Абонент, как он и ожидал, был временно недоступен. Тоши оставил короткое корректное сообщение с просьбой перезвонить, когда найдется время. Потом, в целях борьбы с тревогой, обидой и похмельем, Тоши перемыл посуду (отметив про себя, что в раковине всего по два), развесил одежду в шкафу, отнес белье в прачечную, помыл холодильник, протер пыль во всей квартире и уже заканчивал пылесосить, когда раздался телефонный звонок. Звонил Роб.
— Алло!!! — закричал Тоши на весь дом. — Алло, ты где?
— Мистер Кимитоши Сато? — осведомилась трубка официальным тоном.
— Это я, — упавшим голосом ответил Тоши, — чем…
— Марджори Смит, криминальная полиция Далласа. Вы знакомы с мистером Робертом Сан-Мигелем?
— Да… — еще тише ответил Тоши, — а что…
— Хорошо знакомы? — допытывалась трубка. — Мистер Сан-Мигель — ваш друг?
— Ээээ… — замялся Тоши, — да, друг, а какое…
— Мистер Сато, — голос в трубке изменился и стал почти человеческим, — мистер Сато, с вашим другом произошло несчастье. Как скоро вы сможете приехать в Даллас?
— Он здоров? — прокричал Тоши в трубку. — Он жив?
— Как скоро вы сможете приехать? — спросила трубка. — Вы нам, признаться, крайне нужны…
— Роб… — начал Тоши…
— Мне очень жаль, — ответила трубка уже совсем по-человечески, голосом усталой немолодой женщины, — умер друг ваш. Инфаркт у него случился в полете. На посадке.
— А когда надо? — деревянным голосом спросил Тоши у трубки. — Когда надо приехать?
— Лучше поскорее, — сказала трубка и прибавила жалостливо: — У него ваша фотография в бумажнике лежала. И эсемэску он вам набирал, когда помер-то. Хотел, видно, как сядет, сразу отправить… Прочитать?
— Давайте, — без выражения сказал Тоши.
— Тоши-сан люблю вернусь с чемоданами через неделю, — сказала трубка. И всхлипнула.
— Спасибо, — глухо сказал Тоши. — Спасибо вам… Мэгги?
— Марджори, — сказала трубка.
— Я вечером постараюсь быть у вас, — сказал Тоши.
— А что такое «сан»? — неожиданно спросила трубка.
— Мистер, — ответил Тоши. — Господин. Хозяин. Мессир. Адрес мне продиктуйте, пожалуйста.
Он быстро и деловито сложил в портфель смену белья, ноутбук, зубную щетку, тапочки, тщательно оделся. Через полчаса он уже был в аэропорту, вежливо объяснял милой девушке, зачем ему срочно понадобилось в Даллас.
— Да, умер друг. Примерно (Тоши посмотрел на часы), примерно три часа назад. Может быть, пять. Да, очень, очень близкий друг. Да, вы правильно поняли. Спасибо. И вам тоже всего доброго. — Тоши широко улыбнулся и помахал девушке — всего самого-самого наилучшего! Девушка проводила Тоши странным взглядом и покачала головой.
«Чего только не увидишь на этой работе», — подумала девушка.
Потом Тоши сел в кресло у окна, откинулся и заснул. Проснулся, взял портфель, сел в такси, поехал в участок. «Хорошая погода, — заметил таксист. — В командировку?»
— Не совсем, — уклончиво ответил Тоши, — но погода действительно чудесная.
И опять широко улыбнулся.
— Видите ли, — начал инспектор, — у Роберта нет близких родственников. А те, что есть, живут в Эквадоре. А нам нужно провести опознание, — пояснил он. — Закон такой.
— Разумеется, — сказал Тоши.
— Вы точно готовы?
Тоши покивал головой и на всякий случай прикусил губу до крови.
Роберт был совершенно такой, как вчера, только очень бледный и холодный. И очень мертвый. А вчера был живой. Тоши еще раз покивал головой, Роберта задвинули обратно в блестящую металлическую стену и прикрыли специальной крышкой с ручкой.
— Это он, — очень спокойно заметил Тоши, — только он мертвый. А вчера был живой.
И тут до него наконец совсем дошло.
Следователь отвел Тоши в комнату для посетителей. Усадил на диван, дал стакан воды и пачку салфеток, сам сел рядом в кресло и стал ждать, заполняя какие-то бумаги. Когда слезы временно закончились, Тоши поднял голову и глухо сказал:
— Вы хотели меня о чем-то спросить.
— Да, — сказал следователь, — хотел. Я хотел уточнить вот что. Когда, вы говорите, в последний раз видели Роберта?
— Вчера ночью, — ответил Тоши, — я ж вам говорил уже.
— Вы точно знаете, что вы видели его вчера ночью? — спросил следователь с нажимом.
— В каком смысле? — удивился Тоши. — Что вы хотите этим…
— Или так, — следователь пожевал губами, — вчера вечером вы видели именно Роберта?
— Послушайте, инспектор, — сказал Тоши, — вы мне что, не верите?
— Было темно, — подсказал инспектор, — вы выпили…
— Я не был пьян, — твердо ответил Тоши, — по крайней мере не настолько пьян, чтобы по ошибке притащить домой незнакомого мужика.
— Но вы же не разговаривали с ним, не так ли? — продолжал гнуть свое инспектор.
— Послушайте, — вздохнул Тоши, — я вижу, что вы что-то пытаетесь выяснить. Так вы мне скажите — что. Я постараюсь вам помочь.
Следователь почитал какие-то бумаги, пожевал губами, поскреб щетину на подбородке, опять почитал бумаги и, наконец, видимо, решился.
— Кимитоши, — сказал следователь, — вы только постарайтесь отнестись к тому, что я говорю… полегче, хорошо? У нас тут кое-что не сходится…
— Инспектор, — усмехнулся Тоши, — самые плохие новости вы мне уже рассказали. Валяйте, что у вас не сходится?
— Видите ли, — сказал инспектор, — в случае внезапной смерти такого рода мы всегда делаем вскрытие.
— И? — вскинулся Тоши.
— Ваш друг действительно скончался, от инфаркта, — вздохнул инспектор, — совершенно естественные причины смерти, никакого насилия, уверяю вас.
— Но? — сказал Тоши. — Там у вас наверняка есть «но»?
— Но, — покорно продолжил следователь, — время смерти Роберта Сан-Мигеля — между девятью и одиннадцатью часами вечера пятнадцатого ноября. То есть покойный никак не мог сесть в самолет, отправляющийся из Сан-Франциско в Даллас в десять тридцать утра шестнадцатого ноября, — инспектор деликатно кашлянул, — потому что к этому времени он был, гхм, уже двенадцать часов как, гхм… покойным. Извините, Кимитоши, я понимаю, что вам это слушать тяжело, но…
— Я вряд ли смогу чем-то помочь, — осторожно сказал Тоши, — я его не убивал, если вы это имеете в виду.
— Ну что вы, — вежливо ответил инспектор. — Разумеется нет.
— Наверное, ошиблись в лаборатории, — предположил Тоши. — Я могу идти? Я хотел бы поспать, очень устал.
«В десять часов, — думал Тоши лихорадочно, — в десять часов мы сидели в этом дурацком клубе. И… и его выбрали, и он ушел на кухню, и потом пришел обратно… и руки у него были холодные как лед».
