— Я все обдумал, — подхватил граф с другой стороны, — и, на мой взгляд, вы самый подходящий кандидат в предводители…
А говорят, лояльность стоит дорого — всего одна испорченная машина. Затем ко мне шагнул граф Крамской с аналогичным заявлением. К моменту, как я покинул императорскую приемную, еще с десяток дворян хоть и без особого восторга заверили меня в расположении и поддержке. Смотрю, считаться чудовищем весьма удобно.
Стоило мне выйти в дворцовый коридор, как в кармане дернулся смартфон, уведомляя о новом сообщении.
Бабушка: “Ну как прошло?”
Не став писать ответ, я ее набрал. Приняла вызов она мгновенно.
— Ты знала? — спросил я.
— Да, — довольно отозвалась княгиня.
— А чего лицо было таким мрачным?
— Не хотела портить сюрприз.
— А Лиза знает?
— Не буду портить сюрприз, — загадочно протянула бабушка.
Лиза знала. Это я понял сразу, как только горничная завела меня в гостиную, где обычно принимала принцесса. Понял, как только увидел, как сверкали Лизины глаза — ярче любого бриллианта. Подруга, вновь ставшая невестой, проворно вскочила с бархатного диванчика у стены. Коротко кивнула, отсылая горничную. Та моментально вышла и плотно прикрыла дверь, оставив нас в комнате одних. В следующее мгновение, даже не пытаясь сдерживать счастливый визг, Лиза влетела в мои распахнутые руки.
— Когда тебе сказали? — я обнял ее.
— Утром, — ответила она, прижимаясь ко мне все крепче.
— А почему не сообщила?
— Чтобы ты сильнее обрадовался…
Казалось, даже сквозь плотную ткань платья я ощущал пульсирующий жар ее тела. Давно мы не были так близко, давно так не обнимались — зато теперь можно не сдерживаться.
— Ваша небесная нить еще не восстановлена как полагается, господин, — вдруг выдала ангел в моей голове. — А потому это все еще грех…
Не занудствуй.
— А кольцо вы дарить будете, хозяин? — влезла и демоница.
А ты не порть момент. И вообще, уйдите обе куда-нибудь поглубже в подпространство.
— Закрой глаза, — шепнул я Лизе.
Не задавая вопросов, она охотно зажмурилась. Я же достал из кармана бархатную коробочку, которую все это время носил с собой, как талисман на удачу, вытащил оттуда изящное кольцо из белого золота с бриллиантом по центру и россыпью рубинов вокруг и надел невесте на безымянный палец. Она мигом распахнула глаза и вытянула руку, любуясь подарком
— А ты, смотрю, готов, — после ее взгляд озорно замер на мне.
— Давно готов, — улыбнулся я.
— А почему не подарил раньше?
— Чтобы ты сильнее обрадовалась…
Притянув к себе, я перехватил ее губы. Лиза обвила мою шею руками и, вновь закрыв глаза, пылко ответила на поцелуй. Ее дыхание смешалось с моим, сердце заколотилось совсем быстро. Следом Вэл что-то опять забурчала в голове, но я уже не слушал.
Когда я вышел из дворца, губы аж горели от всех розданных и принятых поцелуев.
— А что будем делать с вашей Полли, хозяин? — внезапно поинтересовалась Крис в моей голове. — Убьем?..
Я чуть не споткнулся о брусчатку Дворцовой площади. Следом в кармане задергался смартфон — настойчиво, чуть ли не истерично. Звонила Полина, будто почувствовав, что речь о ней.
— Приезжай!.. — рыдая, выдала она.
— Что случилось? — не понял я.
Вряд ли она так бурно отреагировала на новость о моей помолвке.
— Тут… тут… — всхлипы, казалось, ее душили. — Тут у меня в спальне… Приезжай!..
Она опять разрыдалась, больше не сумев выдать ни одного внятного слова. Закончив разговор, я сел в автомобиль и приказал водителю ехать к ее дому. По пути набрал своих людей, присматривавших за Полли. Однако они тоже не смогли ничего объяснить. Утром она бодро уехала на съемки, потом так же бодро приехала, зашла в квартиру — и все… Дверь им она не открыла, рыдая по ту сторону, что впустит только меня. А выламывать ее сами они не рискнули.
