– Иди ты, – отмахнулся от него Хозяйственный, – умный какой. Может, я что не так делаю?
– Все так, – спокойным голосом сказал вдруг Ворча, подходя к Боне и уверенно, по-хозяйски кладя руку на посох, – все верно. Только нет в нем сейчас той силы, которая сможет открыть колдовской заслон. Пустой сейчас посох. Мертвый.
– А ты откуда знаешь? – насторожился Боня. – Ты-то при чем здесь?
– При том. – Ворча глянул Хозяйственному в глаза. – Я – дух посоха, его сила и могущество. Я – Красный Морок!
– Ай, – Тимка подбежал к карлику, торопливо пощупал ему лоб, – Ворча, успокойся, все будет хорошо. Ты только приляг и расслабься. Надо же как гадский Средний тебе голову повредил! Успокойся, успо…
Карлик снисходительно посмотрел на мальчика, улыбнулся, поднял руку и щелкнул пальцами. Красное сияние охватило его со всех сторон, зарево полыхнуло по пещере; воздух неожиданно стал горячим, с привкусом грозовой свежести.
Тимка отскочил в сторону, Хозяйственный застыл с открытым ртом – сияние исчезло так же неожиданно, как и появилось, а перед ними стоял… Красный Морок! Потому что этот карлик имел с прежним Ворчей весьма отдаленное сходство. Не больше, чем, скажем, самолет-кукурузник похож на реактивный истребитель. Красный Морок и ростом был заметно повыше прежнего Ворчи, и одет понарядней: красный кафтан на нем был усыпан мелким жемчугом, красные шаровары блистали узорами золотого шитья. На сафьяновых сапожках, тоже красных, сверкали золотые шпоры, а на голове Морока сидела красная треуголка с крупным рубином посредине. Заодно исчезли седая бородища и всклокоченные лохмы – их сменили аккуратная стрижка и короткая бородка-эспаньолка.
– Нда-а, – разочарованно протянул Хозяйственный, с кислым видом разглядывая преображенного карлика, – прежний Ворча был получше. Человечней был! А это кто? Совершенно незнакомый мне господин.
– Ворча был моим другом! – Тим чуть не плакал, словно его незаслуженно обидели. – Верни нашего Ворчу назад!
Карлик невесело усмехнулся. – Увы, никак не получится. С Ворчей вам придется распрощаться навсегда, и ничего с этим не поделаешь. Но утешьтесь хотя бы тем, что я одновременно и волшебный Морок, и бестолковый Ворча. Если хотите – считайте меня Ворчей, только поумневшим. Или старшим братом вашего друга.
– Тэкс. – Боня устало оперся на посох, прижал к себе мальчика: Тимка плакал, уткнувшись лицом в бонину куртку. И не стеснялся этого.
– А… Скажите, уважаемый Морок, как это все с вами произошло? – Хозяйственный с трудом выдерживал ровный официальный тон. Ему тоже было грустно и не по себе, словно умер кто-то из его близких друзей. – Как вы… э-э… превратились в Ворчу?
– Пальцы, – Морок недовольно поморщился, – во всем виноваты придурошные «пальцы». Уронили, бестолочи, посох с высоты. Волшебная вещь, а они с ней, как с железным ломом, – хрясь о камни! Вот тогда меня и вышвырнуло из посоха… Как говорится: хвать о землю, и дух вон! Я, разумеется, могу при необходимости покидать магический жезл, но не таким же образом, не насильно! Вот отсюда и полное беспамятство, и все остальные неприятности. Зверский аппетит, например. Если бы я не ел так много и так часто, то очень скоро бы развоплотился. Исчез. Пропал. Мне в телесном облике необходимо много еды. – Морок задумчиво постучал костяшкой пальца по посоху. – Между прочим, не желая того, Средний оказал мне большую услугу, оглушив меня. От его смертельного удара – смертельного для Ворчи, но не для Красного Морока – я и стал прежним. Стал тем, кем был раньше. Вспомнил все… Впрочем, хватит о грустном. Что прошло, то прошло! А теперь мне пора вернуться в посох. Иначе вы никак и никогда не откроете волшебный заслон и не спасете свой мир… А опыт по спасению миров кое у кого уже есть. – Карлик вдруг задорно подмигнул и улыбнулся Тимке, на миг став похожим на прежнего Ворчу. – Успеха тебе, Тим! Не забывай меня. – И карлик исчез, рассыпался облачком красных огоньков.
Огоньки светляками облепили посох, просочились в него, и хрустальная палка сразу налилась плотным вишнево-красным огнем: Лурдин посох ожил, впитав в себя силу Красного Морока. Теперь можно было идти в Закрытое королевство – колдовская преграда исчезла. Это Ворча-Морок напоследок убрал ее. Убрал в знак особого уважения к своим бывшим друзьям. Сделал им прощальный подарок.
– Пошли, – коротко сказал Боня, – нас дома ждут. И нос вытри! Герой, спаситель, а нос мокрый и красный как у горького пьяницы. Пошли, пошли! Олаф заждался, – и Хозяйственный, перешагнув через порожек, оказался в знакомом драконьем храме; Тимка, шмыгая носом, встал рядом с ним.
Озеро бурлило. Крупные пузыри с шумом лопались в воде, разбрызгивая во все стороны горячие капли. Серебряный дракон, опустив массивную голову на длинной шее почти к поверхности воды, немигающим взглядом смотрел в глубину озера; хлысты драконьих усов полоскались в кипятке, но дракон этого не чувствовал. Пламя, которое раньше вырывалось из его пасти, погасло, но в пещере было светло. Тимка глянул вверх – в далеком потолке магическим фонарем сиял громадный глаз. Желтый, круглый, с вертикальным, похожим на веретено черным зрачком.
– Наконец-то! – Олаф, по щиколотки утопая в белом рассыпчатом песке, подбежал к Тимке и Боне. В руках волшебник держал раскрытую Нигу, и вид у Олафа был очень встревоженный и нехороший, больной вид был, точно волшебник дня три не спал.
– Как вы вовремя! – Олаф захлопнул магическую книжку – та ойкнула. Небрежно сунув Нигу в руки мальчику, Олаф навалился на одну из золотых створок Двери. Хозяйственный, поняв все без слов, кинул посох в песок и надавил на другую створку. Золотые половинки медленно поехали навстречу друг другу, застревая в песке, упираясь, но все же поехали. Вот между ними остался зазор величиной с Тимку, вот – с волшебную книгу, вот – всего лишь с ладонь. И наконец осталась совсем узенькая щелка.
Внезапно внутри озера что-то взорвалось. Сильно взорвалось, вроде фугасной авиабомбы, Тим сразу так и подумал – эге, да это бомба! Потому что столб воды от подводного взрыва ударил аж в самый потолок пещеры, слизнув с него волшебный желтый глаз. Горячий дождь коротким тропическим ливнем упал на песок и на дракона; потолочный глаз сбитой с небес луной скользнул наискось сквозь дождевую завесу, врезался в берег озера и лопнул, растекся по песку светящимся пятном. И в этом призрачном свете что-то черное и блестящее, что-то неукротимое и мощное вырвалось из глубины озера, тараном ударило в потолок пещеры и, пробив его, разворотив гранит потолка на мелкие камушки, унеслось в облака.
Столб дневного света упал в бурлящее озеро, пронзил воду до самого дна. Дракон задрал к пролому серебряную голову, лязгнул зубами и, пустив из ноздрей струю почти белого пламени, взлетел в небо. Следом за Великой Змеей.
