолчала, переводя дух. Что со мной произошло? Слёзы бежали горячими ручейками по щекам.
— Мэнди, что с тобой? — я увидела рядом бледного перепуганного Димку.
Спутница растерянно вцепилась в рукав его рубашки. Только он всегда называл меня на американский манер, «Мэнди»… Это окончательно вернуло к реальности.
— Извините, — пробормотала я, вертя головой и обращаясь сразу ко всем, — всю ночь не спала, вот задремала, кошмар приснился… Извините.
Люди, пожимая плечами, но всё ещё с опаской поглядывая на меня, стали расходиться. Да-а, теперь до конца отпуска меня все будут узнавать, как местную достопримечательность, и коситься — добрая половина отдыхающих собралась здесь.
И угораздило же впасть в галлюцинацию! Видимо, всё-таки, я простыла…
— Мэнди, как ты? — Димка участливо коснулся руки, — Марина, это моя знакомая, Аманда. Аманда, это Марина…
«Знакомая»! Даже врезать ему захотелось от обиды: разговаривает, как ни в чём не бывало, будто мы не вчера только расстались. Вырвала руку, вскочила, буркнув: «очень приятно» и убежала.
Остаток отпуска я не видела Димку потому, что провела эти дни, не выходя из дома. Пошли вдруг дожди и на улицу не хотелось даже нос высовывать. Илонка жутко ругалась, — она ещё не накупалась в море. Грозилась, что в последний день отпуска, несмотря на погоду, всё равно пойдёт на пляж! Семён смеялся и предупреждал, что отпуск, в таком случае, может плавно перетечь в постельный режим. За эти пророчества Илона начинала его мутузить, и завязывалась потасовка, в которую они рано или поздно вовлекали и меня. Подозреваю, что просто пытались отвлечь от мыслей. Не так давно были вечера, когда мы сидели вчетвером… Но Димка больше не приходил, не показывался.
Перед сном до глубокой ночи мы играли в карты. Потом они уходили в свою комнату, а я долго ещё лежала, уставившись в потолок, наедине со своей грустью…
Димка пришёл поздно вечером накануне отъезда. Я не стала выходить из комнаты (друзья сказали ему, что сплю), но с удовлетворением подслушала под дверью, как он обеспокоено интересовался моим здоровьем. Подожди, голубчик, уедем все вместе отсюда, забудешь ты свою Марину и захочешь вернуться ко мне, а я… конечно, тебя приму. На сей мысли хихикнула и отошла от двери.
Как только Димка ушёл, я пулей вылетела из комнаты:
— Что он сказал?!
Семён и Илона сидели озадаченные.
— Вроде бы, он хочет остаться здесь… — растерянно поведала Илона.
— Как, совсем? — изумилась я, — у него ведь дома мама с больным сердцем, а у неё никого больше нет!
— Никакие доводы не доходят, как об стенку! — разозлился Сёмка, — эта девица его будто приворожила… Ой, извини, Мань.
— Ничего, — отмахнулась я, ещё не веря в услышанное, — сама вот думаю… Может он пошутил?
— Да нет, — глухо произнесла Илона, указывая на пол. Я проследила взглядом и увидела россыпь бумажных обрывков.
— Что это?
— Его билет. Точнее, был, — Сёма закурил, и я тоже потянулась за сигаретой.
Затянулась и закашлялась, меня едва не вывернуло от омерзения. Я выбросила сигарету в пепельницу.
— Ты чего? — удивился Семён.
— Наверное, бросила курить, — пожала я плечами, — организм не принимает…
— Наверное? — усмехнулся Семён.
Мы все некоторое время сидели, задумавшись.
— Он считает, что у них всё так серьёзно? — вскочила Илонка, — Димка — не местный, без прописки… Зачем он ей нужен, что — такая сильная любовь?!
— Страсть! — возвышенно произнесла я, — она совсем ещё девчонка.
— Откуда ты знаешь? — сразу среагировала подруга.
Я не стала рассказывать им о том, что Димка нас даже познакомил, зачем ребятам такой шок?
— Видела их вместе, — отмахнулась туманно, — пойду спать. Завтра вставать рано, вещи собирать…
И поплелась в комнату. Едва за спиной закрылась дверь, я не выдержала и горькие слёзы горошинами покатились по моим щекам. Вот и всё. Никаких надежд. Хотя нет, слабая надежда есть ещё до того момента, пока поезд не тронется. Не зажигая света, я устроилась в кресле и посмотрела в окно на звёздное небо.
В дверь тихонько стукнули. Илонка, не дожидаясь ответа, тенью скользнула в комнату и присела на кровать.
— Не включай свет, — попросила я — Мань, ты, что ничего не будешь делать?.. — недоумённо спросила она.
— Что, например? — поинтересовалась я.
— Неужели ты так и отпустишь его? Да вы прямо созданы друг для друга…
— Нет, Илон, — покачала я головой, — ничего не буду делать. Не хочу. Сам пусть решает — не маленький, чтоб за него… У меня есть кое-что, что я увезу отсюда взамен разбитого сердца.
Я вытянула в её сторону руку с кольцом, блеснувшим в слабом лунном свете, падающем с улицы.
— Что это? — подскочила подруга, — можно свет включить?
Получив согласие, она зажгла настольную лампу и присела на корточки около меня, рассматривая.
— Какое красивое! — выдохнула, не скрывая восхищения, — откуда оно у тебя?
— Подарок моря.
Димка не пришёл на перрон.
До последней секунды я ждала его, а потом, когда поезд, наконец, тронулся, мысленно попрощалась с ним навсегда.
— У тебя такой тоскливый взгляд! — покачала головой Илона, — не понимаю я… сдаёшься без борьбы.
— Сама себя не понимаю, — вздохнула я и полезла на верхнюю полку.
В купе мы обосновались втроём, несмотря на сезон, с курорта никто не спешил уезжать и поезда шли полупустые. Стало смеркаться уже на втором часу движения, и ребята отправились в вагон-ресторан, а я сказала, что у меня голова побаливает и, пожалуй, прилягу. С трудом спровадив их, улеглась и в тусклом свете лампы попыталась читать газету. Вообще (глянув на обложку) я не читала раньше «Ауру», но другого ничего под рукой не оказалось, а её я нашла на столике, наверное, оставил предыдущий пассажир. И мне стало интересно уже на первой статье. Она называлась — «Победи в себе страх!» В ней говорилось о том, что наши страхи имеют свойство материализовываться (!). К примеру, боишься ты бешеных зверей, — оттого ними столкнуться рискуешь раза в два чаще, чем тот, кто их не боится.
Энергия страха в пространстве действует словно магнит. Боишься землетрясений, — хоть раз в жизни переживёшь путь даже одно (или даже не переживёшь, зависит от степени страха). А бороться со своими страхами, оказывается, совсем просто…
