— Нет, пожалуйста!
— Клянусь, я запру.
— Нет…
— Я закрою эту дверь, и никто не сможет услышать твой крик. Если повезет, ты здесь, черт возьми, умрешь с голоду.
Мэтт повернулся, чтобы посмотреть на экран обслуживания. Он заскулил, увидев черные лианы, которые начали выползать из верхнего угла.
— Н-начинается.
Шон схватил дверную ручку и сильно дернул ее.
— Тогда тебе лучше начать взламывать.
Тревор не слышал, что они говорили. Но его глаза расширились, когда Шон подтащил его ближе к лестничной площадке.
— Нет, я не хочу возвращаться! Пожалуйста, не выводи меня оттуда!
— Взломай управление, Мэтт!
— Но…
— Сделай это сейчас.
В голосе Шона было много ярости, а в его лице — еще больше. Сигнализация АВА вопила. Она становилась громче с каждой секундой — будто она чувствовала, что лозы вот-вот разрушат ее служебный портал.
Шон не собирался отступать.
Вирус не остановится.
У Мэтта не было выбора.
Он бросился к экрану обслуживания. Пот стекал по его лицу, а пальцы двигались как в тумане. Окна открывались. Настройки безопасности были нарушены. Код двигался через панель команд так быстро, как Мэтт мог его вбить.
Вирус начинал распространяться. Сначала медленно, но по мере того, как он жевал экран, он быстро набирал скорость. Когда лозы погрузились в окно с пометкой «Внутренний климат», аварийная сигнализация АВА внезапно отключилась.
— Ты это сделал? — крикнул Шон, его голос был слишком громким для тишины.
— Нет, — Мэтт застонал, увидев, куда делись лозы. — Нет, нет…
Прежде чем он успел объяснить, вентиляционные отверстия в потолке с громким лязгом открылись. Что-то с ревом пронеслось по металлическим проходам — что-то с достаточной силой, чтобы сотрясать стены и сбрасывать пыль с полок.
— Что это за фигня? — Тревор схватил Шона за воротник его футболки. — Что творится? Что за…?
Из вентиляционных отверстий вырвался поток тепла. Это было похоже на хлопки костра — тепло настолько концентрированное, что почти становилось жидким. Волны вырывались из вентиляционных отверстий и быстро заполняли комнату.
Шон и Тревор прижались к стене, обеими руками обхватив головы. Но Мэтт не сдавался.
Экран техобслуживания был почти полностью разрушен. Ему осталось поработать над одним маленьким уголком, и его пальцы стучали так быстро, как только могли. Кожа на его лице покраснела; его костяшки начали шелушиться. Он ввел последнюю команду в систему и присел.
Он остался, плотно свернувшись калачиком, пока вирус продолжал свою атаку. По мере того, как проходили секунды и нарастал жар, незакрытые участки его кожи начали покрываться волдырями и гореть. Из вентиляционных отверстий вырывались искры. Где-то в глубинах климатической системы грохотал опасный оранжевый гром. Он набухал, грозя вырваться наружу и поджечь все здание…
— Внимание, студенты: система АВА инициирует последовательность отключения. Сейчас система АВА отключится…
Ее голос замер на середине оповещения. Серия резких щелчков эхом раздалась на лестничной клетке, когда все двери отперлись. Тревоги не было.
АВА не было.
— Дерьмо, — сказал Шон. Его руки дрожали, когда он убрал их с головы. На спине его футболки были дыры, а на коже — злобные красные пятна. Он недоверчиво смотрел на Мэтта. — Ты сделал это.
Он кивнул в ответ. На его глаза навернулись слезы, а на его пухлом лице были неглубокие ожоги. Его так сильно трясло, что Шону пришлось помочь ему встать на ноги.
Дым поднимался над джинсовой курткой Тревора. Жар от вентиляционных отверстий высушил его уши. Кончиком мизинца он убирал густые черные хлопья крови из их каналов.
— Что это было?
— Как твои уши? — сказал Шон.
Тревор дернул себя за мочки.
— Я вроде как слышу. Все звенит.
Шон кивнул, его челюсти были сжаты.
— Хорошо. Нам все еще нужно отвезти тебя в больницу.
