Особо шастать по улицам по понятным причинам не стоило, но и вторгаться в чужие дома нам без особых причин не хотелось. Конечно, мы уже понимали, что все происшедшее было всерьез и надолго, но подсознание еще отказывалось в это верить.
И одно дело — взять в брошенном магазине просто необходимые вещи. А совсем другое — занять чужую хату. А если вернется хозяин — каково неудобно будет! Даже с «Макаровым».
Но даже не в этом дело. Я просто на минуту представил, что кто-то вот так же вламывается в мою хату…
Кстати, а что если пойти к нам? Я предложил это Тане. Но, узнав, насколько это далеко, она предложила пойти к ней. Я, было, попытался настоять на своем предложении, но, подумав, понял, что не могу рисковать жизнями этих трех (включая Таню) детей. И мы пошли к ней.
Благо, идти было недалеко.
* * *
— Ну вот, мы и пришли, — сказала Таня, подводя нас к калитке.
Дом был средних размеров.
Аккуратный. Построенный более двадцати лет назад. До реформ.
— Хороший дом, — сказа я.
— Мой дед еще строил. Потом папа достраивал, — ответила Таня.
— Кстати, я все не решался спросить, как твои родители? — спросил я, и тут же пожалел о вопросе. Ведь и так все было ясно.
— Зомби, — ответила она, — Также как и братья.
И едва сдержалась, чтобы не заплакать.
* * *
Когда, наконец, я смог кинуть свои кости на диван, усталость, накопленная за этот день, навалилась на меня в полном объеме. Я закрыл глаза, и дремота начала прибирать меня к своим рукам. Перед глазами вереницей пробегали цветные картинки, бывшие отголосками сегодняшнего дня. То я опять летел, брошенный взрывом через улицу, то лицо убитого эльфа снова всплывало перед глазами, но тут же уступало место испуганному лицу Тани. Теперь я был уже почти уверен, что все это был сон и вот-вот я проснусь то ли дома, то ли на даче.
То, что все происшедшее со мной было сном, мне приходило на ум и раньше. В общем-то, все события и развивались, как в хорошем приключенческом сне. Разве что я в критический момент не научился летать, как это бывало обычно. Да, если вдруг я осознавал, что умею летать, для меня это было верным признаком, что я во сне. По всем остальным признакам я никак не мог это с уверенностью сказать. И, к слову, даже находясь в полете, я надеялся, что, наконец, это не сон, но потом всегда просыпался.
Впрочем, как правило, в конце концов, я все же хотел проснуться. Ибо слишком много смертей обычно сопровождало меня в моих снах. Но хотелось проснуться так, чтоб все хорошее осталось…
Эх, мечты, мечты…
Открыв глаза, я долго осознавал, где все же я нахожусь.
— Хорош, ты, спать! — сказала стоящая рядом Таня.
— Я что. Один пожарник даже уснул с дронзбойдом, и то нечего.
Я постепенно начинал осознавать, что все, что произошло со мной, не было сном. А значит, нужно было жить в новых условиях. Для чего в первую очередь нельзя было потерять присутствие духа и чувство юмора.
Для начала я решил осмотреть дом. Хотя и испытывал некоторое стеснение в чужом доме, но, в конце концов, я отлично понимал, что именно на меня должна было лечь бремя обеспечения выживания всей нашей маленькой компании.
— Кстати, знаешь, главный принцип школы выживания, — спросил я Таню.
— Нет.
— Выжил сам — выживи ближнего.
— Видимо это и делают эльфы, — ответила она, улыбнувшись.
'Да, — подумал я. — Она ко всему прочему обладает живым умом. Все-таки хорошо, что я ее встретил!' * * *
В доме оказалась гитара. Я не мастер игры на гитаре, но все же мне хотелось сыграть. И с трудом подбирая аккорды, я запел:
Призрачно все в этом мире бушующем.
Есть только миг — за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь…
Дальше вы наверняка знаете.
Я фальшивил, как только это было возможно. Да и песня тоже была тяжелой для исполнения. Но мне почему-то хотелось спеть именно ее. Я вспомнил об оставленном в УАЗике магнитофоне. Как бы сейчас хотелось вновь послушать любимые записи! Но, снявши голову, по волосам не плачут.
Но, как это не странно, похоже, Тане понравилось мое пение. Она даже попросила спеть еще. И вняв ее просьбе, я начал петь собственные песни, которые сочинял когда-то для доморощенной undergroundой группы 'Лепрекон'. Только сочинял, ибо петь меня никто близко не подпускал.
…
Я увидел чертягу и погнался за ним, Ну, а он уходил в непроглядную даль, Там где нету огня, а один только дым, Хоть и кто-то твердил
Здесь я вовремя нашел слово-замену, так сказать 'каноническому' варианту., что там должен быть рай.
Мир закрытых путей полных сказочных грез, Что мутят наш рассудок и рождают мечты.
Только сказку давно скорый поезд увез.
Мне его не догнать за чертой пустоты.
Ничего не найдя, я вернулся назад, Где стоит на столе недопитый стакан, Где от нас косяком к югу птицы летят, И куда-то бежит за плитой таракан.
и т.д., и т.п.
Я делал басовитый голос.
Наверно это должно было бы выглядеть смешным, но детям нравилось.
* * *
Между тем сложившиеся условия нельзя было назвать нормальными даже в первом приближении.
Света и воды не было. Хотя нет, Света как раз была. Так звали маленькую девочку, но в данном случае это не меняло дело.
Нам еще повезло, что в Танином доме оказался большой запас бутылочной воды и запасной клозет типа сортир во дворе. Вот только умыться не было никакой возможности.
А необходимость искупаться ощущалась.
'Пока лето, можно двинуть на море, что же будет потом?' — пробежало в моей голове, но у меня не было времени загадывать надолго.
— Пойду, разведаю, как там, в городе, — сказал я детям.
— Я с тобой, — отозвалась Таня.
Я хотел, было, возразить, но потом подумал: 'А почему бы и нет?' Иметь кого-нибудь рядом с собой было бы желательно. Да и со мной ей, насколько я понимал, было бы спокойнее.
— У вас есть оружие? — спросил я.
Она замялась.
— Ладно, колись, — я перешел на шутливо-прокурорский тон. — Сажать уже не кому.
Она вышла из комнаты и вернулась с самопальным револьвером.
Я повертел его в руках. Штука, конечно, малонадежная, но значительно лучше, чем ничего.
— Управляться умеешь? — спросил я.
— Папа показывал.
— Отлично. Положи в свою сумочку.
— Какую?
— Да какую-нибудь. По карманам ведь все не распихаешь.
Я вдруг ясно осознал, что она ведь совсем еще ребенок. И сумочка еще не является неотъемлемой четой гардероба.
* * *
Мы довольно долго мотались по опустевшим улицам. Собственно мы сами не знали, что делать, но делать что-то было надо.
Видимо повинуясь столь часто цитируемому свойству преступников возвращаться на место преступления, мы пробрались к туда, где вчера остался злополучный УАЗик. Само место боя я все же благоразумно решил обойти стороной, ибо не имел представлений, убрали ли эльфы трупы. А вид последних, согласитесь, был не лучшим средством для укрепления еще не устоявшейся психики моей спутницы.
