— Хорошо. Но тебе нужно что-то положить на эти руки, — сказала она, убегая прочь. — Почисти их и держи… ах!
Энергетический луч ударил женщину в бок. Он швырнул ее тело в ствол раскидистого дуба. Прежде чем мальчики успели среагировать, прежде чем женщина успела дотянуться до ожога на ребрах — прежде чем кто-либо из них успел даже вздохнуть, она исчезла в яростном граде лучей.
— Обнаружена угроза, — чирикнул роботизированный голос.
Мальчики распластались на траве, а мимо них прошел охранник. Его руки были вытянуты, и оба его наручных пистолета извергали лучи так быстро, как только поворачивались их патронники. Они продолжали вращаться после того, как униформа медика вспыхнула пламенем, даже после того, как большая часть ее кожи исчезла, и еще долго после того, как ее тело перестало дергаться.
Это было ужасно делать. Ужасный способ умереть. Но охранник не мог остановить это: его глаза расширились от шока, вены вздулись клубком на шее, его рот шевелился, исполняя серию безумных команд.
Он пытался остановить костюм. Он кричал, чтобы это прекратилось. Но охрана, кажется, не справилась. На самом деле он был в ловушке.
На экране его шлема мигало красное сообщение: включен автобунт.
— Обнаружена угроза, — говорил роботизированный голос. Еще через несколько лучей костюм остановился. — Угроза нейтрализована.
— Обнаружена угроза.
Еще град лучей прорвался через двор, когда второй охранник потерял контроль над своим костюмом. Потом третий. Потом четвертый. Вскоре каждый шлем светился красным с мигающим сообщением о бунте. Ни слова, ни действия охранников не могли остановить бойню: они были заперты в своих костюмах, были вынуждены смотреть, как они убивали студентов и медиков.
Некоторые сгорали заживо; других раздавили насмерть. Один костюм схватил убегающего студента за руку и поднял его тело высоко над головой. Одним быстрым движением он порвал ученика пополам.
— Мы должны выбраться отсюда! — визжал Тревор.
— Нет! Оставайся внизу!
Шон прижал кузена к земле за джинсовую куртку и крепко держал. Костюмы, казалось, привлекало движение: они целились в спины убегающих студентов, стреляли по их ногам меткими лучами, прежде чем наступить им на головы.
Мальчики прижались к траве, пока последний из костюмов не пробежал мимо. Затем Шон тихо сказал:
— Направляйся к телегам.
Мэтт покачал головой.
— Я не думаю, что это хорошая…
— Мы должны выбраться отсюда, — прошипел Тревор. Он кивнул Шону. — На счет три.
— Один…
— Два…
— Вперед!
Они встали на ноги и побежали к дороге. К тому времени, как Мэтт догнал его, Шон и Тревор уже пристегнулись на переднем сиденье.
— АВА, отведи нас в кабинет Дина Скаффера, — сказал Шон, постукивая по своему импланту.
Полоса света мерцала на приборной панели, пока АВА пыталась обработать его команду.
— Извини, Шон, но, похоже, ты не уполномочен управлять этим транспортным средством.
— Это чрезвычайная ситуация, АВА, — натянуто сказал Шон.
Чрезвычайная ситуация — это фраза, которую следовало использовать только в самых отчаянных обстоятельствах. Людей сажали в тюрьму, если они нарушали экстренный протокол АВА, и они не выходили на свободу в течение пятнадцати-двадцати лет.
Несмотря на то, что кровавая бойня в квадрате была связана с чрезвычайной ситуацией, Шон все еще морщился, когда АВА ответила:
— Чтобы инициировать экстренный протокол, мне требуется устное подтверждение. Ты уверен, что это чрезвычайная ситуация, Шон?
— П-подожди! — Мэтт покраснел и задыхался. Он хрипел, забираясь в заднюю часть машины. — Ты не можешь сказать ей, что это чрезвычайная ситуация!
— Ты видел, что костюмы сделали с теми детьми? — выл Тревор.
— Но если ты скажешь, что это срочно, она…
— Ты уверен, что это чрезвычайная ситуация, Шон? — снова сказала АВА.
— Да, — крикнул Шон, ударяя кулаками по рулю. — Да, черт возьми, это чрезвычайная ситуация!
— Хорошо, Шон, теперь у тебя есть разрешение использовать этот автомобиль в экстренных целях. Я отправила предупреждение в местное отделение полиции и передала данные о твоем местоположении.
