Слуги стояли с кувшинами наготове, ожидая, когда им снова прикажут наполнить кубки. Лица их оставались бесстрастными, но в глазах появился веселый блеск, которого раньше не замечалось.
— Ну, с этим покончено, — заявил Ранд, снимая шуфа и направляясь к столу. — Давайте взглянем на карты. Саммаэль важнее горстки глупцов, гниющих в Хаддонском Сумрачье.
Он надеялся, что там они и сгниют. Чтоб им сгореть!
Вейрамон поджал губы, а Толмеран быстро стер с лица промелькнувшую усмешку. Физиономия Сунамона казалась слишком уж гладкой — это вполне могло быть маской. На лицах большинства тирских лордов, да и кайриэнских тоже, как ни пытался скрыть это Семарадрид, было написано сомнение. Некоторые из них сами дрались с троллоками и Мурддраалами в Твердыне Тира, другие видели схватку Ранда с Саммаэлем у Кайриэна, тем не менее многие считали, что утверждать, будто Отрекшиеся на свободе, — признак безумия. Он уже слышал шепотки, будто сожженные и перепаханные взрывами окрестности Кайриэна — его вина, когда он, точно маньяк, наносил удары, не разбирая, где друг, а где враг. Судя по каменному выражению лица Лиа, если лорды не поостерегутся и будут и дальше так поглядывать на Ранда, то кто-то из них рискует получить между ребер копьем Девы.
Однако, когда Ранд начал рыться в разбросанных по столу картах, все сгрудились вокруг. Прав был Башир, когда говорил, что люди последуют и за безумцем, лишь бы тот побеждал. И будут следовать до тех пор, покуда его, а стало быть, и их не покинет удача. Как раз к тому времени, когда Ранд нашел нужную карту — подробный чертеж восточной оконечности Иллиана, — пришли айильские вожди.
Первым вошел Бруан из Накай Айил, за ним Джеран из Шаарад, Деарик из Рийн, Ган из Томанелле и Эрим из Чарин. Каждый из них ответил кивком на кивки Сулин и трех Дев. Бруана, широкоплечего гиганта с печальными серыми глазами. Ранд поставил во главе воинов всех пяти кланов, и другие вожди не возражали. Бруан слыл великим воителем, что совсем не вязалось с его добродушным видом. Все айильцы были облачены в кадинсор, шуфа свободно лежали у них на плечах. Оружия, если не считать тяжелых поясных ножей, никто из них не имел, но пока у айильца есть руки и ноги, его нельзя считать невооруженным.
Кайриэнцы пытались делать вид, будто не видят айильцев, тогда как тайренские лорды усмехались, морщились и демонстративно нюхали надушенные платки и ароматические шарики. Они гордились тем, что в Тире айильцы овладели лишь Твердыней, да и то с помощью Возрожденного Дракона или, как шептались некоторые, Айз Седай, тогда как Кайриэн они побеждали и разоряли дважды.
Айильские вожди, кроме Гана, ни на кого не обращали внимания. Седовласый, с морщинистым, продубленным ветрами и солнцем лицом, Ган метал по сторонам свирепые взгляды, но это никак не могло изменить того факта, что некоторые тирские лорды не уступали ему ростом. В мокрых землях Ган считался бы очень высоким человеком, но среди соплеменников выглядел низкорослым, что делало его, как и Энайлу, крайне щепетильным в этом вопросе. Кроме того, кайриэнцев айильцы презирали более всех прочих обитателей мокрых земель и именовали не иначе как древоубийцами и клятвопреступниками.
— Сосредоточимся на Иллиане, — твердо сказал Ранд, расстилая карту. Чтобы один конец не загибался, он придавил его Драконовым скипетром, а на другой поставил чернильницу на золотом основании и парную к ней чашу для песка. Он не хотел, чтобы все эти люди принялись убивать друг друга. В преданиях союзники поневоле со временем становились искренними и преданными друзьями, но то в преданиях. Ранду с трудом верилось, что нечто подобное может произойти и с его разноплеменным воинством.
Холмистая Равнина Маредо простиралась на территорию Иллиана, где поблизости от реки Шал, бравшей начало от Манетерендрелле, постепенно переходила в лесистые холмы. Восточный край этих холмов был отмечен пятью чернильными крестиками. Дойрлонские Холмы.
Ранд ткнул пальцем в один из них, расположенный в центре.
— Вы уверены, что у Саммаэля не прибавилось лагерей? — Легкая гримаса на лице Вейрамона заставила Ранда раздраженно бросить: — Да пусть будет кто угодно: лорд Бренд, Совет Девяти, хоть сам король Маттин Стефанеос ден Балгар! Я о деле спрашиваю:
лагеря все те же?
— Наши разведчики говорят, что там все без изменений, — спокойно ответил Джеран. Стройный и прямой, как клинок, с проседью в густых светло-каштановых волосах, теперь он всегда был спокоен, ибо с приходом Ранда завершилась четырехсотлетняя кровная вражда кланов Шаарад и Гошиен. — Совин Най и Дуад Махдиин ведут постоянное наблюдение. — Он одобрительно кивнул, и Деарик поступил так же. Прежде чем стать вождем, Джеран принадлежал к воинскому сообществу Совин Най — Руки-Ножи, а Деарик — к Дуад Махди'ин — Ищущие Воду. — Гонцы докладывают нам обо всех передвижениях каждые пять дней.
— Мои разведчики сообщают, что изменения есть, — сказал Вейрамон с таким видом, будто и не слышал слов Джерана. — Я отправляю отряд каждую неделю. На дорогу туда и обратно уходит целый месяц. Но уверяю вас, что у меня самые свежие сведения. Разведка очень сложна — слишком далеко.
Айильцы и бровью не повели, лица их оставались словно высеченными из камня. Ранд предпочел не обращать на это внимания. Он и прежде пытался сблизить между собой подвластные ему народы, да все без толку — стоило ему отвернуться, как пропасть между Тайренцами, кайриэнцами и айильцами становилась прежней.
Что же касается лагерей… Он знал, что их по-прежнему пять, ибо побывал в них, если можно так выразиться. Существовало… некое место, в которое можно попасть, если знаешь как. Странное, безлюдное отражение реального мира. Он ходил по земляным валам и бревенчатым стенам огромных фортов, знал ответы почти на все вопросы, которые собирался задать, но скрывал это, ибо в каждом его плане заключался иной, скрытый, и Ранд жонглировал ими, словно менестрель факелами.
— И Саммаэль все еще приводит новых людей? — На сей раз Ранд произнес это имя с нажимом.
Лица айильцев не изменились — эти люди понимали, что порой приходится принимать вещи такими, каковы они есть, независимо от того, нравится тебе это или нет, — прочие же смотрели исподлобья. Ну что ж, рано или поздно им тоже придется уразуметь, что дела обстоят не так, как хотелось бы.
— Туда стягиваются все мало-мальски способные держать оружие. Кажется, скоро весь Иллиан соберется там, — с мрачным видом заявил Толмеран. Тир враждовал с Иллианом со времени распада империи Артура Ястребиное Крыло, и история обеих стран представляла собой нескончаемую череду войн, начинавшихся зачастую по смехотворным поводам. Толмеран, как истинный уроженец Тира, был не прочь сразиться с иллианцами, однако же, в отличие от других Благородных Лордов, кажется, полагал, что не каждую битву можно выиграть одним лихим наскоком. — Все разведчики докладывают, что лагеря растут и возводятся новые укрепления.
