С другой стороны я всегда знала, что являюсь могущественной и очень искусной волшебницей из древнего магического семейства… но не настолько же влиятельной! Представляю себе, в каком затруднении оказались мама и бабушка. То есть, я не должна никаким образом проявлять любых желаний в их присутствии, потому что отказать мне они решительно ни в чём не могут. А вот над Эсми я бы могла недурственно подшутить. Но не стану, потому что это было бы нечестно. Хорошо, что у меня много братьев, с которыми я могу вести себя по-прежнему. И ещё есть папа — он ни в малейшей степени не попадает в зависимость от моего нового статуса.
С этим настроением и легла спать. Но долго ворочалась — я ведь здорово набедокурила с Грейс. Впрочем… между нею и Джессом ещё зимой определённо сильно искрило. То есть она не будет очень уж вырываться из объятий моего братика.
Поскорее навела обшаривающие чары — точно. Не вырывается. Сидят рядышком и воркуют — чисто голубки. Не стала подслушивать о чём — надо же соблюдать приличия. Но этот Стокманн… как его…? Огастус. Ведь он лишился такой замечательной невесты!
Я снова пошла к папе — ну, так уж получается, что больше мне не с кем серьёзно поговорить. Но в кабинете его не оказалось. Я снова навела обшаривающие чары — а он как раз… в общем, подглядывать за родителями не стала. Рано мне ещё на такое смотреть. Прошла в библиотеку и принялась разыскивать карты и книги про Вену.
Так уж меня учили родители, что за собой всегда нужно прибирать. Не важно — детские ли шалости, взрослые ли ошибки, но: или исправь, или, если не можешь, хотя бы, извинись. Утром, измученная сомнениями, я пришла к папе и доложила о своей готовности отправиться в столицу Австрии, чтобы загладить содеянную мною оплошность. Он выслушал, не перебивая, а потом выложил на столик мой паспорт и стопочку денег. Маггловских.
* * *
До Дублинского аэропорта я добралась камином с нашей деревенской почты. Как вести себя в обычном мире среди нормальных людей? Так мы довольно много путешествовали. Правда, когда в кассе продавщица внимательно вгляделась в дату моего рождения, я мигом применила лёгонький «Конфундус» — ведьма я, или кто? Потом провела часок в зале игровых автоматов, пока не объявили посадку. Еще небольшие «Конфундусы» при регистрации и при проходе в самолёт — и я в салоне. Бессонная ночь сразу дала о себе знать, а бортпроводница без спросу накинула на меня плед. Я мысленно пожелала ей огромного человеческого счастья и отключилась до самой Вены.
На выяснение адреса Огастоса Стокманна в справочной ушло немного времени — я указала даты рождения между семьдесят седьмым годом и шестьдесят седьмым, полагая, что не будет же жених Грейс старше двадцати пяти или младше пятнадцати лет.
Ожидая ответа, я мысленно представляла себе список на двух листах, однако получила один единственный адрес.
— Вам безумно повезло, — улыбнулась мне девушка из окошка. — Вот, если бы вы спросили про Августа Стокманна — искать его вам пришлось бы несколько дней, объезжая множество адресов.
Мне оставалось сесть в такси и показать водителю бумажку.
Говорю же — я неплохо ориентируюсь в мире магглов. Хотя по-немецки знаю буквально несколько слов.
Выяснилось, что Стокманны живут в обычном городском доме, что звонить им нужно кнопочкой с фамилией, указанной на табличке у входа в подъезд.
— Вер ист дас? — раздалось из динамика.
— Ихь Вилли, — напрягла я все свои познания в незнакомом языке. — Ихь шпрехе дойче нихт. Ихь шпрехе Энглиш, Фрэнч унд Спэниш.
— Английский подойдёт, — ответили мне. — Так к кому вы?
— Я с извинениями по поводу расстроенной помолвки. Наверное, к несостоявшемуся жениху, — голос был мужским и показался мне молодым.
— Поднимайтесь на третий этаж, — распорядился невидимый собеседник.
В двери что-то задребезжало. Открыла её и вошла в подъезд. На третьем этаже меня поджидал молодой человек приятной наружности, одетый в летние брюки и футболку.
— Виллоу Кэйтлин Маккена из Ирландии, — я поспешила представиться по полной форме.
— Огастос Микис Стокманн из Австрии, — ответил парень, распахивая передо мной дверь в квартиру. — Так что там у нас с помолвкой?
Мы прошли в скромных размеров комнату, где я решительно уселась на диван и взглядом предложила юноше сесть — прежде всего, этикет. Хозяин послушно устроился на стуле и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
— У меня дело довольно щекотливого содержания, — я вдруг почувствовала, что слишком быстро гоню. — Хотелось бы изложить его в присутствии ваших родителей.
— Папы и мамы нет дома. Вы не против, подождать их некоторое время?
— Видимо, это будет правильно, — я величественно кивнула.
— Ну а пока нам никто не мешает, не расскажете ли мне хоть что-нибудь про расстроенную помолвку? — парень явно не собирался оставлять меня в покое. — Хотя бы имя невесты. Ведь не о себе же вы ведёте речь!
— Разумеется нет. Я имела ввиду Грейс Хайуотерс. Она англичанка.
— И что произошло с Грейс? — молодой человек сноровисто придвинул к самым моим коленкам низкий столик, на который выставил коробочки с конфетами и печеньем. Добавил к этому пару широких стаканов и жестянки с колой и фантой. — Угощайтесь, юная леди. Или предложить вам кофе?
— Нет, в такую жару лучше будет газировка. А Грейс любит моего брата и выйдет за него замуж.
— Вот как! — Огастос озадаченно поскрёб в затылке. — А она его сильно любит?
— Ну… я не знаю, в чём измеряется сила любви… Но между ними явно что-то искрит.
— Вот как! — юноша потёр подбородок. — Да, это, действительно может быть серьёзно. А почему, собственно, именно вы так этим озадачены?
— Потому что я расстроила помолвку Грейс с вами.
Парень стремительно отвернулся. Наверное, чтобы я не видела его слёз. Впрочем, плечи его немного сотрясались от сдерживаемых рыданий. И он поспешно выбежал за дверь. До меня донеслись невнятные булькающие звуки и, чтобы не терять времени, я налила себе шипучки и принялась пробовать печенюшки и конфеты. Всё равно человеку потребуется какое-то время, чтобы успокоиться, а тут такая вкуснотища! Ну а родители… жалко их, конечно. Придётся им всё снова повторить.
Вернулся Огастос значительно посуровевшим. Он свёл брови к переносице и потребовал:
— Доложите мне, юная леди, как вы посмели столь гадко поступить?
— Я не нарочно, герр Огастос. Ведь мне никто не говорил, что Грейс предназначена вам. А мой братишка ужасно по ней сох. Думала, что она просто вертит перед ним хвостом и вкручивает шарики бедному Джейсону. Вот я и приказала ей выходить за него замуж.
