— Сталкивался… Дирк, пятьдесят на пятьдесят в нашем с тобой случае — это оговоренный сторонами формат обмена информацией. У меня на родине так делают, когда переговоры ведутся офицерами не дружественных структур. При этом сами переговорщики друг против друга лично ничего не имеют, только армия против армии.
— Пока не понял. Поясни?
— Нам, судя по твоему эффектному появлению здесь, нужно согласовать какое-то решение, так?
— М-м, примерно. Но…
— … но сперва мы с тобой должны его выработать?
— Да, хотя…
— … при этом, видим мы друг друга впервые в жизни и особых причин доверять противной стороне нет ни у тебя, ни у меня.
— Ты неожиданно умён для обезьяны, — серьёзно роняет гном. — Пей. Я уже понял, что такое это твоё туда-сюда, кажется.
— Твоё здоровье, — беру один из стаканчиков и чокаюсь с импровизированным собутыльником. — Хотя мои дамы меня потом, вашим языком, за это с говном смешают… эээээ!
Содержимое гномьего носимого запаса оказывается более крепким, чем привык я. Обжигает пищевод.
— Реально приходится идти на жертвы, — сипло выдавливаю из себя, поскольку ни закусить, ни запить нечем.
— Не выё****йся! Это я иду на жертвы, — огрызается гость.
— Мне пока не прозрачно, где и в чём именно.
— Вы — менталисты! Причём твоя вонючка — вообще сила! Вам пальцем пошевелить — и меня даже колоть не надо, я сам пришёл. В три смычка выпотрошите до задницы так, что не замечу. Выдоите даже то, как в детстве… — он зло и резко останавливается.
— А-а-а. Пардон.
Здесь я затупил.
— Фляга — так, мелкая компенсация, причём не на всю сумму! Я правильно понял твой дыр-дыр? Я говорю первую половину, ты продолжаешь вторую? — он лихо наливает снова.
— Слушай, мне вовсе не обязательно нажираться, чтобы с тобой нормально переговорить или договориться! Да, ты понял правильно.
— Обязательно нажираться, обязательно. Вискарь не просто так, — уклончиво обозначает направление собеседник. — Если решишь обманывать, я буду хотя бы это видеть. Итак, Малый совет гильдий. Продолжай.
— Что именно интересует?
— Бумага твоя? Ты составлял?
В этом месте у меня возникает непреодолимое желание занять второй стул рядом с ним, чтоб не общаться стоя.
Что и делаю, обернувшись полотенцем (до Хе мне далеко в плане её непринужденной раскованности в подобных ситуациях).
— Мне кажется, ты неправильно ставишь вопрос. Твоё здоровье. Я бы на твоём месте говорил так: это серьёзный разговор? Орочье предложение лицензии чего-то стоит? Или пустышка? А кто писал бумагу для тебя, по-моему, без разницы.
— Можно и так, — подумав, кивает Дирк. — Суть не меняется.
— Ответ: да, это было серьёзное предложение, по крайней мере, на момент написания.
— Что-то изменилось? Тема закрыта?
— Как тебе сказать. Нет, тема не закрыта, но у орков сейчас будет достаточно непростой период, поскольку пока нет единого вождя.
— А тогда было как?
— Тогда их сегодняшний ресурс по вождям и шаманам стоял одной ногой в могиле. И влияния на народ не оказывал, как и на ход боевых действий.
— А сейчас что?
— Ты слушаешь внимательно? Я же дал понять. Или что, все вещи называть своими именами?
— Да.
— А сейчас возможен краткосрочный диспут за власть между неким отцом и его родной законной дочерью. До последнего времени родителя на горизонте не просматривалось. По их закону о престолонаследии власть принадлежала девочке.
— Получается, если гильдейский совет выкупит эту лицензию, она будет стоить дешевле, чем говно в сортире? По крайней мере, пока вонючки между собой не договорятся?
— Почему это? С чего ты это взял?
— Одна партия будет выдавать нам лицензию, а противная — наоборот гнобить. Если по твоим словам: шахты мы у вас арендовали, оборудовали. Потом налетела конница отца, который с дочерью не согласен, и нам капут.
Под влиянием алкоголя меня некстати разбирает хихиканье: гном в точности описывает кое-что из соседней южной республики там. Правда, с точностью до наоборот: там пришла дочь и отжала тех, кто договаривался с её отцом.
