– Держись за мной, – выкрикнул Кевин и, расшвыряв в один момент всех, находящихся рядом, ринулся к каменным глыбам. Я задержался всего на секунду, чтобы обмотать ногу волочащейся цепью. Затем вприпрыжку кинулся за Кевином. Кто-то особо проворный попытался схватить меня за ногу, но я полоснул его по руке выросшими когтями. Позади послышался рев боли и ярости: «Метаморф, он метаморф!», но мне некогда было разубеждать их в этом. Подстегиваемые страхом и нашпигованные возбудителем люди уже оправились от первоначального шока и резво карабкались за нами, стараясь добраться до лестницы.
Кевин прыгал по каменным блокам, как кенгуру. Несмотря на балласт в виде цепи, мешавший ему поменять облик, он явно сохранил какие-то способности, поскольку преодолевал препятствия одним махом. Мне было гораздо тяжелее. До нижних ступеней лестницы, змеей опоясывавшей пирамиду, было всего десять или двенадцать блоков, но я выдохся уже на четвертом. Утешало то, что у моих соперников дела шли тоже не блестяще. Однако, они не очень отстали. Прямо за мной карабкался мужчина со зверским выражением лица и безумным взором. Я вяло подумал, что их, в отличие от нас с Кевином, поддерживает то адреналиновое варево, кое они вкусили незадолго до начала состязания. Лично меня бы устроило и последнее место, поскольку выигрывать мне было необязательно. Здесь хватало и ровных вертикальных линий, которые могли послужить мне перед скольжением, и яркого света. Но я не мог бросить беспомощного Кевина здесь, в этом гибнущем мире.
Кевин уже почти добрался до края лестницы, чему я искренне порадовался, как вдруг позади раздались истошные визги:
– Прыгуны, они выпустили прыгунов!!! – орал кто-то тоненьким, срывающимся от ужаса голосом. Я чуть не сорвался с очередного валуна, поскольку прыгуны ассоциировались у меня с Попрыгуном, и я даже слегка притормозил, чтобы увидеть их. Увиденное повергло меня в шок.
С четырех сторон, насколько хватало моего взора, к пирамиде лягушачьими прыжками неслись странные твари, обросшие черной шерстью. На их заросших рыбьих рылах вращались в разные стороны хамелеоньи глаза, а в оскаленных пастях сверкали нешуточные клыки. Некоторые особенно проворные уже оказались у подножья пирамиды.
Один не особенно резвый пленник вдруг сорвался с камня и полетел на землю. Не успел он с громким стоном рухнуть вниз, как две твари подскочили к нему и в мгновение ока разорвали несчастного на куски, сопровождая свой пир утробным воем и влажным чавканьем. Это зрелище быстро придало всем бодрости. С удвоенным рвением, подвывая от ужаса, отталкивая друг друга, перепуганные люди бросились наверх. Теперь всякие остатки человеческих чувств, наверняка еще бывших на корке подсознания, улетучились перед лицом смертельной опасности. На моих глазах на параллельной дорожке, почти у самой грани пирамиды, невысокий худой парень изо всех сил пнул бегущую за ним женщину в лицо. С отчаянным криком, она полетела вниз, но ее вопль мгновенно смолк после того, как она, перевернувшись в воздухе, с сухом хрустом ударилась о краеугольный выступ. Тело женщины ни разу не содрогнулось, когда прыгуны с клокотанием начали рвать ее на части.
– К черту деликатность, – проворчал я и рванул наверх, пообещав себе, что как только опасность будет неминуема, скользну в привычный мир, оставив Кевина выпутываться самому.
Кевин, тяжело дыша, уже стоял у подножья кривой лестницы, и выжидающе смотрел на меня. Лично у меня уже почти не было сил. Впереди было еще два ряда камней, но я настолько устал, что не мог даже поднять ни рук, ни ног. Кевин, размотав цепь на ноге, бросил ее конец мне.
– Хватайся! – приказал он, смотря на что-то позади меня. – Нет времени!
