— Ну ладно, полетели, — решилась средняя голова. И вздохнула: — Все равно терять нечего…
— Залезайте на спину, — велела правая голова.
— Только держитесь крепче, — предупредила левая.
И едва Чумичка с Василием устроились на зеленой и чуть скользкой спине Змея Горыныча, как тот резко взмыл вверх, так что у детектива с непривычки даже уши заложило. А Горыныч, набрав высоту, уже летел над болотами и перелесками, умело двигая хвостом, если нужно было подкорректировать высоту или направление полета.
* * *
Так и не узнав, удалось ли Анне Сергеевне устранить княжну Марфу, барон Альберт решил вплотную заняться ее похоронами и поэтому вновь вызвал к себе ответственного за погребение Марфиных костей упыря Гробослава.
— Работы по приведению усыпальницы Шушков в должный порядок идут полным ходом, — бодро докладывал Гробослав, — и уже хоть завтра можно будет совершать погребение. Останки Марфы в количестве трех черепов и пятидесяти семи костей хранятся в надежном месте под охраной, и наши плотники в срочном порядке сколачивают особый ларец наподобие гроба, куда сии останки будут сложены…
— Значит, уже можно назначать день погребения? — рассеянно спросил Альберт. Мысли его в этот миг были заняты совсем другим, но он старался следить за словами докладчика.
— Ну конечно можно! — осклабился Гробослав. — Я ж говорю — хоть завтра.
— Через неделю, — распорядился Альберт. — Как раз гости съедутся, да и прощальную речь подготовить успеем. Так что можете уже рассылать приглашения.
— А как принцу Виктору — посылать? — простодушно спросил Гробослав.
— Повремени покамест, — немного подумав, ответил барон. — Новая Ютландия у нас под боком, здесь спешка ни к чему.
Конечно же, дело было не в спешке — просто Альберт совсем не был уверен, что Виктор усидит еще неделю в кресле правителя Новой Ютландии. Последние сообщения, полученные утром из этой страны, при всей их противоречивости, указывали на то, что дни, а то и часы Виктора уже сочтены. Правда, ни в одном из донесений барон не нашел даже намека на судьбу княжны Марфы (или девушки, выдававшей себя за таковую), и это тревожило престолоблюстителя более всего.
— Одно худо, — продолжал между тем Гробослав, — что будет эта усыпальница глаза нам всем тут мозолить.
— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — вздохнул Альберт. — Не под забором же кости закапывать, верно?
— Есть у нас другая задумка, — понизил голос Гробослав, — создать в этом уголке Кремля что-то вроде памятного места, где можно было бы помянуть всех невинно убиенных — от Марфы до князя Григория. А то ведь даже могилки от нашего князя-батюшки не осталось!
Вполуха слушая Гробослава, барон отодвинул полочку стола и посмотрел на блюдечко с золотым яблоком. Но изображения там не было.
— И что за памятное место? — спросил он, задвинув полку.
— Усыпальница пускай стоит, где стояла, — хихикнул Гробослав, — а впереди нее установим изваяние нашего благодетеля князя Григория! Его можно заказать хоть в Новой Мангазее у тамошней знаменитости каменотеса Черрителли.
— Ну хорошо, это мы обдумаем, — кивнул Альберт. — А покамест назначь точный день погребения и рассылай приглашения. И еще, — добавил он, когда Гробослав был уже почти в дверях, — загляни к Херклаффу и попроси его зайти ко мне.
— А вот это едва ли, — покачал головой Гробослав.
— В чем дело? — нахмурился барон.
— А я как к тебе шел, видел твоего Херклаффа. Он как раз на крыше стоял…
— На крыше?
— Ну да, на крыше. Сначала руками размахивал, а потом вдруг обернулся коршуном и улетел.
— Колдун, — с уважением протянул Альберт. — Жаль, а он мне нужен был. И в какую сторону он полетел, ты не заметил?
— Туда, кажись, — не очень определенно махнул рукой Гробослав. — Ну, в сторону Мухоморья, чтоб его…
Оставшись один, барон Альберт извлек из стола блюдечко с яблоком и, подражая давешним движениям Херклаффа, попытался «настроить изображение». Однако ничего не получалось — обращение с колдовским скарбом требовало особых знаний и навыков, коими Альберт, увы, не обладал.
* * *
Доблестные рыцари под предводительством почтенного Зигфрида уже битый час плутали по коридорам королевского замка, но не встретили ни одной живой души. Несколько раз они попадали в тронную залу, дважды — в трапезную, но по большей части путь их лежал через длинные однообразные коридоры или анфилады полузаброшенных нежилых комнат. Наде подумалось, что рыцари сейчас похожи на коллективную мадам Грицацуеву, заблудившуюся в бесконечных переходах Дома Народов, а может, еще и на героев Дж. К. Джерома, имевших неосторожность войти без опытного провожатого в Хемптон-Кортский лабиринт.
— Да что они тут, вымерли все? — громыхал Беовульф. — Эй вы, прекратите испытывать мое терпение! Что вы там, в отхожем месте, что ли, спрятались? Найду — замочу!
— А может быть, так и было задумано? — предположил дон Альфонсо. — Для того, чтобы нас вконец измотать, притупить нашу бдительность и напасть, когда мы меньше всего этого ожидаем.
— Скажу одно — подобные блуждания не для моих преклонных годов, подытожил Зигфрид. — И вообще, друзья мои, давайте решать, что делать будем.
Вперед выступил один из рыцарей — юноша с густой копной светлых волос:
— Господин Зигфрид, я так полагаю, что нам следует идти прямо в покои Его Высочества. Не уверен, что мы застанем там самого Виктора, но, может, хоть что-то узнаем.
— Что ж, Одиссей, ваши слова не лишены толики здравого смысла, согласился предводитель. — Жаль только, мы не знаем, в какой части замка находятся покои Виктора…
— Я знаю, — заявил Одиссей. — Ведь раньше я состоял пажом при Его Величестве и по юной любознательности исходил замок взад и вперед.
— Ну так что ж ты молчал? — возмутился Беовульф. — Веди нас скорее!
— Надеюсь, это не слишком далеко? — спросил Зигфрид.
— В меру, — усмехнулся Одиссей. — Так-так, дайте сообразить. Ага, сейчас туда, — указал он вглубь бесконечного коридора, — потом наверх по лестнице, а там уж совсем близко.
Вскоре вся толпа рыцарей остановилась перед неплотно прикрытыми дверями.
— Здесь? — кратко спросил Зигфрид.
— Кажется, здесь, — не совсем уверенно ответил Одиссей. — Если, конечно, с тех пор Виктор не перебрался в другие покои.
— Ну так давайте проверим, — предложил Беовульф.
— Да, пожалуй, — согласился Одиссей и толкнул дверь. Перед ним открылась просторная, скромно обставленная горница. За столом, откинувшись в кресле, сидел Его Высочество Виктор и дружелюбно смотрел на вошедшего.