Автомобиль остановился у дома Полины. В компании хранительниц, незримо сопровождавших меня весь день, я зашел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Звонок тревожно разнесся по ту сторону, пронзая тишину. Затем раздались торопливые шаги, мельтешение у глазка — и дверь со скрипом распахнулась. На пороге появилась Полли — заплаканная и всклокоченная, совсем не та гламурная красавица-модель, какой обычно представала передо мной. Тушь размазалась по ее щекам густыми черными дорожками, руки судорожно тряслись.
— Что случилось? — я шагнул в квартиру.
— В спальне… — пробормотала она и испуганно, будто отшатнувшись от меня, прижалась к стене.
Хмурясь, я быстро прошел в ее спальню, распахнул дверь и замер на пороге, мрачно осматриваясь. Белоснежная комната, напоминавшая сугроб, сейчас была безнадежно испорчена. Стены, мебель, пол и даже ковер на полу — все было испачкано сочными темно-красными разводами, словно прямо тут над кем-то кроваво расправились. В самом же центре кровати поверх белоснежного одеяла лежала бедная, как мрамор, отсеченная голова бывшего замначальника охраны нашего особняка. Рядом валялась записка, выведенная тем же корявым почерком, что и на кладбище.
“Передай твоему любовнику, что в следующий раз получит твою голову”
А спальня, вымазанная кровью, была отличной декорацией, как это будет.
— Какого хрена, Илья! — всхлипнула Полина за спиной. — Что вообще с тобой происходит? Вокруг тебя? Почему ты не можешь жить нормально?..
Я молча прикрыл дверь и развернулся. Вжимаясь в стену, она стояла в другом конце гостиной, боясь даже шаг сделать вглубь собственной квартиры.
— Почему там, где ты, столько смертей?..
Наши взгляды встретились, и, обхватив себя руками, Полли продолжила совсем тихо:
— Почему я должна умирать из-за тебя?..
— А ты не должна, — просто сказал я. — Кто тебя просит?
Она прикусила губу, не сводя с меня слипшихся от туши, покрасневших глаз.
— Вот только если ты не готова за меня умереть, может, и быть со мной не стоит?
На несколько секунд квартиру окутала глухая тишина.
— Значит, все? — еле слышно спросила Полли, даже не двинувшись с места.
— Получается, — отозвался я.
И снова повисла тишина.
— Мне в Париже предлагали работу, — глядя куда-то в угол, снова заговорила Полина. — Побудь тут, пожалуйста, пока я соберу вещи. Уеду сегодня же…
— Так быстро?
— Нет желания оставаться.
Всхлипнув, она вытерла вновь побежавшие слезы. Я же горечи от расставания не чувствовал. Не то что в сердце, даже в расписании мне было сложно уделить ей место. Может, я и правда немного чудовище?
— Закажу самолет, — после паузы сказал я. — Как будешь готова, мои люди отвезут тебя на частный аэродром. Для безопасности.
— Так и знала, — она криво усмехнулась, — что кончится все тем, что ты мне просто заплатишь…
Как же меня это в тебе бесит. Это не я ставлю на тебя ценник — это тебе самой мерещится, что он на тебе стоит.
— Не глупи, это просто забота, — я шагнул к ней.
Шмыгнув носом, она медленно оттолкнулась от стены и подошла ко мне. Некоторые время я молча обнимал ее, а она плакала, уткнувшись мне в грудь — то ли от переживаний, то ли от сожалений. Затем, чуть успокоившись и опасливо косясь на спальню, Полина принялась заталкивать в чемодан вещи, а я снова открыл дверь и переступил порог, глядя на лежащую голову на одеяле. Окоченевшие губы сомкнуты в тонкую нить, веки навсегда закрыты.
— Вэл, — позвал я, вспоминая, что слышал про методы дознания небесных хранителей, — а ты можешь сказать, кто его убил?
Ангел сразу же появилась рядом.
— Могу показать, господин, — важно отозвалась она, — последнее мгновение его жизни. Оно отпечаталось в зрачках.
Договорив, она неспешно подошла к голове и приоткрыла бледные веки. Глаза покойника сверкнули холодной пустотой — уже не принадлежащей нашему миру. На пару секунд хранительница прикрыла их ладонью, пряча этот безжизненный блеск, а затем легонько встряхнула руку, словно выбрасывая что-то вверх. Возникнув из ниоткуда, в воздух взмыли частицы серебряного сияния и торопливо сложились в картинку, похожую на свеже проявленный снимок. В “кадр” попали прядь алых, как языки пламени, волос и острые ногти — совсем близко, будто ими замахнулись прямо перед лицом. Похоже, именно так и было.
