— По-твоему, лучше быть бедным, но счастливым? — удивился я.
— Не знаю, — отмахнулся офицер. — Мне кажется, лучше всего искать золотую середину. Деньги — не цель жизни, а всего лишь средство сделать ее комфортней.
— Странные мысли для жителя Свободных Земель, — удивился я.
— Мой отец был скифрским рыцарем, — сказал Патрик, помрачнев. — Безземельным. Тут надеялся найти себе дело, заработать на жизнь.
— И? — поинтересовался я.
— Умер в нищете, — сдавленно произнес офицер. Лицо равнодушное, но видно было, что воспоминание причиняет ему боль. — Был слишком гордым. В торговле нужно обманывать, а он так и не смог научиться. Заниматься земледелием было бы позором. Наемником бытьь не хотел. Мне исполнилось семь, когда он умер от какой-то болезни. Излечимой. Но денег не было даже на еду, не то что на лекарства.
— Прости, — тихо сказал я. — Не хотел бередить душу.
— Ничего, — махнул рукой Патрик. — Ты неплохой парень, Эскер. Но не прогибайся, как я. А если прогнешься, то постарайся… несильно. Если видишь цель, иди к ней, несмотря ни на что.
Я хотел спросить, в чем же он все-таки прогнулся, но сдержался, промолчал. Зачем доставлять хорошему, в сущности, человеку лишнюю боль?
Мы побродили еще, смотрели на женщин, пили вино. Бал был в разгаре, музыканты вспотели, но старались, играли изо всех сил. Пару раз на глаза попадался мэр Гейта — низенький плотный человек с красным пропитым лицом. Вокруг крутились самые богатые и маститые, заглядывали в рот, что-то выпрашивали, словно шакалы у льва. Мэр не слушал, масляно смотрел на проходящих мимо женщин, пил вино из большого кубка, закусывал копченой гусиной ножкой. Я поймал себя на мысли, что даже имени его не знаю. Да и какая разница, в общем-то. Через полгода выберут другого. Но рожа будет такая же красная, а рот такой же слюнявый. И новый мэр точно так же будет говорить на городских собраниях о великом и прекрасном, о благе для жителей Гента, о деньгах и прибыли… А на таких вот вечерах будут точно так же с похотью поглядывать на филейные части пробегающих девушек и лопать мясо.
— Патрик, негодник, куда ты запропастился?
К нам подошла худенькая миловидная женщина. Лицо нежное, детское. Серые глаза сияют теплым внутренним светом. Платье строгое, закрытое, но так очерчивает прекрасную фигуру, что я затаил дыхание. На меня посмотрела с мимолетным интересом, погрозила офицеру пальчиком.
— Я его ищу по всему залу, а он тут напивается, — надула она губки. — Смотри, а то сбегу к этому молодому человеку. Будешь знать.
— Прости, милая, — развел руками Патрик — Но я просто вынужден был вытянуть юношу из лап Клариссы.
Она нахмурилась, потом решила не обижаться, лучезарно улыбнулась и обняла офицера.
— Мой Патрик, — проворковала она. — Рыцарство из тебя и палкой не выбить.
— Это плохо? — приподнял бровь начальник стражи, улыбнулся.
— Это чудесно! — жарко сказала она. — Ты же знаешь, что за это я тебя и люблю.
— Лишь за это? — поинтересовался он, но тут же засмеялся. — Да шучу я, шучу… Не обижайся, Лора!
— Злодей! — обвинила она, легко ущипнула Патрика за руку. — Завязывай со своими казарменными шуточками.
— Хорошо-хорошо, — сдался он — Позволь представить — Эскер Гар, маг-механик, брат Аша Альена. А эта моя жена, Лора.
— Очень приятно! — пробормотал я и поклонился. Лора окинула меня внимательным взглядом, улыбнулась чему-то своему.
— Он хороший, — сказала она, кивнув на меня. — Помогай ему.
