Машина стояла перед черным провалом старого тоннеля. Сверху капала вода и свисали длинные плети травы. Рядом с входом лежало несколько валунов, скатившихся со склона. В надвигающейся темноте на камнях арки можно было разглядеть древний королевский герб — грифон на задних лапах держит щит со стертой надписью.
— Мы ехали сюда?! — Девушка выбралась из джипа и с недоумением огляделась.
— Если что-то пойдет не так, мы легко сможем уйти, — сказал Арвид, включая фонарь. — Там разветвленная сеть проходов. Ловушки. Целый лабиринт. Мы его знаем, а они — нет.
— Но что может пойти не так? — Виттория повернулась к Ричарду. — Ты видел, что у них там происходит? Думаешь, кому-то есть дело до меня?
— Думаю, да, — терпеливо ответил он, осматриваясь. — И если тебя захотят убить, здесь им будет трудно это сделать.
Ревенант пожала плечами, немного шокированная подобным заявлением.
— Ну, хорошо, даже если им придет это в голову, быть может, тогда нам лучше остановиться в городе? Среди людей. Разве они захотят поднимать шум?
— Их не остановит присутствие людей. — Мортен вытащил из багажника тяжелую объемную сумку и передал ее Арвиду. — К тому же многие могут пострадать.
— Идем, — велел ей Ричард и первым вошел в тоннель. — Если вдруг почувствуешь кого-то из вампиров, сразу скажи мне.
Они шли быстро, почти бежали, по узкому ходу в горе, и тот казался Виттории длинным, словно вообще не имеющим конца. Часто сворачивали. Под потолком через определенные промежутки пути горели оранжевые лампы. Они освещали серые, грубо обтесанные своды, запертые двери, ведущие в боковые штольни, толстые клубки проводов, протянутые по стенам.
В этом странном свете лица людей стали мертвенно-бледными. Все теплые тона приобрели серые оттенки. В холодном воздухе висел запах мокрого камня. Каждый шаг отдавался громким эхом. Кое-где на пол натекли лужи воды.
Наконец спутники остановились возле груды ящиков, сложенных у стен.
Арвид расстегнул сумку и стал доставать оттуда вещи, очень заинтересовавшие Витторию. Кроме пистолетов-пулеметов и дробовика, здесь были старинные массивные искривленные ножны с торчащими из них деревянными рукоятями, обмотанными кожей, и ножи. Все это он передавал своим товарищам.
— Тебе нужно? — спросил норвежец Ричарда.
— Нет. У меня свое, — ответил тот.
— Это что? — тихо спросила девушка, подходя к телохранителю и кивая на ножны, которые вешали на пояса норвежцы.
— Оружие против вампиров, — сказал он. — И надеюсь, нам оно не пригодится.
Виттория присела на пустой ящик, поежилась и плотнее запахнула куртку.
— Что теперь?
— Будем ждать, — ответил Ричард, садясь рядом, и подал девушке пистолет.
Она молча взяла его, осмотрела и сунула за пояс.
Телохранитель прислонился к стене, прикрыл на мгновение глаза. И тут же из темноты к нему подступили воспоминания прошлого…
За окнами машины проплывали тихие улицы и дорогие особняки. Красное закатное солнце застряло в ветвях деревьев, черные ветки перечеркивали огненный шар, и он казался треснувшим. Стены домов, освещенные вечерним светом, отбрасывали отблески теплого оранжевого сияния, красные черепичные крыши выглядели раскаленными от дневной жары.
На каждом втором газоне работали поливальные установки, и широкие веера брызг наполняли воздух обманчивой прохладой.
— Прежде всего запомни, ты не слуга, — снова повторил Марк, сидящий за рулем небольшой машинки с двигателем, работающим на электричестве.
Размеры территории усадьбы оказались столь велики, что передвигаться по ней от одного здания к другому проще всего было на колесах.
— Я помню, — ответил Ричард, как отвечал всегда на подобные рекомендации.
— Ты должен стать другом будущего Судьи, его помощником и единомышленником.
Это ему внушали постоянно на протяжении всего обучения. Не только Марк — начальник службы охраны Судьи, — но и остальные учителя. Все те, кто занимался воспитанием и обучением рабочего персонала ревенанта. Их было немного — четыре человека, но все они были искренне преданы семье Корвинусов и стремились в полной мере передать эту преданность своим ученикам. Поэтому мысль о том, что его предназначение — служить высшим существам — спокойно и безболезненно вошла в жизнь Ричарда, ни разу не вызвав сомнения.
— С последним будет труднее.
— С чем? — переспросил наставник, поворачивая руль, и машина скатилась с широкой центральной дороги на боковую, засаженную по краям пышными кустами роз.
— С единомыслием. Ведь Филипп — вампир… почти. А людей они воспринимают весьма специфично.
Марк многозначительно усмехнулся, но ничего не возразил.
Машина остановилась перед крыльцом трехэтажного особняка. Марк вышел первым, поднялся на крыльцо, подождал, пока Ричард присоединится к нему, и открыл дверь.
Они оказались в просторном холле, куда выходило несколько коридоров. Спутник будущего телохранителя сына Корвинуса уверенно пошел прямо, показывая дорогу.
Здесь было много цветов, картин и старинной антикварной мебели. Зеркальный паркет отражал блеск десятков вычурных светильников, свисающих с потолков. Цвет стен менялся от помещения к помещению, становясь все более насыщенно-красным. От бледно-ревеневого в вестибюле до густо-пурпурного в последней гостиной. Наверное, в этом был какой-то тайный смысл или символика, а может, ревенантам так же, как и вампирам, просто нравились оттенки крови.
Их встретила жена Судьи. Ричард узнал ее по описанию. Высокая, красивая, статная женщина с тяжелым узлом прически на затылке.
Она наклонила голову в ответ на приветствие и сказала, внимательно рассматривая молодого человека:
— Вы телохранитель моего сына?
— Да, мадам, — коротко ответил тот.
— Думаю, Марк объяснил вам ваши обязанности?
— Конечно, мадам.
— Хорошо. — Она чуть улыбнулась. Похоже, Ричард произвел на нее благоприятное впечатление. — Можете познакомиться с Филиппом…
Они поднялись на второй этаж. Прошли мимо пяти одинаковых дверей с полированными ручками в виде свирепых львиных морд. В шестую Марк постучал. В ответ послышалось нечто приглушенно-неразборчивое, что могло означать как приглашение войти, так и отказ. Но телохранитель Судьи без колебаний распахнул дверь, жестом велев спутнику следовать за собой.
Ричард оказался в большом помещении, чуть менее роскошном, чем зал внизу, но не менее впечатляющем. Широкий стол перед окном, удобные кожаные диваны и кресла, шкафы с книгами. Ковер глушил звук шагов. Настольные лампы и торшеры, сейчас выключенные, наверняка давали приятный глазу мягкий свет. За тяжелыми, слегка раздвинутыми портьерами виднелся кусок сада, и закатное солнце светило прямо на стол, озаряя бронзовый чернильный набор, изображающий Атланта, из последних сил держащего земной шар.
