Глава 40
Тощий монашек в засаленной до блеска рясе дико озирался по сторонам выпученными от ужаса белыми глазами. Позади него, поигрывая многохвостой плетью, стоял могучий гвардейский капрал в черных доспех. Селин, развалившись в кресле, перечитывал послание от Виктории, и иногда поглядывал на монаха из-под густых бровей.
"Господин генерал, Гларум честно выполнил первую часть своей миссии. Он отыскал того самого писаря из приюта Детей Господних, которому Коррада несколько лет назад доверил перевод апокрифа Митча. Насколько удалось установить, этот монах сделал полный перевод запрещенной рукописи, и Коррада поручил ему найти в архивах таинственный Список Желанных, о котором мы с вами говорили, в связи с особыми свойствами, присущими только Гларуму. Мне известно, что на самом деле, никакого Списка никогда не существовало, это выдумка последователей Митча. Информация о Списке исходила от главного адепта веры Митча в наше время, маркиза Дона Дракона Им-Моула, покойного главы секты Эркуланских Пожирателей, а маркиз Им-Моул, как известно, был более чем не в себе. Я не сочла за труд, и составила свой Список Желанных. И как вы могли уже заметить, первую строчку в этом списке занимает сам Гларум. Пришлось слегка пофантазировать, добавляя сочных красок в его родословную. Теперь, вы можете, используя того самого, преданного Корраде монаха, передать этот Список в нужные руки. Думаю, епископ-палач, просто жаждет его получить, и ждать следующего шага от церкви долго не придется. К тому же, насколько мне стало известно, кампания у стен Дрира неоправданна затянулась. Войска так и не смогли полностью блокировать город, а это означает, что осада может затянуться надолго. Думаю, что в свете подобных событий, стоит поторопиться и вывести Корраду из игры".
Селин дочитал, странно улыбнулся и пробормотал в пустоту:
– Джайллар побери эту женщину… Однажды с ней придется расстаться, и меня эта перспектива вовсе не вдохновляет…
Он взял со стола влажное душистое полотенце и тщательно протер лицо. В данный момент, больше всего на свете, генерал хотел спать. Где угодно, хоть на старом диване в кабинете, да хоть на холодном полу – только спать. Хотя бы полслужбы. От постоянного недосыпания голова его медленно превращалась в котелок с расплавленным свинцом. Жгучая боль в затылке терзала его уже несколько дней, но пока он не мог позволить себе расслабится. Пока…
Генерал поморщился от боли, передернул плечами и голосом, в котором явственно ощущалось многодневное недосыпание, спросил, обращаясь к сидящему на жестком неудобном стуле монаху.
– Так ты и есть брат Спуцилла, переводчик из приюта Детей Господних?
Монах издал жалобное блеяние, рухнул на пол, и резво работая коленями пополз к его креслу. Жалобно всхлипывая он принялся остервенело целовать начищенные генеральские сапоги. Селин брезгливо поморщился и пробормотал:
– Капрал…
Гигант сделал два шага, одной рукой приподнял дергающееся тело и швырнул в стену. Раздался смачный хруст и во все стороны полетели красные брызги.
– На стул его. И воды…
Капрал, не меняя выражения на каменном лице, схватил монаха за шиворот, и усадил на стул. Потом взял со стола кувшин с водой и выплеснул все содержимое несчастному в лицо. Монах, размазывая по лицу кровавые сопли, весь сжался и стал похож на мускусную белку, которой злые мальчишки оборвали крылья. По кабинету потянулись волны смрада.
Селин потер виски и поморщился.
– Вот Джайллар… Ну ладно, продолжим. Ты меня слышишь?
Монах судорожно закивал маленькой головенкой.
– И это радует. Отвечай на вопросы здесь, или тебе придется делать тоже самое, но не сидя на стуле, а свисая вниз головой с дыбы… Так что, возьми себя в руки. Ты понял?
В ответ опять всхлипы и кивание. Селин прищурился и дал знак капралу выйти. Гигант четко развернулся и исчез за дверью.
– Я не силен в истории, монах… Тем более, в истории церкви. И ты сейчас меня просветишь. И чем подробнее и точнее будут твои ответы, тем больше вероятность того, что сегодняшнюю ночь ты проведешь в своем приюте, а не в обществе гранд-палача. Итак… Что из себя представляет пресловутый апокриф Митча? Говори языком понятным, без всяких ваших церковных премудростей.
Монах вздрогнул, и испугано вращая глазами, быстро заговорил:
– Этой одна из тайных книг, великий генерал… Одна из самых тайных церковных книг. Ее полное название – "Видения смуты и тайные проповеди. Хаос и камень Лун, исторгающий кровь", великий генерал. Это книга записана со слов самого архиепископа Митча Второго еретиком Верритой, для новой редакции Книги Возвышения. Однако, великий генерал, на третьем соборе в честь господа нашего Иллара, епископы Лаоры обвинили Митча в ереси и придали его имя, и его творение анафеме… Апокриф Митча вошел в "Книгу Невидимых Лун ", главную книгу проклятой секты Отрекшихся, секты, созданной самим Верритой, Рожденным в Кровавом Бою.
– Что за Веррита? Подробнее…
Монах посветлел лицом, глаза его лихорадочно заблестели, стало ясно, что такие истории и есть смысл его никчемной жизни. Когда он заговорил. Селину показалось, что от прежнего испуга перед всемогущей имперской разведкой у него не осталось и следа.
– Еретик Веррита – один из тех, кто попытался расшатать устои веры нашей, и было это еще при правлении императора Адальберта Шестого, во второй половине шестого века по исчислению Новой Империи. По книгам, Веррита родился прямо посреди кровавого сражения, когда его мать билась в рядах защитников Сафира. Город осаждали войска бриульского князя Роберта Третьего "Расчленителя", и судьба защитников города была предрешена – все они погибли на кольях, и их трупами еще долго пировали падальщики… Младенца Верриту, завернутого в окровавленный плащ убитого солдата подобрал безымянный священник из обители Семиндар, мальчик вырос и отдал всего себя служению господу, и в вскоре сам возглавил Обитель. Он был прекрасным оратором и проповедником, знал позабытые языки и изучал самые древние книги, от времен Старой Империи. Легенда гласит, что в одной из книг Веррита наткнулся на описание чудодейственных ритуалов, пришедших из глубин веков. Изучив эти практики, Веррита отправился к архиепископу Митчу. В лице старого архиепископа Веррита нашел поддержку и понимание и после нескольких лет, проведенных в суровой аскезе и изучении древних книг, сам Митч написал тот апокриф, точнее будет сказать, что это верный Веррита переносил откровения Митча на пергамент. Вдвоем они собрали приверженцев из наиболее преданных и решили открыть глаза духовенству, на истинную, как им казалось веру, но главы Святой Церкви Иллара не пожелали изменять канон, и даже более, они ополчились на Митча, они предали его имя анафеме, а "Видения смуты и тайные проповеди" запретили под страхом смерти. Митч был схвачен и сожжен на костре, а Веррите удалось бежать. Он собрал вокруг себя целую общину, они путешествовали по Лаоре и проповедовали свою новую веру, но везде подвергались гонениям. Вскоре и сам Веррита был схвачен властями города Термбур. Его сторонников распяли вниз головами вдоль дорог, а самого Верриту четвертовали, а останки сожгли, поливая черной смолой.
