— Что?! — теперь уже Адейро начинал выходить из себя, — да как ты смеешь…
— Не нужно меня стыдить! — огрызнулся Сареф, — всё, что со мной делала Джайна в детстве — она делала, как минимум, с вашего молчаливого попустительства! Так что не смейте на меня давить!
Попытка убеждения… успех!
Адейро закрыл глаза, опустил голову и сделал глубокий вдох. После чего снова посмотрел на Сарефа и ледяным тоном сказал.
— Хорошо… очень хорошо. Что ты за это хочешь?
— В каком смысле? — спросил Сареф, с трудом скрывая предвкушение от долгожданной возможности.
— Джайна всё равно будет выступать перед Всесистемными Состязаниями. И ты всё равно изменишь ей Параметры. Но коль скоро ты так и не смог забыть свои детские обиды — и коль скоро ты считаешь, что виновато в этом моё попустительство — то я готов предоставить тебе за это компенсацию. Говори, чего ты от нас хочешь.
Конечно, хотелось бы сказать сразу, что он желает покинуть клан Джеминид. Но проговаривать подобное вслух здесь и сейчас было бы неразумно. Но он предвидел и такую ситуацию. Он знал, что его всё равно вынудят помогать Джайне, вопрос лишь в том, какой ценой. И Сареф, с трудом удерживаясь от мстительной улыбки, медленно повернулся к Исмарку и сказал:
— Я хочу, дядя Исмарк, чтобы вы встали на корточки и сделали полный круг по этой комнате. И чтобы при этом каждые четыре шага вы говорили: ”Я гусак, ищу гагарочку”.
— Чегооо?! — взревел Исмарк, после чего стал вырываться из хватки Геома, — пустите! Пустите меня к этому ублюдку! Плевать на всё, я убью его голыми руками!
Остальные члены клана тоже достаточно странно отреагировали на эту просьбу. Особенно Адейро.
— Сареф, мальчик мой, ты себя хорошо чувствуешь? У тебя всё в порядке с головой?
— Я себя чувствую просто отлично, — ослепительно улыбнувшись, сказал Сареф.
— Что за идиотизм, — пробормотал Адейро, — я думал, ты как минимум будешь себе личное поместье за городом просить. А ты треплешь всем нервы из-за таких глупостей…
После чего посмотрел на Исмарка, который уже перестал вырываться из хватки Геома и теперь просто тяжело сопел, с недовольством глядя на остальных членов семьи.
— Ну, братец, ты, в принципе, услышал, что тебе нужно сделать, — со слабой улыбкой сказал он, — договорённость, пусть и устная, прозвучала со всеми условиями, так что, в принципе, можно не терять время…
— Я не буду выполнять эту чепуху! — снова проревел Исмарк, барахтаясь в объятиях Геома, — пусть этот мелкий говнюк потребует что-нибудь другое, раз ему эта ерунда в башке засела!
— Нет, — покачал головой Сареф, — вот это — цена моей помощи Джайне. А не хотите — как хотите.
— Да почему тебе вообще пришла в голову такая чушь? — проревел Исмарк, но Сареф с торжеством уловил в его голосе надлом. Всё, он его дожал. Тот был готов.
— Потому что своим поведением в детстве Джайна обязана, в первую очередь, вам, — хладнокровно ответил Сареф, — Адейро руководил всем кланом, он не мог всюду успеть. А вот вы — отец Джайны, и вы её воспитывали. Вы видели, как она позволяла себе издеваться надо мной, и считали это совершенно нормальным. Так что справедливо, что вам теперь и нести за это ответственность.
После этих слов Сарефа Исмарк с ненавистью посмотрел… нет, не на него. А на Адейро. И ненависть эта была такой лютой, что Сареф подивился, как дядя после такого взгляда не упал замертво. После чего стряхнул с себя, наконец, Геома, который, однако, не спешил исчезать, подошёл к двери и встал на корточки.
— Я гусак… ищу гагарочку, — пыхтел он, делая шаг за шагом, — я гусак, ищу гагарочку… я… гусак… ищу… гагарочку.
Озмунд сидел, спрятав лицо в ладонях. Ему очевидно было весело, но так же хватило ума и хоть как-то замаскировать своё веселье. Адейро смотрел на происходящее равнодушным, безучастным взглядом, в котором даже сквозило какое-то облегчение, вероятно, связанное с тем, что компенсация Сарефу не носила денежно-материальный характер. Сареф же жадно наслаждался этим зрелищем, упиваясь каждой каплей унижения, которое сейчас испытывал самый ненавистный им в клане человек.
— Я… гусак… ищу гагарочку, — продолжал пыхтеть Исмарк, сгорая от унижения и чуть ли не плача, — я гусак… ищу гагарочку…
В тот самый момент, когда Исмарк был уже на половине своего пути, Джайна, тоже созерцавшая своего отца, не сдержалась и хихикнула. Исмарк от возмущения, разумеется, не удержал равновесия и шлёпнулся на пол, рожей к низу, задницей к верху. После чего в ярости вскочил и подбежал к Сарефу.