— Да, но, — Тревор осмотрел комнату с открытым ртом, — что происходит? Что случилось, пока меня не было?
Мэтт наклонил голову, его лицо пылало от ран.
— Я…
— Мы не уверены, — влез Шон, пристально глядя на Мэтта. — Что-то случилось с АВА — что-то плохое. Это все, что мы знаем. Пошли, — он пересек комнату и открыл металлический люк, вделанный в стену, — коридор будет полон. Мы будем использовать служебные туннели.
— Подожди, а что насчет той девушки? — Тревор бросился к двери. Через несколько секунд он вернулся, качая головой. — Она… она мертва.
* * *
Их общежитие находилось в комплексе с тремя другими. Они образовали кольцо, которое в университете называли четырехугольником. Со зданием Мэтта и Шона все было в порядке: студенты, которые выбежали из его выходов, были напуганы. Они были немного окровавлены и обожжены — но будут жить.
Чего нельзя сказать об остальной части квадрата.
— Боже, — Тревор выпрыгнул из туннелей и сразу же направился к внутреннему двору посреди зданий. — Боже…
Там, где когда-то стояли другие общежития, бушевали три столба огня — четыре этажа из тлеющих углей и расплавленной стали, окруженные башнями желтого пламени. С их вершин клубился густой черный дым. Он поднимался с таким же бешеным жаром, как и пожары под ним, собираясь в облако, достаточно плотное, чтобы закрыть небо.
Звук, доносящийся из горящих общежитий, наполнял двор непрерывным раскатом грома. Он был настолько громкий, что даже Тревору пришлось заткнуть уши.
— Я думал, ты его закрыл! — кричит он, перекрывая шум.
— Я… да, — Мэтт схватился за лицо и качался на пятках, будто боролся за то, чтобы оставаться в сознании. — Да… но поскольку я отправил команду с нашего портала, наше общежитие было закрыто первым. Смотри…
Он указал на другой конец двора, где одно из горящих общежитий почти не было повреждено. Его входная дверь была приоткрыта. И сразу за входом в эту дверь находилась гора тел — костер из искривленных конечностей и обугленной плоти, вываливающийся из двери, поднимаясь до середины рамы.
— Они пытались. Они пытались выбраться… но…
Шон последним вышел из туннелей. Он споткнулся из темноты и, увидев квадрат, упал на колени. Он ничего не говорил: его глаза были пустыми, когда они смотрели на горящие общежития, а рот был в шоке приоткрыт.
Черный фургон появился на дороге позади них, мигая фарами и воя сиреной, перекрывая рев пламени. Его шины визжали, останавливаясь. Затем задние двери распахнулись, и из них вывалилась дюжина охранников кампуса.
— Очистить двор! Отойдите от зданий!
Охранники были облачены в спецкостюмы: бронированные панцири, специально оборудованные для личной защиты и управления кризисными ситуациями. Они функционировали как экзоскелеты, увеличивая рост охранников и досягаемость их конечностей, а также повышая их силу до нечеловеческого уровня.
Костюмы для бунта также могли выдерживать температуру более тысячи градусов.
— Очистить двор!
Мимо Шона пронесся охранник, его голос усиливался через динамик костюма. Цифры и символы струились по голубому защитному щитку на передней части его шлема. Глаза охранника скользили по этим данным, он спешил на помощь ближайшей группе студентов.
Следующими прибыли медики. Они приехали со станций по всему кампусу, каждая из которых вела небольшие тележки на солнечных батареях, предназначенные для быстрого преодоления пробок.
Большинство медиков не заметили мальчишек, притаившихся возле служебных тоннелей. Но одна молодая женщина увидела их.
— Здесь все в порядке? — она опустилась рядом с Мэттом и начала осматривать ожоги на его костяшках пальцев. — Я нанесу немного геля. Похоже, у тебя есть и синяки. Каков твой уровень боли?
— Эм…
— У нас все хорошо, — резко сказал Шон. Он схватил аптечку женщины и сунул ей в руки. — Помогите тем детям во дворе — они действительно в этом нуждаются.
Она неуверенно посмотрела на Мэтта.
— Я должна, вероятно…
— Нет, я в порядке, — заверил он ее. — Пожалуйста, пожалуйста, просто помогите другим.
