— Спасибо, друг, — искренне поблагодарил пасынок Френома. — Максад выяснил, что прежняя кормилица отказалась сама… ну, это вы слышали от него самого, — Рус обозначил уважительный поклон в сторону коронпора. — Я вызывал её отражение. Сейчас она ругает себя последними словами за то, что согласилась на переезд в Альвадис… говорит, и на неё и на мужа вроде как «затмение нашло». Женщину, которая к ней приходила, помнит смутно… завтра, когда молодцы Максада её сюда доставят, надо будет попробовать с помощью мыслеречи образ той лоо… как пропавшую кормилицу зовут?
— Тирилгин, — с готовностью подсказал Максад.
— Дочь Тира… — криво усмехнулся Рус. — А тот — сын Старейшины. Типично тиренские имена… а ведь он на меня походил, на мелкого этруска, и никто ничего не заподозрил… — рассуждал «в общем», никого не обвиняя, но все окружающие почувствовали себя крайне неудобно.
— Не кипятись, Рус, — усмехнулся Отиг, хотя его визави и не думал вскипать или впадать в ярость. В собственной мини-вселенной он уже отбушевал, и магистр, как, впрочем, и остальные присутствующие, находившиеся там в виде «отражений», испытали тогда малоприятные ощущения. — Гипнотическое воздействие, коим обладает та парочка, имеет много общего с прежними способностями некоторых лоосок, так же, впрочем, как и некоторых Исцеляющих. Они рассчитывали, что княгиня обратит внимание на своего помощника. Расположится к нему, раз мужа нет рядом… — хотя эта тема за сегодняшний день затрагивалась не в первый раз, в том числе и в присутствии супруга, уши Гелинии все равно покраснели, а на лице проступила досада. Она отвернулась от Руса, стараясь как бы «невзначай» накинуть на ушные раковины лишние локоны. — Но мы все знаем, Гелиния, что ты на появление секретаря вообще не обращала внимания, возможно — зря. — Отиг говорил совершенно невозмутимо.
— Не зря, магистр, — подхватил Рус, — она бы все равно не заметила бы ни малейшего колебания Силы!
Ревность в его сердце отсутствовала напрочь — на что Гелиния в тайне сильно обижалась. Но что поделаешь, если их души скрепила сама Богиня, подарив возможность чувствовать любовь друг друга на любом расстоянии. Вообще-то, влияние Геи в создании этой особенности было совершенно незначительное — человеческие души «сработали» вполне самостоятельно. Но Гелиния, до сих пор не ведавшая об истинных возможностях собственного мужа, считала, что эта их с Русом особенность возникла исключительно по воле Величайшей…
— Причем, эти злодеи не подобны мне, то есть они не умеют скрывать склонность к Силе. Они, хоть и необычные люди, если можно так выразиться, но несклонные… Гелиния давала мне их образы и я вызывал их отражения… — а вот эти сведения были абсолютно новыми и все присутствующие «обратились в слух».
Рус решил вызывать злоумышленников по одному. Отражение лже-кормилицы задумал допросить первой. С ней он готов был рискнуть — предстать в образе Лоос, а что будет дальше… старался не задумываться. Он с трудом сдерживал бушующую в нем ярость, поэтому рисовал образ Тирилгин, переданный ему Гелинией посредством мыслеречи, заранее превратившись в зеленоглазую женщину, в такую, какой видел Лоос после отнятия у богини сущности «паучихи». Стоя за мольбертом, Рус успокаивался. Он ответственно исполнял роль богини, сделав себя самого «зрителем со стороны», однако, полностью в образ не вживался: помнил горький опыт…
Женщина, возникшая в цветущем саду, благоухающем самыми изысканными ароматами, недоуменно, даже дико озиралась. Рус, он же Лоос, изящно спланировал к своей посвященной (в чем бывший раб названой богини был все же не до конца уверен) и успокоил «кормилицу», мягко возложив руку на её чело:
— Угомонись, недостойная! Сколько раз я предупреждала: осторожность и еще раз осторожность! А вы?! — с последним словом псевдо-богиня так усилила голос, что женщина волей-неволей рухнула а колени.