Чтобы дотянуться до цепи, мне потребовалось поистине героическое усилие, чтобы взобраться на очередной ряд камней, так как цепь была коротковата, и дотянуться до нее я не мог. И в тот момент, как я почти ухватил цепь рукой, Кевин предостерегающе поднял руку, а на меня что-то обрушилось. Не думая, я развернулся и вонзил когти левой руки в напавшего на меня. Мне показалось, что прыгун в агонии вонзит в меня свои клыки, но я ошибся.
Это был не прыгун, а тот самый мужчина со зверским взглядом. Только теперь в его глазах была боль и растерянность, а рот искривился в плаксивой гримасе. Он нагнал меня и хотел воспользоваться цепью Кевина в качестве лестницы, а может, и сдернуть конкурента вниз. Его руки безвольно соскользнули с моей одежды, а потом он грузно покатился вниз, на радость прыгунам, которые бодро скакали по камням, нагоняя измученных людей.
– Хватайся, – взвыл Кевин. Я послушно схватился за цепь, и Кевин выдернул меня вверх, как спелую редиску. В этот же самый миг небольшой камень попал мне прямо в затылок. Оказавшись наверху, я позволил себе отдышаться буквально несколько секунд. Прижав на миг ладонь к голове я отнял ее и без всякого удивления увидел кровь на пальцах. На два ряда ниже сидела тощая баба с перекошенным от злости лицом. Судя по зажатому в ее руке валуну, она явно намеревалась бросить его в нас.
– Бежим, некогда с ней разбираться, – потянул меня за рукав Кевин и почему-то посмотрел вверх, но не на вершину пирамиду, а в сторону. Я повернул голову туда и похолодел. Там, озаряя черное небо красным светом, сиял зловещий огненный шар. Однако шар не был одинок в черном небе. Рядом с ним к земле летели еще несколько объектов, гораздо меньшего размера, но светившиеся куда ярче. Видимо, это были обломки кометы, а я еще из школьной программы помнил, что кометы летят хвостом вперед. И значит эти объекты гораздо ближе ее самой…
– О, господи, – простонал я и побежал за Кевином по ступенькам, стараясь не отставать, что было весьма проблематично. Кевин мчался вперед, как лось в горящем лесу, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. Казалось, что цепь, которую он снова обмотал вокруг ноги, ему ничуть не мешала, в то время как моя постоянно разматывалась и цеплялась за все выступы. В конце концов, я закинул ее на шею и стал придерживать одной рукой. Бежать подобным образом было очень неудобно, но несколько легче, так как нагрузка от тяжелой железки распределилась между шеей и ногой, причем на шею нагрузка была больше. Дважды я падал и вставал, шатаясь, как пьяный. Позади слышались влажные шлепки и приглушенные вопли и мольбы о пощаде. Однажды, обернувшись, я успел заметить, как на камнях у подножья лестницы мелькнула приземистая черная тень. Прыгуны уже добрались до ступенек и были готовы ринуться за нами в погоню. Но пока их что-то отвлекало.
Мы успели пробежать два поворота вокруг пирамиды, прежде чем натолкнулись на очередное препятствие. Теоретически, можно было не бежать по ступеням и карабкаться между лестницами по камням, но мы быстро отказались от этого плана. В отличии от египетских пирамид каждый следующий виток пирамид Авалона был выше и круче предыдущего, а разбивающие ее на части лестницы увеличивали этот диссонанс, поэтому чем выше была пирамида, тем хаотичнее становилась ее постройка. Так что, карабкаясь вверх между лестницами, мы бы не сэкономили время, а, напротив, потеряли его, да и прыгуны догнали бы нас в два счета. И только лестницы были выложены в идеальном порядке, если считать порядком их витиеватое переплетение между собой. Однажды мы даже натолкнулись на развилку, и хотя примыкающая к нашему пути лестница была выше, Кевин отрицательно помотал головой, как стреноженная лошадь и потащил меня за собой. Позже я убедился, что он оказался прав. Та лестница была с невероятно вытянутой синусоидой, опускавшаяся то вниз, то поднимавшаяся резко вверх. Наш путь равномерно спиралью поднимался вверх под углом в двадцать-двадцать пять градусов, так что в этом нам повезло. Правда, наша тропа была гораздо длиннее трех остальных, пересекаясь с ними бесконечное количество раз, что нас едва не сгубило.
