Это... это было уже слишком, и тем не менее я не оттолкнула его. Я не сделала ровным счетом ничего, чтобы увеличить расстояние между нами.
Наши тела слились воедино и ощущение его тела, прижавшегося к моей спине, превращало мои внутренности в медленно закипавшую раскаленную лаву до тех пор, пока я не почувствовала его влажный и теплый рот возле моей шеи прямо под ухом. Казалось, в этот миг раскаленная лава вырвалась горячим потоком наружу. Рен не двигал своими грешными губами. Он ждал моей реакции, и с каждой уходящей секундой я терялась в тенях, в наших движениях и в подобии того древнего как мир акта, который мы имитировали в танце.
Он поцеловал меня в месте пульсирующей жилки, и стон вырвался из меня. Мои глаза закрылись, когда он осыпал мое горло дорожкой из коротких, сладких поцелуев. Но ведь это не по—настоящему, только для дела. Я продолжала твердить себе это, когда его большой палец двигался медленными круговыми движениями под моей грудью. Мы просто сливались с толпой. Это все. Но мое тело отказывалось верить в это. Моя грудь болела, а между бедрами пульсировало. Возбуждение гудело по всему телу.
Открыв глаза, я увидела пару, стоящую рядом с нами. Они были обычными людьми и прижимались друг к другу так тесно, что нельзя было сказать, где начинается один и где заканчивается другой. Их рты слились в поцелуе, а рука парня была у девушки под юбкой платья.
Боже, я хотела, чтобы Рен точно так же ко мне прикасался. Это было совершенно неправильно и безнравственно, но лишь одна мысль об этом заставила мою спину выгнуться, а ягодицы вжаться в него.
Воздух с шумом покинул мои легкие. Чувствуя его, я знала: то, что я видела в его взгляде, не было наигранным. Он был полностью вовлечен в процесс. Пока мои бедра терлись о него в танце, я почувствовала, как его брюки стали ему тесны.
Это все выходило из—под контроля.
Рука Рена на моем бедре опустилась ниже. Кончики его пальцев скользили по обнаженной коже левой ноги, заставляя меня трепетно дрожать. Казалось, не было ничего неправильного и смущающего в этом. Его рот оставлял дорожку поцелуев на моей шее.
— Он все еще за столиком, — прошептал он. Я едва его слышала из—за музыки, сливающейся со стонами, окружавшими нас повсюду, а также из—за своего бешено колотящегося сердца.
Я уже собралась ответить, но он вдруг зажал мочку моего уха между зубами, и все слова потерялись в стоне наслаждения. Он потянул ее сперва вниз, а потом в сторону. Рен усмехнулся, мне бы следовало разозлится, но все мои чувства были обострены до предела, а тело, казалось, полыхало в огне.
Его руки опять начали двигаться по моему телу. Одна остановилась на моем животе, поглаживая большим пальцем выпуклость под моей грудью. Будь проклят это лифчик, который образовывал серьезное препятствие между нами. Я чувствовала, как мои соски затвердели, а боль усилилась. Мое дыхание стало прерывистым, и я уже не была уверена, танцевали ли мы или просто терлись друг о друга.
Мой взгляд метнулся к тому месту, где был Древний, и я увидела, что Рен не лгал. Маленькие, восхитительные ощущения зародились внизу моего живота, когда его рука скользнула под подол мой юбки, заставляя резко прислониться к нему, теряя ритм. Я схватила его руку, впиваясь ногтями в его кожу.
Рен остановился.
Очевидно выжив из ума, я не оттолкнула его руку, а ведь это было одобрением, в котором он так нуждался. Его рука обвила мое бедро. По моей крови пронесся огонь, разжигаемый утробным рычанием, исходившим от Рена сзади.
Его дыхание ласкало мою шею, а затем и подбородок. Он запечатлел поцелуй в углу моего рта. Все это время его грудь тяжело вздымалась и опускалась, прижатая вплотную к моей спине.
— Я польщен, — прошептал он
Мое сердце бешено заколотилось, словно я была в другом месте. Сквозь затуманенный взгляд я смотрела, как Древний, который мог узнать, кем я была и чем занималась, начал пробираться к выходу клуба. Он уходил. Мы были в безопасности, и настало время прекратить все это, но его пальцы были так близко, скользя по изгибу моего бедра, и я даже не могла вспомнить ощущения, похожие на это. Я как будто забыла, как дышать. Рен прижал ко мне свою руку, и я мгновенно отреагировала на это интимное прикосновение.
Наши тела разделяла тоненькая полоска кружева. Его рука была горячей, и когда он ладонью надавил на выступающий холмик, служащий сосредоточением всех нервных окончаний, с которым он совсем недавно ознакомился, мне показалось, что я увидела звезды.
Это было полное безумие.
Я сгорала от его прикосновений, от него самого. Мысли о Фейри и Древнем покинули меня. Мы сильно увлеклись, что было невероятно опасно и до смешного глупо. Удерживая его руку, я дрожала, сгорая от потребности в чем—то, чего сама до конца не понимала.
— Черт! — выругался он. — Я хочу, чтобы ты кончила здесь и сейчас.
Слова спустили меня с небес на землю, но его неустанные пальцы, найдя то самое вожделенное местечко, скользили по моим влажным трусикам, пронзая острым чувством блаженства. Низ живота скрутило в узел, пока он водил пальцами вперед—назад. Желание затмило мой разум и все вокруг.
— Скажи мне "да", — приказал он хриплым голосом. — Скажи "да", и я сделаю все, что ты захочешь. Все что угодно. Только позволь мне сделать это.
Я была потрясена его словами, сильным желанием к нему и тем, что я сама направляла его руку, но вместе с этим я понимала, что придется это остановить, потому что... ну, есть море причин для этого. И все же я вынуждала его продолжать, прижимаясь вплотную к нему, глубоко внутри отчаянно желая, чтобы он проник в мои трусики одним из своих длинных пальцев. Мой взгляд танцевал по всему клубу.
— Айви, — он произнес мое имя словно заклинание.
Заветное слово уже вертелось на языке, оно практически вырвалось наружу, пока я смотрела, как он скользит по полу. Но вдруг реальность захлестнула меня, возвращая в реальный мир. Я отскочила от него, освобождаясь. Его рука соскользнула с моего бедра, когда я резко развернулась к нему лицом. Все мое тело болело и пульсировало, не желая слушаться, как будто в возмущении кричало: "Что, черт возьми, с тобой такое?". Да что там говорить, даже мой разум затуманил беспорядок. Каждая частичка меня нуждалась в освобождении, которое мог подарить только Рен.
Рен потрясенно смотрел на меня. Он сделал шаг ко мне, и мое сердце екнуло. Сильное желание отчетливо читалось в его поразительных чертах. Он больше не походил на ангела, теперь он был падшим ангелом, который до потери памяти одержим мной. Лишь два слова заставили его остановиться:
— Он здесь, — выдохнула я. Рен застыл, не спуская с меня глаз. — Марлон здесь.