Лицо Шона стало белым.
— Вот дерьмо.
— Я пытался тебе сказать! — кричал Мэтт.
Шон не ответил. Его лицо дергалось, имплант посылал импульс по его нервам, мягко напоминая ему не ругаться.
Голова Тревора вертелась между передним и задним сиденьем.
— Что? Что не так?
— Мы не убивали. Вирус распространяется, — выдохнул Мэтт. — Эти костюмы для бунта — они никогда не были связаны с общежитием. Все, что они сделали, это оказались поблизости, и они заразились. И если ты думаешь, что эти костюмы были плохими, просто подожди, пока не появятся полицейские роботы.
— Вирус? — сказал Тревор. — Что…?
— Он попал в АВА, не так ли? — вмешался Шон. У него побелели костяшки пальцев, когда он сжал руль. — В настоящую АВА. Он проник во всю систему АВА.
— Д-думаю, да, — кивнул Мэтт. — Так что все, что связано с ней, будет заражено.
Шон фыркнул. Пот струился по его лбу и стекал по глазам.
— Это все. Весь мир.
Мэтт молчал какое-то время. Он смотрел на Шона, который глядел в зеркало обзора. Тревор кричал на них, у него было полно вопросов. Но ни один не ответил.
Наконец, Мэтт покачал головой.
— М-мы могли бы попытаться вырезать это, Шон. Я не могу придумать иное…
— Нет. У нас нет времени.
Шон протянул руку вперед и толкнул машину. Только он из мальчиков умел управлять транспортным средством. Мэтт не сможет сдать тест еще полгода; Тревор должен был ждать еще три года.
Шон водил машину только с сентября, но он управлял ею так, будто родился с рулем в руках.
— Это как гонщик ZOOT, — сказал он, когда Тревор спросил.
Он с трепетом наблюдал, как Шон вывозил их из кампуса, из окружающего города на широкое шоссе, ведущее на север. Машина скрипела, Шон разогнал ее до такой скорости, на которую она не была рассчитана. Он мчался сквозь поток машин с точностью водителя бота, подталкивая их к многокилометровому участку сельскохозяйственных угодий за городом.
— Придется держаться подальше от городов, людей — всего, что может быть связано с АВА, — сказал Шон. — Прятаться здесь, пока моно. Нужно… аргх!
Его тело внезапно сжалось вокруг руля. Костяшки пальцев побелели; голова тряслась, глаза закатились. Машины гудели, и вокруг них поднимался белый дым от тормозов, машина мчалась сквозь три полосы движения.
Тревор схватил своего кузена за руки и попытался стащить их с руля.
— Шон!
— Нажми на тормоза! — закричал Мэтт.
Тревор слепо ударил ногой. Машина с ревом открылась и понеслась к травянистому оврагу посредине. Группа грузовиков двигалась в другом направлении. Их водители-боты обнаружили машину, когда она скользила по траве. Они затормозили, чтобы избежать столкновения, наполняя воздух вихрем дыма и парами горящей резины.
Но тормозов не хватило. Боты не могли остановиться, и тележка вот-вот будет раздавлена.
Мэтт отстегнулся и перепрыгнул через переднее сиденье. Он вырвал руль у Шона, который был в пене и трясся, будто вот-вот мог захлебнуться, и резко направил их влево.
Машина попала в щель между грузовиками. Голова Мэтта склонилась из-за того, что он прорезал туннель раскаленного дыма. Он держал руки на руле, толкая машину через еще две полосы движения, и въехал в кювет.
— Нажми на тормоза! — закричал он снова.
— Я пытаюсь! — кричал Тревор. Он боролся с болтающимися ногами Шона, пытаясь дотянуться до крайней левой педали. — Я не могу…
Машина наехала на рыхлый участок земли и резко врезалась в ствол соседнего дерева. Тревор и Шон отлетели в приборную панель; Мэтт вылетел и ударился о землю спиной.
Долгое время никто не шевелился. Мальчики на переднем сиденье изо всех сил старались оставаться в сознании, а Мэтт корчился на земле перед ними, пытаясь дышать.
На шоссе визжали тормоза, движение останавливалось. Боты-грузовики зафиксировали столкновение и отправляли сигнал в местную полицию. Они не поедут, пока не прибудет полиция, а пока они ждали, движение будет остановлено.