Тоже имел место семейный скандал, кстати.
— Нет. Это будет зависеть от того, кто из орков и на каких условиях подпишет вашу бумагу.
Моё веселье не вызывает у него никаких отрицательных эмоций (видимо, согласуется с действием препарата), потому продолжаю:
— Если честно, ты застал меня врасплох: кое-какие процессы не завершены.
А ведь его пойло действительно развязывает язык не хуже одного интересного медикамента.
Вот же блин.
И как с этим бороться?
— О-о, наконец тебя взяло, — довольно ухмыляется расплывающийся перед глазами коротышка. — Но ты не переживай. Я сейчас точно такой же, как ты — я ж специально на одну больше выпил. Фора тебе. У тебя ещё менталисты есть, трезвые.
— Я до глубины души тронут твоей заботой.
— Врёшь, — гогочет гном, которому под влиянием содержимого фляги тоже становится весело.
— Не вру, шучу. Дирк, давай начнём с начала. Ты зачем пришёл?
— Есть конфликт. Он мне не нравится. Хотелось бы в нём не проиграть.
— Какой конфликт ты сейчас имеешь в виду? Кого с кем?
— Если упростить, то между военным и мастеровым сословиями гномов.
— Хренасе.
— А ты подумал о чём?
— Неважно. Эти два сословия по-разному видят пути развития?
— Теперь да.
— А раньше?
— Раньше нам всем дружно казалось, что вонючкам труба, стоит лишь посильнее надавить. Никто не думал, что они так упрутся, мало того, что выживут.
— Что изменилось?
— Говори первую половину, я продолжу. А то больно хитрый.
— Без конкретики тогда. Кое-какие отряды кочевников, управляемые из одного места, начали технично щупать за вымя всех участников проекта: вас, ушастых, людей. Уцелели некоторые их шаманы, один из ханов. ЭТУ ПРОПУСКАЮ!
Мне действительно уже много и пойло в горло просто не лезет.
— Тогда и я пропущу… Да. Если раньше у вонючек была лишь вооружённая толпа, ещё и с тремя головами, то сейчас они очень нехорошо сплотились. К ним тянутся их оседлые соплеменники, кое-кто из орквудов, причём самые грамотные из последних. Ставка хана — твоя работа?
— Частично.
Мой язык так и несётся обгонять мои же мысли, потому еле удерживаюсь и не говорю, что одна интересная пара отец-дочь хотя и не ладят на семейные темы, но в некоторых моментах чудом действуют исходя из общего единого плана.
Пока что.
Даже без особых сбоев, как ни удивительно.
— Вдоль реки, — Дирк говорит название, — за трое последних суток разрушены перевалка, пристани, мост. Два временных лагеря сожены и вырезаны, наш и ушастых. Поскольку мы пока вроде как в контрах, эльфы не помогли нам, а мы потом не стали вписываться за них. Вонючки этим очень хорошо пользуются — над нами надругались по-отдельности.
— Фигасе Ерёма развернулся, — присвистываю непроизвольно.
Поскольку текст вырывается из меня против моей воли.
Да что же мы такое выпили?
Гном мажет по мне ставшим на мгновение колючим взглядом и продолжает:
— Захвачена пара караванов с оружием ушастых, транзит по степи встал наглухо. Отгадай с трёх раз, кто захватил?
Заливисто хохочу в ответ.
Он добрые три минуты перечисляет то, что я предполагаю и без него: сложно не узнать содержание собственных бесед с Ермеком и Стариком.
Впору гордиться: даже не рассчитывал, что они столько намотают на ус, причём с одного раза.
— Чего ухмыляешься? Что-то ещё знаешь? Твоих рук дело?! — даёт волю эмоциям собутыльник.
— Ну, как сказать. Улыбаюсь потому, что учитель не ожидал такой прыти от учеников.
У этого долбаного пойла весьма неприятные побочные эффекты.
Или не побочные? Чёрт побери, это же далеко не просто алкоголь.
— Ещё чего не сказал? Не тихушничай, я всё вижу.
— Вы ещё главного не хлебнули: отравление водоносных горизонтов на такой площади, что вам физически неоткуда будет брать питьевую воду. А кочевники в степи её наоборот всегда найдут, даже в засуху и с закрытыми глазами.
