— Я Кай Косадес. Входи.
Дом Кая изнутри оказался еще меньше, чем снаружи: всего одна комната, в меру опрятная для одинокого старика: стол, два стула, кровать в углу, застеленная шерстяным одеялом; несколько полок с глиняной посудой и окованный железом сундук… Пару книг, брошенных прямо на пол, и опрокинутый кувшин гостья решила в расчет не принимать. Пока она оглядывалась, хозяин раздул маленькими мехами угли в жаровне, развесил над ней на веревке мокрые плащ и рубашку; зажег лампу на столе.
— Давай письмо. И сушись. Догола раздевайся — я пялиться не стану: не на что.
Швыряться в хозяина малознакомого дома его же вещами было заманчиво, но не слишком вежливо. Аррайда сцепила зубы.
— Панцирь к огню не клади: покоробится.
— А…
— Не болтай, ты мне мешаешь.
Косадес углубился в письмо. Никто теперь не препятствовал Аррайде разглядывать Кая в свое удовольствие. И чем дольше она смотрела, тем больше расширялись глаза и приоткрывался рот. У немощного старика оказалось тело воина — подобранное, мускулистое, с широкими плечами: мышцы перекатывались под загорелой кожей.
— Если попала ко мне в дом — изволь слушаться!
— А?..
Девушка вскинулась: Кай протягивал ей охапку сухой одежды.
— С тебя лужа натекла. Переодевайся, я отвернусь.
— Я вытру.
— Да уж, — ухмыльнулся он и действительно отвернулся, стал расставлять на столе посуду. Запахло вяленым мясом с пряностями. У Аррайды слюнки потекли.
— Садись, ешь.
Трижды уговаривать не пришлось. Улучив миг, когда Кай не смотрел, девушка слизала с тарелки подливу. Сам хозяин ковырял мясо безо всякого аппетита.
— Ну, и что мне с тобой делать?..
— Не знаю, — Аррайда поцарапала вилкой чисто вылизанную тарелку.
— Вопрос был риторический.
— Какой?
— Ответа не требующий.
— Так зачем тогда спрашивать?
Косадес пнул ножку стола и выругался сквозь стиснутые зубы.
— По глупости тебе равняться только с… Хотя нет, ирчи умнее. Вся гильдия каменщиков за ними, а там сложные расчеты нужны. Короче, так. Ни мне, ни тебе деваться некуда, поэтому вступаешь в «Клинки».
— Куда-а?..
— А, — он махнул рукой. — Это Орден, объединение людей, особо преданных императору. Быть «клинком» почетно. Среди них есть члены знатнейших семейств, дипломаты и военные. Но в твоем случае… — Кай побарабанил пальцами по столу, — придется быть простым соглядатаем. Смотри и запоминай.
Он совершенно немыслимым образом переплел длинные пальцы.
— Вот так мы узнаем своих. Повтори этот жест — и можешь попросить об услуге или узнать что-либо важное. Станешь выполнять мои поручения — а там посмотрим.
Косадес высыпал перед девушкой горсть «дракошек»:
— Это тебе на первое время. Купи пристойное снаряжение, обучись чему-нибудь; вступи в гильдию и поболтайся по Вварденфеллу…
Аррайда не слышала. Она спала, положив руки под голову, глубоко и ровно дыша.
Бойцы и крысы. Балмора
Два дома на Торговой улице Балморы, напротив глухой стены лавки оружейника Мелдора, были похожи, как близнецы. Серо-зеленые бока, балконы на толстых опорах, в их тени арочные, с железной оковкой двери. Разве что фонарик над левой был желтый, а над правой голубой, квадратную вывеску украшали скрещенные за щитом мечи, а щитовидную — широко раскрытый глаз. Аррайда водила глазами туда-сюда, как кошка в ходиках, выбирая, пока толчок случайного прохожего не решил за нее. Скрипучая дверь отворилась в узкий коридор с пыльными драпировками и сундуком у стены. На обитой железом крышке восседала легкомысленная тощая девица в кожаном панцире. Косила глазом, хмыкала и сдувала челку, падающую на глаза. Предмет ее хмыканья — здоровый темнокожий кузнец — упирался в стенку ладонями так, что девица оказалась как раз между ними. Парочка была слишком занята, чтобы отвлекаться на постороннее. Аррайда неловко кашлянула. К ней обратились сперва зеленые глаза девицы, потом карие кузнеца. Он лапищей обмахнул прожженный в нескольких местах кожаный передник.
— Тебе чего? — спросили девица с кузнецом дружно.
— Я… э…
— Айдис там, — девица подняла палец к потолку. — Она главная. С ней о делах и говори.
И вздернула нос.
— Все путем, — пробасил кузнец. — Если крыс душить и браконьеров по шахтам тра… гонять, то ты правильно.
— Ага, — тощая смерила Аррайду взглядом от кожаных сапог до узла волос на темени, — нам наемники о как нужны!
Аррайда не поняла, издевается та или серьезно. Бочком миновала парочку и потопала по лестнице наверх. Сперва она увидела упирающиеся в ковер на ступеньках желтые сапоги, затем того же колера поножи, колючую кирасу, руки в костяной броне… Но, вместо похожего на рогатую раковину закрытого шлема, как у хлаалусцев-стражников, — бледное продолговатое лицо в ореоле ярко-рыжих волос. Холодные голубые глаза Айдис ощупали гостью с головы до ног, а розовые губы исторгли резкое:
— Не бойся, я тебя не трону. Говори свои вопросы.
— Я-я х-хочу…
— В гильдию? — сощурилась рыжая. — Да пожалуйста. Хартию станешь читать?
— Не…нет.
Управительница ухмыльнулась.
— Руку давай.
— Какую?
— Без разницы.
Схватила со стола круглую печать и пришлепнула к ладони Аррайды. Та вскрикнула от колючей боли и потянула руку в рот.
— Переживешь, — надменно высказалась Айдис. — Зато удобно. Сразу видно, что своя. И все заслуги перед гильдией. А у кого контракта с нами нет — тот ничего и не заметит. Поняла, деревенщина?
Аррайда промолчала.
— Вот что, — продолжала бесцеремонная Айдис, — работа нужна? Сто «дракошек» на дороге не валяются.
— Сто?
— И дело — раз плюнуть. Драрейне Телас, ну, торговке с левого берега, досаждают пещерные крысы. Убьешь парочку — и гильдии почет, и тебе деньги. По рукам?
Девушка предусмотрительно спрятала руки за спину. Рыжая громко засмеялась.
Парочка внизу при виде Аррайды бросила обжиматься и поглядела даже сочувственно. Огромный кузнец протянул ладонь:
— Я Вэйн. А это — Тесси Хараскель. Она разведчица.
— Угу, — Тесси слезла с сундука. — Похоже, Огненный Глазок тебе крыс подсунула. Никто не брался.
Аррайда осторожно протянула руку кузнецу. Тот пожал самые кончики пальцев.
— Не бойся, долго болеть не будет, — посочувствовал он. — Ох, и не терплю я колдовство. Вот, возьми, — из сундука Вэйн вынул круглый, немного ржавый шлем. — Пригодится. Почисти — будет как новенький. И гляди, подбит изнутри. Подшлемник не нужен!
— Ты что, ревела? — спросила Хараскель. — На вот, с почином тебя.
