Муза сидела за столом, вид у неё был недовольным.
— Без рук! — она остановила Василия поднятой ладонью. — Ну говори, пока я добрая.
У Василия возникла секундная мысль, а не встать ли на колено. Не на колени, а на колено, так торжественней, что ли. Но мысль быстро улетучилась.
— Муза, я был неправ, — повторил Василий. — Чёрт… да ты всё слышала!
Она рассмеялась. Весело и задорно, и уже не казалась грозной.
— Конечно, — покивала. — Так тебе и надо. Ну что, всё понял?
— Всё, — покаянно признался Василий. И получил по шее. Больно!
— Ты это брось! — на словах пояснила Муза. — Ты мужчина или кто? Тряпки мне не нужны! Будешь ныть, снова по шее дам! А сейчас бегом на кухню и приготовь мне чай! Я из-за тебя сижу тут голодная!
* * *
Она пила чай, и ела, как все нормальные люди — с аппетитом, но пристойно, и почти не обращала внимания на хозяина квартиры.
Вот будет номер, когда придёт Нина! А она придёт, и будет приходить, и… Вот зараза!
— Я не лезу в чужую жизнь, — пояснила Муза, без особых церемоний вылизав тарелку. Ещё бы, соус вкусный, не пропадать же добру. — И в свою лезть не даю. Чего такой смурной?
— Думаю, как Нине объяснить, кто ты такая, — честно признался Василий. Муза хмыкнула.
— Я же сказала: в чужую жизнь не лезу. Сам думай, что сказать. Или ты думаешь, что я подсматриваю?! — глаза Музы неожиданно наполнились слезами. — Скотина! — и убежала на кухню.
Василий пошёл следом. Муза стояла, с полотенцем в руках, и мрачно смотрела в окно.
— Будешь ещё гадости думать, сама уйду! Понял?
Не уйдёт, подумал Василий, сам не зная, почему. Не уйдёт. Может грозиться, но не уйдёт.
— Ещё как уйду, — возразила Муза. — Меня надо почитать, ясно? Беречь надо! Я на кухне буду, — неожиданно сообщила она, усевшись на стул. Глаза уже были сухими. — Тебе не жалко кухни?
— Н-н-не понял, — растерялся Василий. И снова получил по шее, не успел даже заметить, как Муза вскочила на ноги.
— Слушай, не зли меня! Я на кухне буду жить. Уступишь Музе кухню?
— Уступлю, — Василий ошарашенно потёр шею. — Живи, сколько хочешь.
— Вот умница! — Муза бросилась и обняла его. — Без рук! Вот и буду здесь жить. Если не хочешь, чтобы я ваши с ней мысли слушала, не заходи на кухню, и всё. Давай-давай, заваривай чай! Уже второй вечер тут, а ты ещё и строчки не написал!
— Я сошёл с ума, — пробормотал Василий, протискиваясь к столу. Нет, ну это же надо быть такой толстой!
Муза так и сидела, глядя в окно. То ли не услышала, о чём он подумал, то ли предпочла притвориться, что не слышит.
* * *
Он сидел перед листами бумаги, она сидела рядом. Оба пили чай — за окном уже стемнело, а дождь продолжал свой перестук.
— Как же с тобой быть, — подумала Муза вслух. — Надо же тебе сначала руку набить… голова на месте, просто мусора полно. Ладно, — вздохнула она. — Начнём с диссертации. Ну, то есть, вначале со статей.
Василий чуть не подавился чаем.
— Бумагу не пачкать! — строго приказала Муза. — Ты ведь хочешь учёным стать? Ну ладно мне притворяться! Хочешь — станешь. Ты работай, а уж с языком я тебе помогу. Статьи будут — не оторваться! Мигом кандидатскую напишешь!
— А потом?
— А потом писать будем, — удивилась Муза. — Ну, ты будешь писать. А я вдохновлять. Халтурить не дам!
— Слушай, так ты настоящая? — в который раз спросил Василий. Странно, но Муза улыбнулась.
— Сам решай. Всё, сядь и думай. Просто посиди и подумай, как будешь готовить статью. Меня нет, — и исчезла.
Василий вскочил на ноги. И Муза снова проявилась, во плоти.
— Я не уйду, — пообещала она почти что ласково. — И не подглядываю. Пойду с дождём поговорю пока.
И тут в дверь позвонили. Муза кивнула — иди, мол — и удалилась на кухню.
В дверях стояла Нина. Мокрая, но довольная!
— Какой дождь! — она чмокнула Василия в щёку. — Так и думала, что не спишь. Впустишь?
— Конечно, — Василий не успел даже придумать, что же он скажет.
— Умничка! — Нина сбросила промокшую куртку, туфли, носки и убежала в ванную.
— Принеси мой халат! — попросила сквозь шум воды. — Я замёрзла, ужас!
Василий пошёл за халатом, замер на дороге. Муза так и сидела на кухне — спиной к нему. глядела в окно, в полумраке — свет выключен. Чёрт…
— Ты там не уснул? — окликнула Нина. — Ой, как классно, горячий душ! Прелесть!
Он протянул халат — Нина забрала его, и уже через десять секунд вышла сама.
— Как вкусно пахнет! — поразилась, и побежала на кухню. Василий обомлел. Нина включила чайник, уселась на стул. Рядом с тем, на котором сидела Муза — так и сидит, так и смотрит в окно. И похоже, Нина её не замечает. — Это ты приготовил? Для меня? Умница!
— Н-н-ну…
— Есть хочу! — сообщила Нина, поцеловав его. — А у меня дома мама сидит, злая-презлая, и воды горячей нет. Ужас!
Суровая проза жизни, подумал Василий, но обидеться не получилось. Муза повернулась, повертела пальцем у виска, явно по поводу Василия, и… исчезла.
— Я к тебе пришла, — пояснила Нина, и Василий в который уже раз поразился, какая она красивая… особенно после душа. Стройная, глаз не отвести, а какой взгляд… — А ты что подумал? Прибрался, молодец! Сам есть будешь?
— Я уже поужинал, — Василий мельком посмотрел на часы. Ого. Опять уже за полночь. — Так что у тебя дома случилось?
— Лесопилка, — махнула рукой Нина. — Она ж у меня учительница. Приличной девушке нужна приличная работа, и вообще мужчина должен работать, а не женщина…
— Нина, — Василий встал, ощущая, что смелости вот-вот не хватит. — Я как раз хотел сказать.
— Слушаю? — она отложила вилку и посмотрела ему в лицо.
— Выходи за меня замуж.
Она поморгала. Явно не верит тому, что услышала.
— Я взялся за научную работу, — Василий чувствовал, что молчать нельзя. — Защищу кандидатскую. И напишу книгу. И она станет бестселлером.
Нина поднялась, не отводя взгляда. На какой-то миг Василию показалось — сейчас уйдёт, насовсем.
— Ты серьёзно? — она подошла вплотную. — Серьёзно… — удивилась, и обняла Василия. И долго так стояла.
— Выйдешь? — переспросил тот, когда она отпустила его. Нина поморгала и кивнула.
— Выйду, — подтвердила на словах. — Ужас, на кого я похожа! Я сейчас!
И снова убежала в ванную. Василий стоял, и сам не верил в то, что только что случилось. Чтобы он сам, да осмелился сказать…
Муза? Ты где? Я не подслушиваю, припомнил он. Уйти с кухни. Вдруг ей не по душе то, что она увидела. А вдруг уйдёт?
Близкая молния. И снова удар грома. Зевс-Громовержец, вспомнил Василий, и устыдился. Забрал чашки и пошёл с ними в комнату.