— Брат! — сурово окрикнул Исмарка Адейро, но тот, не слушая его, схватил Сарефа за грудки и прорычал:
— Всё, хватит с тебя мелкий гадёныш! После этого ты изменишь моей дочери Параметры так, чтобы она смогла выступить! Понял меня?!
— Разумеется, — хладнокровно ответил Сареф, прекрасно знавший, что сейчас, в преддверии Всесистемных Состязаний Исмарк не посмеет ему ничего сделать, — я поменяю вашей дочери Параметры.
— Вот и… вот и хорошо, — по инерции выдохнул Исмарк, отпуская Сарефа и возвращаясь на своё место, — и только посмей что-нибудь сделать не так…
— Ладно, достаточно, — властно сказал Адейро, поднимая руку и призывая остальных к тишине, — если мы закончили со всеми дурацкими просьбами и предложениями — расходимся отдыхать. Завтра утром выезжаем — все должны быть готовы.
Выходя из зала совещаний, Сареф чувствовал себя довольным, как никогда. Он заставил Исмарка расплатиться за унижения пятнадцатилетней давности. И это был ещё далеко не конец… Они даже не представляют, все они, без исключения, какой сюрприз их ожидает во время Всесистемных Состязаний, и как он отомстит им всем и за всё…
Глава 3.5
Глава 5.
На следующее утро из поместья Джеминид выехали уже привычные три экипажа. Адейро, Озмунд и Сареф находились в первом, Исмарк и Джайна во втором, слуги и большая часть вещей — в третьем.
Сареф собирался особенно тщательно. В этот раз он взял с собой два полных комплекта одежды. И на этом всё, больше ему было брать с собой нечего. Главная ценность — арбалет Борей, которым он в клане после его трансформации благоразумно не светил — находился в пространственном кармане. А больше ему и брать с собой было нечего. Разве что конспекты с занятий… Но его Интеллект, уже приближающийся к значению в 20, прекрасно позволял по памяти вспомнить всё, чему его учил господин Амикус. А так… с удивлением Сареф понял, что больше его ничего не держит в клане Джеминид. Кроме одного…
Мама. Из писем, которые сейчас лежали в потайном кармане его куртки, Сареф узнал, что Аола действительно не обманывала его. Её вынудили держаться от него подальше, чтобы Сареф рос так, как он рос. И всю ночь он не мог сомкнуть глаз, потому что страстно желал поговорить с ней. Это был его единственный шанс, больше подобного случая не будет. Ему так хотелось поговорить с ней, выплакать всю ту несправедливость, которую он терпел по отношению к себе почти всю жизнь. И она, как оказалось, терпела не меньше. Да и его отец… несмотря на то, что никаких тёплых чувств к отцу у него так и не появилось, всё же в одном он не мог себе не признаться. Ему было жаль Месса. Ему действительно было очень жаль своего отца, если он пережил то, что по плану Адейро предстояло пережить и Сарефу. Странно только, что после этого Адейро не вышвырнул Месса куда подальше, а позволял ему продолжать жить в поместье, в общем-то, в своё удовольствие и без особого напряжения. Впрочем, если бы после этого Адейро ещё и выгнал бы Месса, Система бы наверняка этого так просто не оставила.
И всё-таки Сареф не решился. Он знал, что Аола по глазам поймёт, что именно задумал её сын. Кроме того… если он даст Адейро знать, что ему небезразлична её судьба, он непременно будет его этим шантажировать. Нет, пусть уж лучше Адейро думает, что Сарефу по-прежнему плевать на свою мать. Ей так будет безопаснее.
И вот поместье Джеминид скрывается за горизонтом. Как Сареф искренне надеялся, он видел его в последний раз. Эти две недели, что он жил после прочтения писем… они были невыносимы! Ему без конца снились кошмары о том, как в поместье Джеминид приезжают драконы, отваливают Адейро мешок золота и забирают его с собой. Нет… теперь клан Айон пугал Сарефа так же, как и клан Зинтерра. К границам обоих кланов он даже близко не подойдёт. Теперь он, кажется, понимал, почему глава Зинтерры был так зол на Годасте. Он знал, что скоро Сареф и его способности будут принадлежать клану Айон, и, конечно, понимал, чем это чревато. Несмотря на то, что способности Сарефа пока выглядели выглядели довольно скромно, это было только до поры до времени. Знания и мудрость Айона непременно разогнали бы его способности до невероятных пределов. В этом Сареф не сомневался. Вот только теперь наваждение исчезло, потому что Сареф знал, какая за это будет цена. Потому что своими глазами видел, что они сделали с его отцом.
