Конан, однако, обладал великолепной зрительной памятью и вывел всю нашу компанию к «Фениксу» меньше, чем за половину колокола. За вторым кругом стен, в самом центре города было чуть попросторнее — здесь селились или дворяне, или весьма обеспеченные люди. Большой постоялый двор смотрел фасадом на широкую площадь с непременным памятником Сигиберту Завоевателю, попиравшему царственной стопой немедийские и офирские знамена. Голова и плечи бронзовой статуи оказались белыми — голуби постарались. Напротив «Феникса» — здание городского магистрата, украшенное гербами цехов и гильдий, а если от площади пройти налево, то выйдешь прямиком к воротам герцогского замка. Лавки и таверны, стоящие на близлежащих улицах, — самые дорогие, как и положено в аристократическом квартале. Но зато вокруг чистенько, в крошечных садиках пестреют цветочные клумбы, прогуливающаяся городская стража не пьяна, нищих и бродяг не видно. Словом, блюдется порядок.
Едва мы завернули во двор «Феникса» (для наглядности над воротами был вывешен щит с изображением птицы в языках пламени), как налетела прислуга. Лошадей немедля забрали и повели в обширные конюшни, а господ приезжих препроводили в главную залу, где нас встретил хозяин, назвавшийся месьором Бартом.
— Двадцать два человека? — содержатель постоялого двора, как и подобает всякому уважающему себя хозяину подобного заведения низенький и пухлый, морщил лоб, соображая, как бы получше разместить такое количество гостей. — Надеюсь, господа гвардейцы не будут против, если я распоряжусь подготовить комнаты на четверых?
Граф Вилькон против не был. Селите хоть в казарму, только дайте отдохнуть с дороги и пообедать!
— Месьор Коннахар… — взгляд хозяина, острый и внимательный, остановился на Конане, и в глазах промелькнула странная вспышка. Не иначе, узнал. Конечно, профиль монарха на монетах не чеканят, но гравированные портреты за восемь лет царствования появились даже в самых отдаленных уголках Аквилонии! — И благороднейшая госпожа Дженна?
— Не «благороднейшая», а просто благородная, — понимающе улыбнулась Зенобия, отлично знавшая, что титулование в превосходных степенях можно использовать только по отношению к особам королевской крови или представителям династий великих герцогов. — Вот что, милейший господин Барт… Мне и супругу требуется скромная, но достойная нас комната. И мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Все ясно?
— Более чем, — деревянным голосом отозвался хозяин, пожирая глазами царственную чету. — Я немедленно распоряжусь… э… госпожа.
Точно, узнал. И теперь не понимает, как вести себя с королем. Пришлось принять меры — я аккуратненько взял Барта за рукав, отвел в сторону, сунул за обшлаг монету в целых Два Льва и тихо сказал:
— Не надо показывать виду. Пред тобой всего лишь темрийский дворянин и его жена. А глупые догадки можно и нужно оставить при себе.
— Х-хорошо, — заикнулся хозяин, и по его взгляду я понял, что Барт пытается уяснить, кто же я такой — граф, герцог или переодетый начальник тайной службы. — Разрешите исполнять, ваша милость?
— Разрешаю, — величественно ответил я, подавив смешок.
Преимущества королевского титула дали себя знать немедленно. Конану и Зенобии выделили лучшие комнаты на втором этаже, мне достался чуть более скромный апартамент по соседству, а гвардейцев Вилькона (вот диво!) расселили по отдельным комнатам.
Когда мы переоделись и спустились вниз, к обеду, в пиршественной зале таверны наблюдалась оживленная мышиная возня — служки с выпученными от усердия глазами шныряли между столов, повара на кухне гремели крышками котлов и сковородами так, что мне показалось, будто неподалеку проводятся маневры рыцарской конницы при полном доспехе. Месьор Барт с несчастным видом протирал какие-то заплесневелые бутыли — видимо, извлек из тайников винного погреба самый лучший нектар.
— Та-ак… — ошарашенно протянул киммериец и повернулся ко мне. — Это что такое?
— Обед, — бесстрастно ответил я, с некоторой растерянностью оглядывая покрытый белоснежной скатертью стол, на котором разместилось столько яств, что их хватило бы на прокорм не меньше, чем гвардейского платунга. И тем не менее все это роскошество предназначалось нам троим — Черных Драконов хозяин разместил за соседними столами. — Кстати, фазан в остром соусе кажется мне вполне съедобным. Не говоря уж о кабане с чесноком и яблоками. Приступим, месьор Коннахар?
Конан покачал головой, бросил быстрый взгляд в сторону замершего в тревожном ожидании месьора Барта, но все-таки опустился в кресло.
— Вот это я понимаю — королевская трапеза, — шепнула мне на ухо Зенобия. — Нас даже в Тарантии так не кормят… Попеняю дворцовым кухарям, напомни потом.
Нужно ли говорить, что мы съели не более одной пятнадцатой части предложенных месьором Бартом блюд. Вино действительно оказалось великолепным — «Золотая Лоза» двадцатилетней выдержки, «Розовый Гайард», которым угощались еще на коронации Троцеро Пуантенского незнамо сколько лет тому, да еще и лучшие шемские сорта… Подумав, сколько стоит подобный обед, я похолодел — денег мы взяли с собой не так уж и много. Однако, месьор Барт заявил, что стоимость обеда включена в оплату за ночлег и с уважаемых господ следует всего пятнадцать кесариев. Милое провинциальное подхалимство спасло наш кошелек — хозяин просто-напросто хотел сделать приятное своему королю.
— А скажи-ка, дружище, — подобревший от выпитого вина Конан подозвал месьора Барта, мигом замершего возле правой ручки кресла с самым подобострастным видом. — Что интересного можно сегодня посмотреть в Шамаре? Мы, знаешь ли, завтра уедем, а до заката еще далеко. Хочется прогуляться.
— Так это… — сконфузился месьор Барт, видимо не знавший в своей жизни ничего интереснее кухни и пустых разговоров с гостями постоялого двора. — Ваша милость… Например, балаган комедиантов на улице медников. Говорят, показывают высоконравственные пиесы…
Конан закатил глаза. Высоконравственные пиесы — это было чересчур.
— Или вот! — оживился толстяк. — На площади перед замком сегодня будет вершиться правосудие! Казнь государственных преступников. Полгорода сбежится поглазеть.
— Ладно, иди, — поморщился король и повернулся к нам. — Пойдемте просто прогуляемся? Хочу взглянуть, как изменился город за последние годы.
— Только без меня, — отмахнулась Зенобия. — Я предпочту, чтобы месьор Барт приготовил мне купальню, и отлично отдохну без ваших намозоливших глаза физиономий. Хальк, запомни, если его величество возжелают посетить какой-нибудь здешний бордель — вам обоим несдобровать. Топайте!
