— Ele! Menge nessea ormynn… Я люблю тебя. Мы всегда будем вместе, и здесь, и на Звёздном Кругу… До свидания, любимый…
Её пальцы накрыли его ресницы. Воларк всё ещё ругался в полголоса, Гы-Гы смотрел, наклонив голову набок и на его каменной морде застыло выражение плачущей маски. Геби встала с колен. Гы-Гы взял тело эльфа и понёс в пещеру. За ним последовали Воларк и Геби. Испуганно всхрапнул Граф. Геби в последний раз посмотрела на тело любимого, провела рукой по его волосам… Гы-Гы медленно и печально унёс его в самую глубь пещеры, где на стенах лежал иней, а изо рта шёл пар. Геби хотела пойти с ним, но Воларк прижал её к закованному в железо боку и Геби отвернулась. Закрыла лицо ладонями.
— Вот так вот… был и нету… ладно… ты это… ну, не знаю… — забормотал Воларк, потом похлопал её по плечу и вышел из пещеры.
Смотреть, как Гы-Гы и Воларк будут убирать результаты недавнего боя она не стала, сильно подозревая, что это зрелище не для слабых христианских нервов. Она обвела тоскливым взглядом пещеру, ставшую домом на несколько дней… счастливых дней… Вот лежит его плащ… брошенная небрежно его сумка, из которой вывалилась белая рубаха с вышивкой… Геби наклонилась к сумке, как вдруг из-за пазухи у неё выпал и повис на цепочке кулон, который Трис подарил ей наутро после… Ой!
Матерь Божья! Господь и все Его святые! Что же она наделала!!!
Времени на долгие прощания не было. В любой момент могли нагрянуть солдаты, а солнце как раз ненадолго выглянуло из-за туч. Нужно спешить. До кордона с Нэмэтаром оставались считанные дни пути, а если они будут двигаться весь день, отдыхая понемногу днём, чтоб не загнать коня, да вставать на привал только в темноте, то доберутся куда быстрее. Геби хотела ехать одна, но Воларк воспротивился: если ещё и с ней что-то случится, он себе этого не простит. А Граф — скотинка выносливая, ему что одного всадника, что двух…
Гы-Гы оставался в пещере: теперь он будет охранять тело Его Высочества. Геби должна будет рассказать эльфам о том, что случилось, а Воларк будет ждать на границе, что бы указать место временного пристанища. Что бы принц смог вернуться домой.
И вот вещи собраны, Граф осёдлан. Геби и Воларк выезжали на "финишную прямую". Воларк неуклюже залез на коня, который тревожно запрядал ушами и попробовал цапнуть гоблина за ногу. Сапог с железным носком на вкус ему не понравился, и конь утихомирился.
— Ай-яй-яй, как тебе не стыдно, — пристыдила животное Геби. Затем сама села верхом, впереди гоблина. Гы-Гы подал гоблину сумку с одеялами и продуктами. Свою "мышку" Воларк прикрепил к седлу.
— Всё, мы поехали… — пробормотала Геби. Гы-Гы кивнул головой и помахал каменной рукой. Потом ушёл в пещеру.
Прощаться никто не любит.
Дорога обошлась, как это ни странно, без приключений. На ночных стоянках вымотанная дневной скачкой Геби просто падала без сил. Земля была холодная и сырая, а гоблин опасался разводить костры, поэтому они грызли сухари, сушеные фрукты ещё из запасов Триса, воду набирали по дороге. Граф обгрызал траву возле их стоянки, отдыхал, как мог, а наутро — по сухарику, по глотку воды и снова в путь, держась подальше от основной дороги, к кордону, петляя среди тощих деревьев. Кордон Леверквинна проскочили ночью, галопом, чудом не нарвавшись на посты.
Самое страшное осталось позади.
Вот уже раскинул еловые лапы Большой Лес. Можно было немного сбавить скорость и даже развести вечером костёр. Но к наступлению темноты осторожный Воларк засыпал кострище землёй и Геби снова залезла в своё одеяло, дрожа от холода. Ступор, связанный со смертью любимого, прошёл и теперь она полностью начала осознавать, как мрачны её перспективы. Воларк сидел возле дерева, курил трубку и печально глядел на дрожащий тёмно-пятнистый кокон, из которого доносились сдерживаемые всхлипы.
— Э-эх… мать! Так-то вот, конячка! — не поворачивая головы, тихонько обратился Воларк к пасущемуся рядом Графу. — Не надо было мне его слушать, когда я предлагал от Эйта избавиться! А так тихонько соорудили бы петельку, за ушко да на солнышко! И не узнал бы никто — вороньё, червячки да мураши за неделю от него и следа не оставили бы. А так ведь он, паскуда, солдатов привёл, а сам, как Гы-Гы в деле увидал, так, небось, в штаны со страху наложил, да первый оттуда удрал, даже драться, с-сука трусливая, не стал! Рыцарь, мать тую в дышло! Да… я таких рыцарей! Ну, попадись он мне на узкой дорожке! И Тригаласа жаль, а девчонке теперь и вовсе полный п…! Ладно, конячка, кушай, отдыхай, да и я спать полезу. Завтра уже полегчей будет!
В конце четвёртого дня их скачки, когда солнце уже стало клониться к низу, среди деревьев показались резные столбы с эльфийскими письменами.
— Считай, добрались… — проворчал Воларк.
Взору Геби предстали зелёные луга, на горизонте виднелись горы в синей дымке. Геби облегчённо вздохнула. Воларк покачал головой.
— Не-е, эта тишина не к добру. Эти хреновы ельфы гостей не любят!
Как подтверждение его слов раздался стук копыт. По бокам, из приграничного леса, выехали четыре всадника.
— Ну вот, я же говорил… — проворчал Воларк.
Всадники окружили их коня. Воларк не ошибся, это действительно эльфы. Зелёные одежды, стройные фигуры, тонкие черты лица. Но "оленьи" глаза смотрели с нескрываемой враждой.
— Эй, вы! Грязные оборванцы! Что вы ищете на нашей земле? — обратился один из них.
Воларк прорычал что-то крайне агрессивное, но Геби жестом, перенятым от Триса, приказала ему помолчать.
— Просим прощения, господа, — обратилась она к говорившему с ними эльфу, — однако, мы знаем о том, что ваш древний народ добр и гостеприимен. Мы действительно пришли издалека, о чём свидетельствует грязь на наших одеждах и телах. Но души и помыслы наши чисты! Я не знаю ваших имён, мое же имя — Габриэла Смит.
— Ты знаешь нашу речь?! И чего же ты хочешь от нас?
— Мне нужно видеть Владыку.
Эльфы засмеялись.
— Неужто ты думаешь, что Владыка станет разговаривать с таким ничтожеством, как ты?
— Захочет или нет, решать не вам. Я могу посидеть тут, пока кто-нибудь из вас отвезёт Владыке вот это… — Геби достала медальон, поцеловала, и, сняв с шеи, протянула одному из эльфов. — А лучше, если этот медальон покажут леди Элессенте.
Эльф-командир оглядел его со всех сторон, протянул его одному из своих бойцов и кивнул головой в сторону дороги. Всадник положил медальон в поясной кошель и галопом отправился исполнять приказ. Командир проводил его взглядом и обернулся к Геби.
