Тем временем Уилкинс остановил наш флаер над местом катастрофы и спокойно так спросил:
– Что будем делать, босс?
– Полетим домой… – Мой ответ прозвучал настолько несолидно, что я был вынужден напомнить себе, что керторианец не может раскисать от попытки покушения на себя, тем более неудавшейся.
– В замок, Уилкинс!
Флаер не тронулся с места, и я обнаружил, что мой начальник охраны смотрит на меня с откровенной неприязнью. Разозлившись уже по-настоящему, я улыбнулся:
– Сейчас мы отправимся домой! А потом вы возьмете самых толковых людей, вернетесь сюда, проведете тщательное расследование этого… инцидента и доложите мне. Ясно?
– Да, сэр!
Когда мы набрали скорость, я тихо добавил:
– И… Уилкинс!
– Да?
– Никакой полиции.
– Я… понимаю, сэр.
– Прекрасно.
Бренн оказался прав. Шутки кончились, и я отчетливо осознавал, что наступило время вытащить голову из задницы, если в мои планы не входило упокоить ее там навеки. Возникал, правда, вопрос: не была ли столь высокая прозорливость моего бывшего друга обусловлена некими весьма прозрачными причинами? А попросту говоря, не он ли попытался отправить меня вслед за Вольфаром?
Однако для разминки это был слишком сложный вопрос, поэтому всю оставшуюся часть пути я занимался более простыми вещами – вспоминал, как должен думать и действовать керторианец.
Тем не менее вот так вдруг переключиться было трудно. Стоило мне войти в холл своего замка и услышать слова своего дворецкого: «Сэр, вам тут поступило срочное послание!» – как я среагировал типичным в последние годы образом:
– Тэд, вы же знаете, я не отвечаю ни на какие послания!
– Я знаю, сэр.
И все же что-то во мне стало пробуждаться, потому как я не прошел раздраженно мимо, а остановился и взглянул в его лицо… чтобы выяснить, что он, похоже, напуган.
– Так. В чем дело?
– Четверть часа тому назад пришел вызов по межпланетной связи. С этим репортеры не балуются, поэтому я ответил. Господин попросил соединить с вами…
– Что за господин?
– Он не представился, сэр.
– Хорошо, как он выглядел?
– Он сидел за столом, поэтому я видел только верхнюю часть. Но одет прекрасно…
– Лицо… – нетерпеливо бросил я.
– А, да, лицо… Запоминающееся. – Он слегка запнулся. – Вытянутое, тонкие черты, нос длинный, слегка крючковатый, глаза карие, очень большие, и волосы тоже очень темные, почти черные…
– И говорит очень тихим голосом, – закончил я.
– Да. – Дворецкий кивнул, стараясь выглядеть спокойным.
– И конечно, он не стал угрожать, а только вежливо попросил вас донести до меня информацию о его звонке. И конечно, вам даже не пришло в голову ему отказать.
– Откуда вы… Извините, сэр! Простите, если я не прав.
– Да нет, что вы, Тэд. Я понимаю… Это же Принц! Заметив недоумение, обозначившееся на его круглом лице, я сообразил, что сболтнул лишнее. Очередной раз убедившись таким образом, что и вправду никуда не гожусь, я поспешил сменить тему:
– Так что, он оставил послание?
– Да. Записал на ваш личный канал. Конфиденциально…
– Понятно.
Я повернулся направо, собираясь подняться в кабинет и прокрутить запись, сделанную Принцем, однако потом решил не допускать больше очевидных ляпсусов и вновь подозвал удаляющегося дворецкого. Холодно поизучав лицо Тэда еще немного, я удостоверился, что он действительно напуган. Почему же? Вот подходящий вопрос для небольшого разогрева…
– Скажите-ка, Тэд, вы, безусловно, прослушали это сообщение?
Отслужив у меня с десяток лет, он, видимо, впервые обнаружил, что я не всегда был лопухом…_Быстро сориентировавшись, он не стал отпираться:
– Ну да, сэр. Не хотелось беспокоить вас по пустякам…
– И что же там говорится?
– Не знаю, сэр… Я не знаю этого языка! Что ж, приятно было убедиться, что уж в самую мелкую дичь я могу не промахнуться. На всякий случай я уточнил:
– А сколько языков вы знаете? Много?
– Много, – печально подтвердил он.
– Вот что, Тэд. У вас не бывает провалов памяти? – Вопрос был чисто риторический -. мы оба прекрасно знали, что у него феноменальная память, – но он дисциплинированно ответил:
– Нет, сэр.
– Тогда поработайте над тем, чтобы они появились!
Не дожидаясь подтверждения приема информации, я развернулся и отправился в кабинет.
Усевшись там за стол, я выудил из верхнего ящика пульт управления своим информационным комплексом, покрытый изрядным слоем пыли, и, настроившись на нужный канал, запустил обращение. Но тут же надавил на паузу. Появившееся на большом, вмурованном в стену мониторе лицо Принца моментально пробудило во мне столь сложные чувства, что понадобилось порядочно времени для наведения в них порядка… Нет, я не боялся Принца, ведь даже в бурном прошлом у нас никогда не возникало конфликтов. Просто в меня, как и во всех остальных, он вселял некоторую робость…
Наконец, уверившись, что готов услышать его тихий и мелодичный голос, я снял паузу, дабы прослушать недлинное сообщение.
– Добрый день, Ранье. – Он едва заметно улыбнулся. – Извините, что беспокою вас, но происшедшее событие слишком близко затрагивает нас всех, чтобы его возможно было оставить без внимания. Полагаю, вы уже знаете о смерти Вольфара, а если нет, то примите это к сведению. Завтра, в десять утра по времени Нью-Фриско, (я обнаружил, что меня действительно раздражают английские вкрапления в керторианский), состоится Совет. Я приглашаю вас принять в нем участие. Всего доброго!
Чуть привстав, он вежливо поклонился, и запись оборвалась. Уведомив меня, что больше сообщений нет, системы перешли в состояние ожидания, а я, швырнув пульт на стол, принялся нервно искать по карманам сигару. Меня не удивляло то, что Принц назначил Совет, это как раз было вполне естественно, но резали глаз два других момента.
Во-первых, почему Принц тоже не связался со мной через Камень, нашу собственную систему связи, а использовал межпланетную мультилинию? Докурив сигару до половины, я определил ответ на этот вопрос и слегка взбесился. Очевидно, Принц знал – он почему-то всегда все знал, – что я наглухо закрылся в своем мире и запросто могу проигнорировать послание, оставленное мне в Камне, ведь, не прослушивая его, невозможно определить отправителя. А так он имел гарантию, что я буду знать о его желании быть услышанным… Меня здорово разозлило такое тонкое напоминание о собственной мизантропии, тем более что оно было совершенно справедливо…
Ответ на второй вопрос – а откуда же Принц так быстро узнал о смерти Вольфара? – угадать было невозможно, поэтому я решил поступить в несвойственной мне манере…
Включив интерком, я спросил у вновь невозмутимого Тэда:
