В нашу столицу, город, где жались друг другу тысячи домов, разделенные узкими улочками, мы добрались затемно. Ворота нам открыли, не смотря на позднее время. Личная подпись и печать Его величества на пергаменте с приказом пропускать подателя сего документа в любое время суток, сослужили нам хорошую службу. Сонные караульные пропустили даже повозки купца, эта была небольшая благодарность за оказанное мне гостеприимство.
Устроив малышку спать на кушетке, я согрел себе воды в мыльне и, наконец, стер всю грязь, что пристала ко мне в дороге, словно вторая кожа. И вместе с грязью смылась накопившаяся усталость, так что вышел я из мыльни свежим, и сияющим, словно новенький золотой. Спать уже не хотелось, и я устроился у камина с бокалом вина поразмыслить о предстоящем визите во дворец.
Но стоило мне сделать первый глоток, как в дверь забарабанили.
Этот яростный стук мне был хорошо знаком. Так колотить в чужую дверь осмеливался только один человек, прекрасная Танита, молодая жена моего соседа. Я вздохнул, вожделенный отдых летел в тартары, опять мне предстояло полночи разнимать эту парочку. В итоге они помирятся и потом хорошо развлекутся в постели, а вот я буду чувствовать себя последним идиотом, который влез не в свое дело. И вообще у меня было сильное подозрение, что соседи специально сторожили мое возвращение из очередной отлучки, потому, что стоило разжечь камин и устроится в кресле, как они возникали на пороге.
Я обреченно распахнул дверь, и в комнату влетела растрепанная и ревущая во весь голос Танита. Ее лицо было щедро расцвечено красными пятнами, которые при ближайшем рассмотрении оказались следами от укусов. Молодка кинулась мне на шею, уткнув в камзол разукрашенное лицо, и в голос заревела, — Он меня избил! И покусал!
Почти любой мужчина на моем месте, глядя на эту безутешную красотку, немедленно рванул бы бить морду мерзавцу, посмевшему поднять руку на женщину, но только не я…. Я в очередной раз от души посочувствовал парню.
Соседа звали Агаи, и до недавних пор жизнь его была на удивление размеренна и спокойна. Этот скромный молодой человек, компаньон и главный помощник аптекаря, работал с утра, до вечера не покладая рук. У него были удивительно красивые глаза, густого зеленого цвета и очень добрый взгляд, и вообще, весь его облик навевал мысли о древности человеческого рода, уж очень утонченными и породистыми были черты лица.
Но на свою (и мою очевидно тоже) беду, на осеннем празднике урожая ему привелось увидеть дочь торговца маслом, хорошенькую Таниту и по уши влюбиться в нее. Его не смутило, что девушка выше него на полголовы и что ее плечи будут чуть уже его собственных, и что при желании она может легко согнуть ухажера в бараний рог.
Разве способен думать о таких мелочах влюбленный мужчина? Вот и Агаи не думал. Тем более, что возлюбленная была диво как хороша. Густые светлые волосы свободно спадали на плечи, форме которых могла позавидовать и богиня. Большая и, опять таки, совершенная грудь, тонкая талия, красивые сильные руги, осанка королевы, крепкие стройные ножки — ни один мужчина не прошел бы мимо таких прелестей. А чего стоит горячий взор? А страстный рот? А прелестный, ровный цвет лица? Одного этого было достаточно, чтобы покорить сердце юноши, но боги настолько расщедрились к женщине, что дали ей в довесок ничем не прикрытую чувственность и какую то дикую страстность.
В общем, если убрать все дифирамбы, описать ее можно было всего тремя словами — она была неотразима. Но, как это обычно бывает, сильной конкуренции боги не терпят, поэтому пожалели для девушки всего одной, но очень важной вещи — ума. Папаше Таниты следовало сбагрить ее в детстве посольству степной Ингахии, где женщины ни в чем не уступали мужчинам. Из нее получилась бы отличная воительница, но на нашу с Агаи беду, он до этого не додумался.
Итак мой сосед влюбился, стал ухаживать и через полгода привел вожделенную женщину в дом. И вот тут то началось….
Девица оказалась на удивление стервозной, устраивая молодому супругу скандалы по малейшему поводу. Говорила она с ним, как с нелюбимой собакой, ничуть не стесняясь посторонних. Потом она начала его бить, а он додумался сопротивляться. В результате прелестный носик Таниты стал смотреть немного влево, а у Агаи на лице появился длинный шрам от виска через всю щеку, который он мне объяснил тем, что упал на улице. Удачное оказалось «падение», направь его жена нож чуть в сторону, и парень остался бы без глаза. Вот и сегодня, если судить по укусам на щечках молодки, Агаи снова пришлось защищать свою жизнь. Интересно, это ему удалось?
В дверь снова постучали. Не слушая истеричных воплей красавицы, я распахнул ее.
Так и есть, мои догадки оказались верны. Судя по количеству заливавшей молодого человека крови, на этот раз его пытались лишить уха. Кровь непрерывно стекала из раны, окропляя все вокруг, но Агаи, казалось, этого не замечал. Он смотрел тоскливым взглядом побитой собаки на жену и пытался улыбнуться.
— Танита, пойдем домой, — умоляющий тон мог разжалобить и камень.
Танита сначала возмущенно фыркнула, но потом в ее взгляде мелькнуло что-то напоминающее сострадание, она утерла слезы, встала, молча обняла покалеченного супруга за плечи и вывела вон.
На этот раз представление было на удивление коротким, наверное, основная часть была разыграна дома. Вспомнив, как кокетливо выгибала стан и оголяла ножку в моем кресле драчунья, я пообещал себе, что в следующий раз, когда она явится соблазнять меня, отказываться не стану!
Так и быть, сделаю один раз хорошее для ближнего. Надо как-то спасать незадачливого парня, добровольно он с ней не расстанется и в один прекрасный день она попросту убьет его.
Я посмотрел на залитый кровью ковер, выругался и отправился спать. Удовольствие от возвращения домой было безнадежно испорчено.
Утро началось с требовательного стука в дверь. Он возник еще во сне и не прекращался до тех пор, пока я не вынырнул из уютных объятий феи Грезы и не пошел открывать дверь. Личный посыльный Его величества Фирита V отработанным движением сунул мне в руки запечатанное сургучом письмо, лихо щелкнул каблуками, поклонился и скрылся с глаз. Занавеска в доме напротив чуть шевельнулась. Ох уж эти соседи! Вместо того, чтобы спокойно спать, они изводят себя любопытством! А ведь любопытство обычно ходит парой с расплатой за него, и почему только люди постоянно об этом забывают?
Я, зевая во весь рот и растирая ладонью сонную физиономию, вскрыл письмо прямо на пороге.
Нет, мерзавец все-таки наше величество, поднял меня в шесть утра, а встречу назначил в час дня! Любит он пакостить, как по мелочам, так и по крупному. Правда, на этот раз, ранний подъем сослужил мне хорошую службу. Я вспомнил, о голодном младенце и пошел на кухню, посмотреть, а что у меня имеется в наличии из еды. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил там свою подопечную! Девчонка залезла на стол с ногами и, зажав в обеих руках по куску хлеба и сыра, уминала за милую душу. Надо же, какая похвальная самостоятельность…. Не иначе малышка привыкла заботится о своих потребностях сама.