— Вот так всегда, — засмеялся Патрик — Не обращай внимания, Эскер. У Лоры еще детский максимализм. Все обзывает либо хорошим, либо плохим.
— Я когда-то ошибалась? — обиделась она, отстранилась от мужа — Вот уж точно, злодей!
— Ну конечно нет, милая, — улыбнулся Патрик, привлек ее к себе. — Я доверяю твоему чутью.
— У меня сейчас чутье на парк, прохладный воздух и нет звезд, — нахмурилась она.
— Все-все, — замахал руками офицер. — Понял. Извини, Эскер, мы прогуляемся.
— Конечно, — кивнул я. — Спасибо за хорошую компанию.
— Не за что, — улыбнулся офицер, с любовью посмотрел на маленькую жену. — Ты заходи ко мне, если будут проблемы. Помогу. Или… просто заходи. Поболтаем, вина выпьем.
Я посмотрел вслед уходящим Патрику и Лоре. Он высокий, могучий и мужественный. Она маленькая, очень женственная. Держит мужа за руку, заглядывает ему в глаза. Ловит каждое слово, тихо рассказывает что-то сама, смеется весело и звонко. Хорошая пара, подумал я, и люди хорошие. Даже в этом отстойнике есть такие.
Стройный молодой слуга протащил мимо меня большой поднос с закусками. В ноздри ударил запах еды. Желудок заворчал, завозился в животе, возмущенно булькнул. Мол, совсем обо мне забыл. Пришел в место, где много вкусного, так не щелкай хлебалом, когда еще бесплатно наедимся. Я подошел к ближайшему столику, налил себе еще вина — слабое, в голову совсем не бьет, можно пить хоть ведрами. Подцепил пальцем пару толстых ломтей жаренного со специями мяса, начал усиленно работать челюстями. Все свежее, горячее, приготовлено прекрасно, прямо тает во рту. На широких блюдах красовались тушки поросят, запеченные целиком, утки и гуси, всяческие соленья и копченья. С ними по соседству пестрели какие-то экзотические закуски, миски с красной и черной икрой, вареными рачками, больше похожими на крупных тараканов. Этой гадостью пусть всякие гурманы давятся, для мужчины ничего нет лучше, чем хорошо прожаренный кусок мяса. А тут еще и хлеб с маслицем есть, сварганю себе бутерброд.
— Эскер!
Мрон! Ну не дадут мне поесть! Я торопливо прожевал последний кусок, запил глотком вина, с сожалением посмотрел на оставшееся великолепие. Народа рядом со столами поубавилось: то ли уже насытились, то ли танцы переманили. Засесть бы и наесться впрок, но опять отвлекают.
— Эскер!
Я обернулся и увидел: ко мне сквозь толпу пробирается Аш. Рядом с ним идет… нет, даже шествует молодая высокая женщина. Брат подвел ко мне, взял ее за руку и проникновенно сказал:
— Эскер, я хочу представить тебе графиню Катрин де Арно, мою возлюбленную.
— Гм… — пробормотал я. — Для меня честь познакомится с вами, леди.
Я с интересом посмотрел на нее. Высокая блондинка, лицо надменное, даже холодное, но не лишено привлекательности. Маленький аккуратный нос, пухлые губы, как у пятнадцатилетней девушки. Взгляд холодный, оценивающий, зеленые с золотистыми крапинками глаза ловят каждое мое движение. Заметно: она сразу же все расшифровывает, пытается сделать выводы. Сколько ей лет, по виду и не скажешь. Можно дать восемнадцать, а можно и тридцать. Скорее всего, гораздо старше, чем выглядит. Одета в длинное аккуратное платье, шитое золотом и серебром, волосы изящно уложены, и не падают на худенькие плечи золотистым водопадом. На шее сверкает ожерелье, бриллианты крупные, горят как звезды. Чтобы купить один такой, мне надо две жизни работать без еды и питья.
