- Горцы вроде бы не слишком уважают тех нурийцев, что живут на равнине?
- Это у них взаимно. Но тотальной вражды нет - обычные межклановые стычки. Да и дела ведут друг с другом охотно. Но вот браки между собой заключают очень редко. Хотя если итто - то друг за дружку горой. Смотрите - а вон и Одон возвращается, а с ним и его ребята.
- Сейчас узнаем, где он столько пропадал.
* * *
- Они сказали, что будут говорить только с тобой, человеком из Столицы. Мне ничего не скажут.
Тиамат, встрепенувшись при последних словах Одона, насторожился:
- Откуда они вообще узнали, что в нашем отряде есть люди из Столицы?
- Горцы знают все. Это внизу, на равнине, они беспомощны как молочные поросята, но здесь, в своих скалах, они сильны. Они знают сколько людей в отряде, знают, что мы здесь провели несколько дней. Они знают о нас почти все. Наверное, кто-то из людей префекта предупредил. Или сами нас выследили.
- Странно... почему тогда не нападали? - протянул Сеул.
- Ничего странного - не по зубам мы им, - уверенно заявил Тиамат. - Полусотня егерей это серьезная сила. В поединке один на один горец егеря убьет - бесспорно. Но двадцать егерей убьют сорок горцев. А пятьдесят егерей справятся с двухсотенной толпой этих дикарей. Личная доблесть у них на высоте, а вот действовать сообща они не способны. Не станут они нападать. Да и не в их это интересах. У нас обычай прост - если егерь убит из засады, мы долго и тщательно трясем все окрестные селения. И всегда что-нибудь находим. И два-три трупа обязательно оставим. Но если они нас не трогают, мы лишний раз не зверствуем, да и не копаем слишком дотошно. Как бы молчаливый уговор. А вот если из префектуры, городские вояки в горы выбираются, тут совсем другое дело - на них настоящая охота начинается. Вот потому стражники егерей недолюбливают - там, где егерь пройдет, не замочив ног, стражник префекта по брови в дерьмо уйдет.
- У нас в Межстенье есть уголки, где все так же, - усмехнулся Дербитто. - Я пройду, руки в карманах держа, а вот у префекта там если и пройдут люди, то их должно при этом быть не меньше десятка.
- Ладно, - подытожил Сеул. - Значит, говорить они хотят со мной. Хорошо - поговорим.
- Да, - кивнул Тиамат. - Спустимся отрядом вниз, и поговорим.
- Нет, так не пойдет, - возразил Одон. - Их мужчины сказали, что ты должен пойти один. Говорить будут с тобой. И никто больше не должен заходить в селение.
- Да его там зарежут, - зловеще-уверенно предположил Тиамат.
- Сомневаюсь, - Сеул покачал головой. - Слишком сложная интрига ради одного-единственного трупа столичного дознавателя. Надо идти. В любом случае они не рискнут меня пальцем трогать - они знают, что со мной полсотни егерей. Сам же сказал - это огромная сила.
- Да мы от этого селения ровное поле оставим, если что, - ухмыльнулся Тиамат. - Но вообще я против - если с вами что-то случится, Эддихот моей шкурой свой кабинет украсит.
- Это пойдет его кабинету на пользу - уж слишком скромная там обстановка. К тому же командую здесь я, и я решил идти.
- Не спешите, - предупредил Одон. - Они сказали, чтобы вы пришли завтра утром. Они сейчас не готовы говорить - кого-то ждут, наверное.
- Может подкрепление ожидают? - насторожился Тиамат.
- Если рядом с селением появится крупный отряд, я туда не пойду, - пообещал Сеул.
- Хорошо. Тогда я оставлю здесь наблюдателей, а ночлег устроим дальше по лощине, у родника.
Полное имя Пала было Палох, но никто его так уже не называл много лет, он уже и сам начал подзабывать собственное имя. Про фамилию и говорить нечего - ее только писари вспоминали, поднимая свои записи при начислении жалования. Большая часть сослуживцев и знакомых звала его по прозвищу - Хитрецом.
Заслужить такое прозвище можно лишь одним способом - постоянно демонстрируя свою великую хитрость. Люди, окружавшие Пала, в массе своей были недалекими. Да и сам он не слишком от них отличался, но все же интеллекта у него хватало, чтобы в этой среде суметь завоевать себе это достойное прозвище.
Вот и сейчас он ухитрился устроиться на очень выгодную работенку. Простому десятнику в мирное время приработать невозможно. Это тебе не войнушка, где можно неплохо набить карманы, если не зевать. Без войны все не так - офицеры простого солдата к кормушкам не подпустят. Ания страна жадин, и самые главные скупердяи обожают пристраиваться на офицерских должностях. Хотя путь простолюдину туда и не закрыт, но для этого надо быть в сотню раз хитрее, чем Пал. Десятник это пик его карьеры. Если очень повезет, дослужится до правой руки полусотника и с тем пойдет на пенсию. А пенсия грозит нищенская - ведь служит он в полку гарнизонной пехоты. Сборище никудышных солдат, от которых отказались даже небрезгливые саперы. Вот и приходится Палу из кожи лезть, чтобы лишний медяк заработать себе на черный день.
Нюх на выгоду у него был потрясающий. Вот сейчас началась война. Король расщедрился, и солдаты, которые отправляются в Нурию, получили денежные подарки. И, готовясь к будущим лишениям, дружно кинулись их пропивать. Но только не Пал - Пал все свои денежки отнес ростовщику из серьезной гильдии. Там он хранил свои сбережения, намереваясь, выйдя на пенсию, обзавестись собственным трактиром.
А тут и оказия подвернулась - сотнику приказали заняться рекрутированием солдат для нерегулярных рот, которые придают их полку. А оно сотнику надо? Он, зная, что вот-вот придется глотать пыль на военных дорогах, запил серьезно и мрачно. Ему сейчас не до рекрутов. Так что мгновенно свалил это дело на полусотника. А полусотнику это надо? Тоже не надо. Ведь он тоже занят тем же самым делом, что и сотник. Пьет так же мрачно. Пал их не понимал - странные ведь люди. Работа солдата - воевать. Зачем пошел в армию, если готов упиться до смерти при одном намеке на войну?
Офицеры заниматься рекрутами не желали - у них были более важные занятия. В итоге это неблагодарное дело свалили на Пала. Да еще и посмеялись небось - пока все нормальные солдаты развлекаются, этот хитрец ухитрился нарваться на нудную работу. Был бы действительно хитрым, не стал бы корчить из себя грамотного. А раз уж умеешь писать - вот тебе перо в руки, и занимайся наймом тупых уродов со всей Ании.
Уроды, кстати, повалили толпами, будто всю жизнь ждали такую оказию. Он здесь всяких навидался: толстые коротышки с гор, которые не то что оружие держать - говорить не умели; городские нищие, прячущие свои язвы; глупая детвора, сбежавшая из дома в поисках приключений. Кто только не приходил к Хитрецу... Пара слащавых мальчиков, сбежавших из борделя, ярмарочный уродец, высохший до состояния скелета, обтянутого кожей, жулик, скрывающийся от стражи, однорукий калека, уверявший, что отлично умеет играть на барабане и кларнете, сумасшедший старик, заявившийся с дрессированным медведем, и клявшийся, что его зверь стоит в бою трех легионеров (и потребовавший тройную оплату).
