Я не ответил. Мне вовсе не улыбалось быть избитым. Поэтому я совершенно спокойно дал отцепить себя от стены. Цепь с моей ноги так и не сняли, превратив ее в поводок. Получив толчок в спину, я направился в сторону коридора и тут же взвыл от боли. Кто-то за спиной ударил меня по спине кнутом.
– Бегом! – прошипел голос моего мучителя, и я побежал. Шансов на создание портала не было никаких. В коридоре было почти так же темно, как и в камере. Освещение было зыбким и колыхающимся, поскольку электричества в узком коридоре не было. Освещавшие коридор факелы нещадно чадили и еле-еле тлели. Впрочем, будь у меня чуточку больше времени, я сумел бы уйти и при таком свете, даже с балластом в виде цепи и держащего ее метаморфе. Отсекать хвосты и закрывать порталы для скользящего – дело привычное. Цепь бы разрубило, возможно, вместе с конечностью держащего ее, а метаморф в лучшем случае мог остаться в свое мире. В худшем – лишиться руки или и вовсе быть разрубленным пополам… Бывали инциденты. Или мог навсегда застрянуть в Безвременьи – серой мгле, окружающей миры и пространства. Вот только времени на эксперименты не было. Приходилось бежать за широкоплечим мужчиной с лохматым ежиком на голове, из которого торчали длинные волчьи уши, оканчивающиеся почему-то рысиными кончиками, да еще уворачиваться от ударов хлыста бегущего позади.
Меня оглушил рев толпы, ударивший по ушам, словно набат, после того, как меня впихнули в узкую длинную комнату, напоминавшую скорее крысиную нору. Тяжело дышавший Кевин уже стоял там, неподалеку от длинной поилки с мутной водой. Несколько человек, коих в комнате было более двадцати, жадно пили из нее воду: кто-то наклонившись к этой жиже вплотную, кто-то зачерпывая ее руками. Мне дико хотелось пить, и я тоже пошел к поилке, но Кевин, наступивший мне на цепь, остановил меня.
– Не пей, – предупредил он.
– Почему? – удивился я, алчно наблюдая, как пьют другие люди, гремя сковывающими их лодыжки цепями.
– В воде что-то есть, – мрачно ответил Кевин. – Не знаю, что, но явно химического происхождения. И мне не понравились запахи эти добавок. Они опасны.
– Ты уверен? – с сомнением спросил я.
– Уверен. Я тоже хочу пить, но лучше еще потерплю…
Я бросил взгляд на цепи, которые до сих пор сковывали и его, и меня. Кевин тоже посмотрел вниз, на свои ноги, потом на мои, криво усмехнулся.
– Ну да, я все еще в цепях и не могу уйти. А почему ты все еще тут?
– Потому что ты не можешь уйти, – коротко ответил я. – И хочу тебе помочь.
– Напрасно, – грубо ответил Кевин. – Вряд ли ты сможешь позаботиться обо мне, а у меня еще одна головная боль – как не подставить тебя под удар…
– Хватит болтать, – оборвал его я. – Ты хотя бы представляешь, что нас ждет?
– Что-то вроде гладиаторских боев, – нахмурился Кевин. – Там, за стеной толпа, если верить звукам. И это не люди. Я чувствую их запах.
– С кем же нам предстоит биться? – нервно спросил я. Вместо ответа Кевин дернул подбородком, предлагая мне обернуться.
Люди больше не лакали воду из поилки и, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Их глаза были недобрыми. На лицах ходили желваки, а на губах пузырилась пена.
– Их отравили? – с тревогой спросил я.
– Не похоже, – мотнул головой Кевин. – Это какой-то возбудитель. Я чувствую приток адреналина в их крови. Они становятся агрессивными. Эффект этого снадобья почти мгновенен. И, как мне кажется, если они не найдут выхода этой энергии в ближайшее время, то погибнут…
В этот момент рослый мужчина в рваном синем комбинезоне, сильно смахивающем на обмундирование рабочего телефонной станции, без всякого предупреждения и предлога, вцепился в горло толстому парню в майке и черных брюках. Тот не остался в долгу и впился большими пальцами в глаза обидчика. Катаясь по полу, мужчины царапались, кусались и лупили друг друга кулаками. Другие, вместо того, чтобы попытаться разнять их, испуганно жались к стенкам, но в то же время их словно притягивал запах крови, и они по шакальи, с кошачьими огоньками в расширенных зрачках, подбирались к месту битвы. Их вытянувшиеся лица были одержимыми манящими запахами. Они уже не обращали внимания на то, что их пальцы непроизвольно сжимаются, а рты искривляются в зверином оскале. На превратившиеся в звериные рыла лицах было одно и то же выражение: жажды крови, смешанное со страхом, как у предвкушающего укол наркомана.
Железные двери со скрипом распахнулись и в комнату ворвались вооруженные нагайками метаморфы. Они нещадно стегали нас, выгоняя наружу. Пропитавшая все поры агрессивность узников дала о себе знать. Закованные в кандалы люди бросались на своих тюремщиков, но шансы были неравны. Метаморфы сбивали их с ног, и гнали, гнали вперед как скот. Мы с Кевином без особых усилия уворачивались от ударов, поскольку на рожон не лезли, стараясь сохранить как можно больше сил. Впереди ревела толпа. Ее монотонный гул с редкими резкими выкриками бил по ушам, заставляя разрастаться в груди чувству опасности.
Нас выволокли на огромную арену, в центре которой стояла высоченная пирамида, сильно смахивающая на египетские. Пирамида тоже была сложена из высоких, в человеческий рост каменных блоков. Разница была в том, что от углов ее основания вверх к вершине тянулись спиралевидные лестницы, с вполне привычными по размеру ступенями. Нас быстро поделили на четыре группы. К счастью, мы с Кевином оказались вместе. Стоя внизу, мы озирались по сторонам, награждая друг друга злобными взглядами. Лестницы вились вверх, пересекаясь и перекручиваясь в причудливом хаосе, в котором невозможно было найти какую-то логику. Причем начинались лестницы отнюдь не у основания пирамиды, а гораздо выше.
– Меня терзают смутные сомнения, – медленно произнес я. – Думаю, что нас заставят бежать вверх.
– Лишь бы цепи сняли, – тихо ответил Кевин.
– Что-то я сильно сомневаюсь, что они это сделают, – проворчал я.
В динамике что-то прохрипело, а потом каркающий голос, заглушая шум на трибунах, провозгласил:
– Сегодня одному из людей представится возможность стать одним из нас! Для этого вы должны подняться на самый верх пирамиды. Там, в стеклянной колбе, находится ключ, подходящий ко всем замкам кандалов. Тот из вас, кто первым спустится вниз, получит волшебный эликсир.
Толпа возбужденно притихла, предвкушая финальную фразу. И она не заставила себя ждать.
– Правила гонки таковы: никаких правил! Время пошло!!!
– Держись за мной, – выкрикнул Кевин и, расшвыряв в один момент всех, находящихся рядом, ринулся к каменным глыбам. Я задержался всего на секунду, чтобы обмотать ногу волочащейся цепью. Затем вприпрыжку кинулся за Кевином. Кто-то особо проворный попытался схватить меня за ногу, но я полоснул его по руке выросшими когтями. Позади послышался рев боли и ярости: «Метаморф, он метаморф!», но мне некогда было разубеждать их в этом. Подстегиваемые страхом и нашпигованные возбудителем люди уже оправились от первоначального шока и резво карабкались за нами, стараясь добраться до лестницы.