— О, Добрейшая! — испуганно взмолилась «кормилица», воздев руки. От яркого сияния, коим Рус предусмотрительно окружил голову «богини», она жмурилась и была вынуждена опустить свой взор на область живота лже-богини. — Не казни! Я выполнила все, что говорили мне твои жрицы! Я же не посвящена тебе, не губи мою душу! Я не хочу идти к даркам!!! — на последних словах губы женщины задрожали и она прокричала их сквозь истеричные слезы. Потом «взяла себя в руки» и заставила себя посмотреть в лицо «Лоос». Рус поразился — на него глядела… типичная китаянка! Или кореянка. В общем, азиатка. А образ богини плодородия в это время «жил своей жизнью»:
— Если ты объяснишься, то… возможно, я тебя пощажу… — грозно и одновременно безразлично-невозмутимо потребовала «Лоос» или, как догадался Рус, для этой женщины — «Ланья».
— Да, да, да! Я объясню, я все объясню! — Если бы «китаянка» смела, то упала бы ниц и принялась целовать подол длинной белоснежной туники, удивительным образом вырастающей прямо из сочно-зеленой травы. — Он не ел мое молоко, Добрейшая! А в присутствии других людишек я не могла применить Силу к этому отродью!..
— Как?! Разве ты не научена извлекать Силу незаметно?!
— Конечно, Добрейшая! Нужна свежая капелька крови, но… — женщина стонала и говорила скороговоркой, стараясь быстрее оправдаться, но постепенно её речь замедлялась… — у нас не было ничего колющего — все отбирали… и… кровь желательно от умирающего брать… А где твой живот, Добрейшая? — тема сменилась так резко, так неожиданно, что Рус невольно зауважал злодейку.
— Я должна перед тобой отсчитываться, смертная?! — мир закружился вокруг двух женщин. Зеленоглазая взяла кареглазую за голову, резко подняла её на уровень своего лица, чуть не оторвав от тела, и заглянула «китаянке» в глаза… той показалось — прямо в душу…
Тем не менее, женщина вдруг стряхнула сковавшее её оцепенение и закричала, что есть силы зажмурившись от страха:
— Ты не Ланья!!! Добрейшая никогда не расстается с беременностью! Ты… ты… о, Неизбежный! Молю, спаси меня от этого исчадья иного мира!..
— Ха-ха-ха, — зловеще хохотнула лже-Ланья и с такой силой сдавила голову своей противнице, что та заорала так громко, как не кричала никогда в жизни. Она могла бы легко заглушить шум ниагарского водопада или, по крайней мере, порвать Русу барабанные перепонки, если бы это случилось в реальном мире…
— Заткнись! — скомандовала «богиня» и губы женщины слиплись. Как та ни старалась, разлепить их более не могла. — Я убью тебя прямо здесь, выпью твою душу, высосу досуха! Ты будешь вечно испытывать такой ужас, что бездны твоего Неизбежного покажутся тебе слаще чертогов настоящей Ланьи! — и зеленоглазая «женщина» плавно превратилась, буквально перетекла в коротко стриженного выбритого сероглазого мужчину одетого в странную и страшную темно-серую одежду, испещренную тонкими светло-серыми полосами, несомненно, имеющие магический смысл: именно классический костюм — двойка, приправленный белоснежной сорочкой и лазурным галстуком в мелкий белый горошек, поразил и напугал жительницу империи Муль, подмастерье ордена Сумрака, больше всего. А смена человеческой внешности, пусть и резкая, не растянутая на декаду, её не удивила. Этой хитростью овладели даже глупые ланитки, пришедшие в их предгорный орден почти четыре года назад.
