Ага, значит металлист.
– А где же ты раньше был, такой сознательный? - осведомилась я. - Мне ничья жалость не нужна, в гробу я ее видала, в белых…
– Лиса, ну прости меня, пожалуйста, я тебе незабудки принес. Коленку в кровь разодрал, пока по буеракам лазал.
Незабудки? Интересно! Что-то друга моего металлического бросает из холода в… Ну, если не в жар, то по крайней мере, в тепло, уж точно!
Странно это. Что-то ему, наверное, от меня понадобилось.
Решив так, я вздохнула, и пошла открывать.
Металлист ворвался в комнату подобно маленькому смерчу. Подозрительно огляделся. Я пожалела, что на кровати не лежит герой-любовник во всей красе. А, еще лучше, два героя-любовника.
– Держи незабудки, давай зеленку!
Я не двинулась с места. Когда скребся под дверью, так сама вежливость был, а теперь - удовлетворись чахлым букетиком, да зеленку ему, вишь принеси да подай!
– Нет зеленки, есть чудное снадобье от Жозефины, приятно пахнет гнилой морковкой.
– Давай, помогу, - укоризненно покосился на меня Тиша. - А то она явно не в себе.
Эх! Ничего-то домовой не понимал в тонкостях женской натуры.
Я обиженно шмыгнула носом, и повернулась, чтобы выйти на улицу.
– Одну не пущу, - принялся за свое металлист. - Что это с тобой? Разве можно так долго обижаться? Может, ты не тем поужинала?
Кстати, об ужине…
– Слушай! - внезапно вспомнила я про христиан, и всю обиду как ветром сдуло. - Я тут такой разговор подслушала в таверне!
– Про местные тряпки?
– Будешь вредничать, не расскажу!
– Я весь внимание, начинай.
Я рассказала про секту с ее адептом, и про загадочную дверь в "чистилище с дурным воздухом" и про дверь в ад сатанинский. Металлист хмурился, хмурился, потом громко и заливисто заржал.
– А ничего ребятки, не промах! - утирая проступившие слезы, молвил он. - Высшее духовенство РПЦ нервно курит ладан, не входя в храм. Им бы такой отдел пропаганды - миром бы правили. Забей! Так ты гулять идешь, или спать ложимся?
Гулять мне, если честно, расхотелось. Сбил мне смеющийся металлист весь противоречивый настрой. Поэтому я просто сбегала почистить зубы во двор и легла спать. С момента перехода в мир изнанки прошли сутки и целых две трети.
* * *
Проснулась я среди ночи. Что-то было не так. Не открывая глаз, прислушалась я магическому полю. Та-ак… Вот металлист не спит, тоже напряженно в темноту вслушивается. Домовой бодрствует на ковре-самолете, уши насторожил, глаза в темноту вперил.
Никого постороннего в комнате, слава богу, не ощущается.
– Илюха, - позвала я шепотом. - Ты ведь не спишь?
– Нет, - ответил металлист. - Что-то странное происходит снаружи. Какое-то сильное вмешательство.
– Ага, и я что-то чувствую… На пространственные изменения похоже, как мне кажет…
Договорить я не успела. Раздался жуткий, леденящий душу вой, зашлись лаем собаки, домовой сиганул с коврика на мою кровать, прижался ко мне, затрясся. Спустя пару секунд послышался стук в дверь. Нас, прислушивающихся и озадаченно переглядывающихся, стало больше на друида с талисманщиком.
Домовой, завидев Ярослава, порскнул к нему за пазуху.
В городе тоже произошли изменения. Собаки в отдалении перестали лаять, но принялись испуганно скулить.
– Интересно, здесь всегда настолько весело, али только по случаю нашего появления? - задумчиво изрекла я. - Ярослав, ты хоть что-нибудь понимаешь?
– Нннет, - слегка дрожащим голосом отозвался абориген.
– А есть оборонщик у этого города? - быстро спросил металлист.
– Ннннезнаю. Нннне пппохоже. Ужж ббольно сильнннное возммммущение.
– А что это может быть?
Амулетчик расширил и без того широкие от ужаса глаза. Домовой вторил ему из-за пазухи.
– Похоже на то, - взял слово менее пугливый металлист, - что что-то тут внезапно нарисовалось. Причем явно не очень приятное.
– Ага, - мрачно отозвался друид. - Скорее кто-то, чем что-то!
– Ты что-то конкретное почувствовал? - повернулся к товарищу Илья. - Или просто так к словам придираешься?
– Вот что, ребята, берите вещи, и айда на улицу, - не терпящим возражения тоном оборвал дискуссию друид. - Чует мое сердце, в деревянном доме сейчас лучше не оставаться.
Мы все-таки чуть-чуть задержались: домовой по просьбе Ярослава искал какие-то амулеты. Пока мы возились, скулеж собак заметно приблизился. Мы торопливо покинули комнату друг за дружкой.
– Надевайте! - шепотом велел Ярослав, как только мы оказались во дворе. В руках у него была горсть каких-то бирюлек на шнурках.
– А что это? - подозрительно покосился металлист.
– Защищает от зловредных чужаков, - пояснил талисманщик. - Ну же, чего мнетесь!
Мы послушно надели амулеты на шею. Правда, мы и сами были тут чужаками. Но, вроде как, не зловредными. Пока. Интересно, подействует ли на нас магия амулетов? Впрочем, вскоре все эти размышлизмы покинули мою голову. Вторженец приближался. Дебоширил уже в двух кварталах от нас.
А мы, притаившись во дворе гостиного дома, ожидали. Пока он не подойдет вплотную. Сердце бешено колотилось, скорее в преддверии быстрого бега по пересеченной местности, чем геройской схватки. Ярослав прижимал Тишу к груди - то ли на домового не хватило амулета, то ли так им обоим бояться было смелее.
Тут мне под коленки что-то мягко ткнулось, и я, чертыхнувшись, села на коврик. Рядом "приковрились" и остальные члены нашей безмерно храброй делегации. Конечно же! Ай да коврик, сообразительный ты наш! Не то, что мы, добровольные коровы на заклание!
Со стороны соседнего квартала послышался грохот и треск, там и сям расцветали пятна пожаров. А вскоре мы увидели возмутителя ночного спокойствия озерного города Ладога.
По улице медленно продвигался огромный, высотой с трехэтажный дом, сгусток мрака. Я, ожидавшая увидеть ту или иную версию Змея Горыныча, растерялась. Со Змеем еще можно было попробовать сразиться. Особенно на коврике. От этого же брала оторопь. Оно (а иначе и не скажешь!) двигалось по мостовой, поводя незнамо чем (возможно, мордой) от дома к дому. Словно чего-то выискивало. Внутри него то и дело проблескивали искры темного пламени. Они-то, запущенные темным щупальцем, и служили причиной возгорания. Проникать в его сущность мне решительно не хотелось, поэтому о том, что именно оно искало в жилых домах, оставалось только догадываться.
Конечно же, первое, что пришло на ум, так это то, что оно питается жизненной силой людей. Но потом мое воображение не к месту разыгралось: "а вдруг это демон - геронтофил", - думалось мне, - "который питается исключительно старыми девственниками мужского пола в возрасте семидесяти пяти лет с половиной?"
